Бог из клетки (СИ) - Цветкова Ольга А. - Страница 16

– Уходим отсюда, быстро.

Она вскочила, сбрасывая колдовское притяжения сцены, подсвеченной упавшим факелом. Куда? Сама бы Талла бросилась по тракту. Вперёд, вперёд, бегом, так далеко, как только сможет, пока битва не кончится. “Кончится очень скоро”, – подсказывало что-то внутри. Но Итер увлекал её к краю тракта, за которым чёрным ониксом мерцало болото. Едва заметные глазу огоньки вспыхивали и гасли, точно упавшие в воду звёзды.

– Я не пойду туда, – последнее слово она произнесла с тем выражением, будто он тащил её в змеиную яму.

Талла выдернула руку из хватки Итера.

– Дура!

Она оскалилась – не время, сейчас – не время!

– Там – смерть! – шёпот сквозь сжатые челюсти. – Стоит ли нам вообще бежать?

Позади на дорогу свалилось ещё одно тело. Чьё? Снова звуки боя – значит, разъездного. Остался последний. Ненадолго… Талла выпалила скороговоркой:

– Он спас нас! Не знаю, кто это, но отбил нас у людей Великого! Он не враг.

– Нет, – рявкнул бог. – Плохой путь. Идём, живо, или останешься тут одна.

Талла, сцепив зубы, глянула в его лицо. Болота… Не сплошная гиблая вода, но узор невидимых тропинок среди окон в самую бездну. И туда её звал Итер. Она прикрыла глаза, втянула воздух, ставший вдруг сладостным до невозможности – будто перед прыжком на глубину.

Качнулась в сторону дороги – “плохой путь”. И шагнула на зыбкую почву.

– За мной, след в след. Держись за пояс!

Итер двигался быстро, уверенно, будто надёжная тропка сама вздымалась под его ногами или земля нашёптывала, куда вступить. Идти, точно-точно повторяя следы, оказалось сложно, особенно – в таком темпе, но Талла изо всех сил старалась. Шаг, ещё, третий… Не смотреть в чёрные провалы, из вязкой глубины которых поднимались жёлтые огоньки. Говорили, это души умерших летят в царство бога смерти – в раскалённое сердце земли, чтобы влиться в безумный хоровод вечной пляски.

Они отошли не так далеко, когда позади стало тихо. Талла, вцепившись в пояс Итера, осторожно – в полголовы – обернулась.

Вычерченный из темноты проблесками затухающего факела, стоял человек, смотрел на беглецов. Вряд ли он хорошо их видел, глядя из света во тьму. Вдруг бросился вперёд, почти сразу завяз одной ногой, ругнулся. Талла отвернулась, торопясь наверстать пропущенные шаги. Что-то просвистело рядом. Ещё игла? Темно, как хорошо, что так темно! Она ссутулилась, стараясь стать как можно меньше.

Снова глянула назад. Человек выбрался из болота и стоял теперь на тракте среди тел всадников и напуганных дракой коней. Талла не видела лица, только силуэт – невысокий, с длинными, заплетёными в подобие косы волосами, с круглой серьгой в ухе.

– Вернись, сдохнешь! – каркнул он. Последняя, отчаянная попытка.

На мгновение скользнула мысль: что если этого человека послала мама? Не смогла прийти, но скрывается и помогает вот так? Но как он их нашёл? Почему не появился раньше? А даже если… “Плохой путь”. Не важно, свою помощь посланник, кем бы ни был, принёс. Они свободны. И Талла точно, сколько бы человек ни кричал, как бы ни пугали тёмные жадные воды болота, не повернёт назад.

Она даже мотнула головой – скорее для себя, конечно, вряд ли кто-то мог увидеть. А потом вспомнила, что там, пристёгнутая к седлу одной из лошадей, осталась её сумка с одеждой, запасами еды и воды, которую Талла так берегла...

Они шли в темноте. Чёрное небо, чёрная топь под ногами и никакой радости от побега. У Таллы совсем ничего не осталось. Пусть её запасов и не хватило бы на всю дорогу до Амстрена, но по пути можно было потихоньку их восполнять, а теперь… Сколько она протянет без еды? А без воды? Можно ли пить из болота? Пока она бы точно не рискнула. Пока.

У неё, конечно, сохранились серьга и золотой кулон… Интересно, примет ли его земля, чтобы выдавить из себя родник? Кулон… тут Талла вдруг вспомнила. Не отвалилась ли иголка, пока они убегали по болоту? Нет, вот она… По-прежнему висела на рубашке. Талла нащупала её пальцами – осторожно, чтобы кончик нечаянно не вонзился в палец.

