Нефтяник (СИ) - Рыжая Соня - Страница 70

Спустя несколько секунд чувственной пытки, он продолжил свое путешествие в страну грез, захватив меня с собой. Спускаясь все ниже и ниже, прокладывая цепочку поцелуев по моему животу, особое внимание уделив впадинке, нежно прикоснулся губами к трусиками и заговорил, посылая голосовые вибрации прямо к моему центру.

— Ты не представляешь, как я страдал по нашему малышу? Реально был готов тебя прибить за потерю. Скажи мне правду, что произошло? Не могу поверить, что избавилась.

— Я ни когда бы, не избавилась от твоего ребенка. — Шепчу, так как не могу говорить, ком слез застрял в горле. — На вечеринке ты бросил меня, узнав кто я, ушел с Ольгой, мне стало так плохо, Мишель отвезла в больницу. Тогда-то мне сказал врач, что беременна и была угроза выкидыша, — делаю паузу, смахиваю слезы, — на следующий день, приехав к тебе, хотела поделиться радостью, думала, ты простишь. Дверь мне открыла твоя помощница. Много гадостей наговорила, и приступ повторился, но она мне не помогла, захлопнула дверь прямо у лица. Пока я доползла до лифта и спустилась вниз, малышка не справилась и покинула меня. Мишель опять увезла в больницу. Долго не выписывали, ссылаясь на воспаление. Потом приговор бесплодна. Ну, а потом ты знаешь. Мне кажется, тот врач специально не спас ее. Понимаю, глупо так думать. — Поднимаю взгляд из-под ресниц на мужчину моей жизни, боюсь осуждения, но вижу боль, исказила прекрасное лицо, а глаза переполнены влагой быстро сбегающей по щекам. Этот, всегда сильный парень сейчас настолько слаб, что притягиваю к себе в объятия. Шепчу успокаивающие слова, убаюкивая, но Мансур вырывается и сбегает в ванную. Даю немного времени, иду, следом накинув на себя его рубашку, лишь вдохнув любимый запах возбуждаюсь. Приоткрыв дверцу, заглядываю внутрь, он стоит у умывальника с опущенной головой. Капли воды, только что омывающие лицо стремятся к белой керамике, забирая с собой скорбь и муки. Подхожу, нежно касаюсь спины. Мансур резко поворачивается, сжимая мои запястья, падает на колени, обнимая за ноги, кричит проклятия:

— Родная моя! Прости! Прости! Прости меня…! Всю жизнь буду вымаливать прощения у тебя. — Рыдает в голос. Я первый раз вижу, как мужчина плачет.

— Мансур, зачем я тебе такая нужна. Мы не сможем иметь детей, а мужчине нужен наследник.

Хочу просыпаться с ним в одной постели по утрам. Встречать вечером с работы, смотреть в его уставшие, засыпающие глаза — ночью. Касаться пальцами мужественных очертаний лица. Трепетать от прикосновений подушечками пальцев к двухдневной щетине. Нежно, аккуратно — чтобы не разбудить, хочу наслаждать обычной близостью оставшуюся жизнь. Говорить часами обо всем на свете. Рассказывать о чем мечтаем. Создать свою частную школу. Учить детей, как это делала раньше.

Двоякое чувство возникает в душе. Жалею, что возомнив себя всесильной и справлюсь с руководством компании, приехала в город, но если бы не вернулась, нашей встречи бы не было. Не познала бы истинные чувства любви.

Найти поддержку в его дерзком взгляде — желанное сокровище. Почувствовать, что со мной рядом крепкое плечо, на которое могу опереться в любой момент — самое важное в жизни. Совершать безумства рядом с ним, на которые не осмелилась ни с кем другим. Я хочу быть уверена в нем, как в самой себе. Доводить его так, чтобы даже будучи где-то на людях он изнемогал от желания. Брал меня несдержанно в любом доступном месте. Мансур сделал меня женщиной ненасытной, чувственной, страстной. Не только в постели. Хотелось получить от него все. И наверно подсознательно даже сразу, но это было тогда, когда мне не вынесли приговор. Теперь я дефектная. Ни один мужчина не захочет связать свою судьбу со мной, даже если солгут в вопросе рождения наследника. Каждый мужчина мечтает о сыне или дочке, и это неоспоримо.

Порой мне кажется, что наша встреча дарована нам всевышнем за наши незаслуженные страдания, но когда мы тонем в грязи лжи и предательства — наверное наказанием. Сердце кричит — мы рождены быть вместе, а разум рычит — разные миры несовместимы.

