Режим бога. Эпоха Красной Звезды - 4 (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 52

- Это же совсем не то… Хочется ведь по-настоящему.

Наш разговор прерывают подошедшие к нам Говорухин и Касьянов:

- Простите, Виктор, что так получилось! Приносим вам от лица группы свои извинения.

- Вы-то при чем? Не вы же это …парнокопытное отправляли нашу студию громить. Я-то хоть за себя постоять могу, а вот те мальчишки-фанаты, которых он избил…. Хорошо, что наша охрана вовремя вмешалась. А теперь представьте на минуту, что среди наших фанатов есть молодежь, чьи родители работают в ЦК и Совмине - да, у нас и такие поклонники. Вы понимаете, что если бы он покалечил кого-то из них, вашу школу каратэ прикрыли бы на следующий день? И не только вашу школу, но и все каратэ по всей стране заодно.

Касьянов в расстройстве качает головой.

- Понимаю. Но страшно даже представить, что из-за одного дурака столько усилий может пойти прахом. Мы ведь стараемся отбирать в наши секции самых порядочных ребят, но не уследишь же за всеми. Я, конечно, видел, что Костя у нас - парень с гонором, но надеялся, что с возрастом это пройдет.

- Да, там не только дурость и гонор. Ваш парень еще и с гнильцой. Не знаю, чем закончится следствие, но у меня есть подозрение, что вашему ученику хорошо заплатили, чтобы он наших фанатов покалечил. Так что ваш Костя - наемник!

- Даже так…?

«Боцман» тяжело вздыхает.Потом переводит взгляд на Альдону.

- А мы ведь знакомы с вами, правда? Вы Альдона - дочь генерала Веверса?

- Да, отец нас как-то знакомил.

- Имант хороший боец – Касьянов уважительно щурится – слышал, и у вас отличная школа?

Альдона скромно пожимает плечами, а я не могу удержаться, чтобы не вставить свои пять копеек:

- Вашему ученику очень повезло, что он нарвался на меня, а не на нее. Думаю, для него все сейчас было бы гораздо плачевнее. А так – отделался лишь сломанным носом и синяками.

Говорухин открывает дверь и пропускает нас в зал. Типичный такой советский актовый зал с рядами кресел, обтянутых потертым красным дерматином, с небольшой сценой и экраном во всю заднюю стену. Кинотеатр, концертный зал и место для партийных собраний в одном флаконе. Над сценой, как и положено, висит лозунг: «Решения ХХV съезда в жизнь!» Хоть я и атеист, у меня прямо рука тянется перекреститься: Да, упаси нас, господи, от этих решений! Но новые веяния из столицы доходят до провинции с большим опозданием, и новых лозунгов пока здесь что-то не видно. Зато через распахнутые двери хорошо видно, как охранники подхватили под руки побитого каратиста и куда-то его повели. Очень надеюсь, что больше мы с ним никогда не увидимся…

Плюхаемся с Альдоной на первый ряд, подальше от двери, смотрим, как в зал постепенно заходят члены съемочной группы. Узнаю далеко не всех, я бы даже сказал очень и очень немногих, но кое-кого не опознать просто невозможно. Вот «капитан» Петр Вельяминов беседует с молодым Мартиросяном, уже не помню, как звали его героя, но кажется, этот бравый парень доживет до победного конца. А это заходят в зал единственные девушки из всего актерского экипажа сухогруза «Нежина» - пухленькая хохотушка Наталья Хорохорина и сдержанная Майя Эглите – Алькина землячка из Риги.

- Я потом вас со всеми здесь познакомлю, а сначала нам придется порешать кое-какие организационные вопросы – Говорухин встревожен происходящим и не скрывает этого.

- Волнуетесь, чем закончится разговор с руководством санатория?

- Волнуюсь. Как-то не хочется искать новое место для проживания съемочной группы. Из Ялты и Гурзуфа сюда далеко ездить, а ближе ничего приличнее этого санатория не нашлось. К тому же нам удалось договориться здесь о двухразовом питании - утром и вечером, а это вообще большая удача.

- А… как же разные дома творчества в Коктебеле, например, писательский - почему вас там не приютили?

- В Писдоме? Там и без нас желающих выше крыши. Знаете анекдот на эту тему? Нет? Слушайте: «В любом Писдоме отдыхают три категории: суписи, дописи и мудописи».

- ?!!!

- СУПруги ПИСателей, ДОчери ПИСателей и МУжья ДОчерей ПИСателей.