То время, проведенное в больнице, казалось адом. Пыткой, которое мое разодранное в клочья сердце, едва выдержало. Тогда пообещала Мишель, что обязательно подумаю над ее словами. Все взвешу. Решу, что важно для меня. Итог — чуть не испортила жизнь Максу и себе, хотя моя без Левина сплошные муки.

Прошло уже столько времени, но я так до конца и не могу разобраться с тем, что твориться в моей душе. Казалось, сердца нет, лишь дыра насквозь. Все тело ломит. Я должна ненавидеть Мансура, за то, что он сделал с нами. Но, как же тошно без него, все не то. Воздуха не хватает, солнце не греет, луна морозит. Не нахожу себе места нигде.

— Мансур, послушай…, — замирают мои пальцы в его мягких волосах. Осторожно поднимаю за подбородок лицо. Пристально смотрю в глаза полные страданий и отчаянья невольно сама пускаю слезу. Касаюсь ладонями, и обнимаю колючие щеки, — если бы ты только знал, как я хочу стать твоей навсегда. Пусть я немного наивная и может быть где-то глупая, но ты единственный мужчина в моей жизни, ради которого я готова сделать все. Но ты должен понять — у нас нет будущего, — слегка задыхаюсь, переполненная навалившимися эмоциями. — Я не смогу сделать тебя полностью счастливым.

— Руслана, милая моя! Мне неважно ни чего в этой жизни кроме тебя. Я готов сделать для тебя невозможное, что бы ты поверила в наше будущее. У нас будут дети, я тебе это обещаю. Ведь знаешь, не бросаю слов на ветер. — Мансур прижимает меня к себе и целует низ живота, спрятанный под его белую хлопковую ткань рубашки.

Поднимается с колен, и впивается одной рукой в мои волосы на затылке, притягивая, шепчет в губы, — прости меня, родная! Умоляю, прости! Я найду этого врачишку, и моя месть будет жестока. Накажу всех за твои страдания. — Напрягается. Его мышцы становятся каменными. — Клянусь богом, ни кто не посмеет тебе больше сделать больно. Каждый ответит за все, что сделал с тобой.

— Милый, я давно тебя простила! Прошу, только не надо мести. Ты не понимаешь, насколько опасны бывают люди, а если их не трогать все будет хорошо. — В самые губы, которые практически касаются моих. Мне хочется докричаться до него, чтобы он не сделал глупость. — Давай забудем об этом. И просто будем наслаждаться друг другом. Я так долго ждала тебя, что сейчас мне все это кажется сладким сном, и боюсь проснуться. Готова к тому, что наше время закончиться, и ты захочешь полноценную семью.

— Этого не будет. Ты моя семья. Мне больше ни кто не нужен. Прекращай себе разрушать, я полюбил Рябину, которая кипела жизнью и стремлением доказать на что способна. Я задохнусь без моей прежней Русланы, которая очищала воздух вокруг меня, стремилась делать всех счастливыми. — Его поцелуй нежный, ласковый, сладкий до трепета души. Голову кружит любимый аромат и вкус. Страсть поглощает нас, и мы уже не в силах остановиться. Столешница умывальника нам служит любовным ложем. Потрясающие ласки в душе, нежности в постели окончательно перезагружают нас.

Боже мой, он рядом. Вопреки тому, что случилось, сейчас мы вместе, и я надеюсь навсегда. Смотрит растерянным отчаянным взглядом. В котором, читается сожаление и тонна вины. Раскаяние.

Разъярённая свежими эмоциями, его оскорбления у бассейна, в гостевом доме не давали покоя. Попыталась наказать. Высказать, обидеть, как все это время делал он. Но вместо этого покорно согласилась, позволив ему снова прикоснуться ко мне. Трогать руками, которые наверняка ласкали другое тело. Мысли о другой в его постели — сводили с ума до судороги в пальцах. Но все обиды в наш момент ушли куда-то далеко. Все, что было важно — это он. Рядом.

Слезы в глазах, которые он не прятал, а по-мужски, сдерживал из последних сил, вселяли надежду на его искренность. Всем своим существом ощущала его всепоглощающую боль. Незримую связь, которая связала наши души, и ни чем не разорвать.

Наверно любящее сердце способно на прощение, поэтому простила. Потому-что рядом то самое крепкое широкое плечо, на которое мечтала опереться. Потому-что с Мансуром могу быть абсолютно любой: сильной, слабой, разбитой, в гневе и ярости, рыдающей от горя. Он примет меня любой, какая я есть. Это могло означать только одно. Там внутри у него искрит, посылая тот самый необходимый импульс в самое сердце. Он любит меня, так же как я его.