Я начинаю ржать в полный голос. Отбитый живот отзывается болью. Сдержанная Альдона тоже не может удержаться - смеется, отвернувшись. Нет, я точно такого не слышал, ни сейчас, ни в "прошлой" своей жизни. Но как же точно в нем все подмечено - именно такой публикой там все и забито! Говорухин хулигански усмехается в усы, довольный, что его анекдот мне понравился. Отсмеявшись, спешу его успокоить:

- Да, вы не переживайте так, Станислав Сергеевич! Полковник сейчас все уладит, и никуда вам переезжать не придется. А если директор будет ерепениться – так мы и в Москву позвоним.

- Иманту Яновичу?

- Ему самому. Или сразу Романову. Телефон его приемной у меня есть.

Я достаю из внутреннего кармана свою ксиву-"вездеход" с указанием должности. Говорухин смотрит на меня со смесью уважения и удивления. Понты? Они самые. Конечно, никто не будет звонить в приемную Романову и жаловаться на драку, в которой разбит унитаз. Но Говорухин - человек властный. А мне еще с ним работать и работать.

- Ну, дай-то бог, чтобы все обошлось!

Кажется, я его немного успокоил, и он вздохнув, отходит поздороваться к кому-то из съемочной группы. И тут на горизонте появляется еще одно знакомое лицо, которое скромно заходит в зал и бочком, бочком пробирается на задние ряды. Ну, уж нет! Я вскакиваю, машу рукой и кричу на все помещение:

- Виктор, привет! Иди к нам!

Бедный Цой краснеет, как маков цвет и неуверенно машет мне в ответ. Но поскольку все оборачиваются на него, деваться ему уже некуда, и он, вздохнув, идет к нам.

- Алечка, хочу тебя познакомить с очень талантливым певцом из Питера – мой тезка Виктор Цой! Вить, а это моя подруга Альдона.

- Приве-ет! – Подруга удивленно окидывает взглядом скромно одетого парня видимо, не понимая, почему я так ему обрадовался.

- Привет, Вить! Здравствуйте, Альдона!

- Привет! Рад тебя видеть!

Мы радостно жмем друг другу руки, и я заставляю Цоя сесть рядом с девушкой. Тот снова смущается и, немного помолчав, как-то робко ее спрашивает:

- А вы ведь Альдона Веверс, верно? Красные Звезды?

- Ну, да. А почему ты со мной вдруг на «вы»? Друзья Виктора – мои друзья.

- Хорошо, давайте на «ты», если... ты не против.

Я благодарно подмигиваю Альке – нет, ну, что за умница! Вот знает же, когда нужно свою Снежную Королеву включить, а когда выключить. Цой смотрит на нее, как …ну, не знаю – как если бы рядом с ним сидела сама Агнета из ABBA. Нет, правда, нельзя же так пялиться на мою женщину. Хотя к Цою конечно ее ревновать смешно. Пока смешно. Кратко поясняю, что мы с ним познакомились зимой на квартирнике у наших ребят.

- Ну, давай, рассказывай, как твои дела! Нравится здесь на съемках?

- Конечно, нравится! Я с такими интересными людьми тут познакомился! – В глазах Цоя появляется фанатичный блеск

- С Толгатом Нигматулиным, наверное?

- И с ним, и с Тадеушем Касьяновым, а еще с ребятами каскадерами. Скоро ведь начинают снимать сцены с захватом «Нежина», и сейчас все усиленно репетируют боевые сцены.

- А ты кого играешь?

- Пирата, конечно!

Понятно, мог бы даже и не спрашивать. Судя по его восторгу, с командой пиратского судна ему намного интереснее, чем изображать какого-то безликого робкого "островитянина".

- А у тебя как дела? Видел два ваших концерта по телеку – один из Англии, другой на 1 Мая – класс! Так здорово! Когда уже ваш диск выйдет?

- Советский на днях, а в Америке англоязычный в следующем месяце. Оставишь адрес – переправлю тебе с кем-нибудь в Питер.

- А англоязычный можно?!!

- Да, не вопрос!

Альдона незаметно закатывает глаза. Нет, ну, а что такого?! Ей же и самой наши англоязычные песни нравятся гораздо больше, только в Союзе нам их петь пока не особенно разрешают. И если бы ей в 16 лет песню известный певец посвятил, она бы, наверное, сама до потолка от радости прыгала. Хотя… с Алькой это еще большой вопрос – прыгала бы или нет.