– В меня чем-то выстрелили перед тем, как тот человек напал, – подала она голос, останавливаясь.

Всё равно монотонно повторять шаги Итера стало невыносимо – слишком много требовалось сосредоточения, и Талла начала промахиваться, то и дело попадая ногой в жижу. Итер развернулся к ней:

– И ты молчала? Ранена?

– Нет… Оно ткнулось в кулон. Что-то вроде иголки...

Талла поднесла её к лицу, но даже так близко ничего особенно разглядеть не удалось. Тогда она зачем-то понюхала иглу.

– Пахнет, как в покоях дворцового лекаря. Что это?

– Дай.

Осторожно взявшись двумя пальцами, Талла положила иглу на протянутую ладонь Итера. Он схватил её без малейшей осмотрительности. Прикосновение к его руке больше не казалось таким костляво-омерзительным. Стала ли она меньшей неженкой, или бог правда менялся?

Итер вертел иголку возле лица, нюхал и… пробовал на вкус? Наверное, странно они сейчас выглядели – стоя ночью посреди бесконечного болота и изучая впотьмах иголку.

– Думаю, тебя хотели обездвижить, – наконец, произнёс Итер. – Здесь яд.

Талла вскинула на него глаза, ей показалось, будто внутри неё что-то не так, будто нечто жадное расползается сетью, отхватывая кусок плоти за куском. Могла игла вскользь царапнуть кожу, а только потом повиснуть на рубашке? Или вдруг она недостаточно аккуратно брала её пальцами и укололась, не заметив?

Словно поняв её смятение, бог добавил:

– Действует почти мгновенно.

– А ты, Итер? Не повредился, пока смотрел и… пробовал? И вообще… В тебя такой штукой не запустили?

– Нет, мне оно не навредит, – он отбросил иголку подальше, и та беззвучно ушла на дно к мириадам тонущих душ-огоньков.

– Кто это сделал, как ты думаешь? И зачем? Это ведь он, тот человек? Больше некому, но он же спасал нас, разве нет?

– Не знаю, но он определённо хотел, чтобы ты его дождалась.

Значит, он не от мамы? Или сделал это, чтобы спасённые не сбежали с перепугу, пока он занимается всадниками… Талла оглянулась – болото, болото повсюду, если бы не далёкие гребни гор, она не понимала бы даже, откуда именно они с Итером пришли. Какая теперь разница, кем был тот человек? Они всё равно не вернутся.

Знать бы ещё, как долго им брести. Может, здесь и безопаснее, чем на тракте, особенно, когда тебя ведёт бог дорог, но забившая нос вонь гнилой воды и молчаливые танцы огоньков делали голову тяжёлой, заставляли кровь болезненно давить на лоб изнутри. Скорее бы утро…

Талла мало что видела из-за спины Итера, к тому же её больше занимала хлюпающая под ногами почва, но вдруг, где-то на краю зрения, забрезжил свет. Уже заря занимается? Но нет, темнота расступалась не на небе, а внизу, на островке чуть менее тёмном, чем вода кругом.

Они приблизились ещё, и теперь не оставалось сомнений, что впереди горели огни – настоящие, а не призрачные болотные. Двигались фигуры людей. Кто мог оказаться в таком месте? И, главное, зачем?

Талла выглянула из-за спины Итера – там были не только люди, но и мулы, телеги и что-то большое, похожее на закрытый фургон. Торговцы? Здесь? Не услышав мрачное “плохой путь”, Талла заторопилась вперёд, едва не подталкивая бога в поясницу.

– Может, они попали в беду? – зашептала она ему в спину.

– Спешишь помочь?

– Нет, спешу узнать, нет ли у них еды!

Не успели они приблизиться к торговцам – это и правда были они, наваленные на телеги товары говорили лучше любых представлений – как их грубо окрикнули:

– Эй, вас Хали послал? Неужто эта ослиная задница одумалась?

– Нет, мы сами по себе, – ответил Итер прежде, чем Талла успела решить, не лучше ли прикинуться пусть неприятными, но знакомыми.

– И что же вы тут “по себе” забыли?

Талла обошла Итера, надеясь, что тут же не провалится в воду, но под ногами оказался плотный пучок травы. Теперь она смогла хорошо рассмотреть освещённых огнём людей. Говоривший оказался молодым, с хитрецой в больших тёмных глазах. На его вихрастых волосах сидела забавная цветастая шапочка. Наверняка этот парень мог быть обаятельным, когда хотел. Но сейчас уж точно даже не пытался. Рядом стояла женщина в дорожных юбках и с задранной вверх вуалью – Талла невольно отвела взгляд, будто увидела нечто непристойное. Хотя с чего бы вдруг? Наоборот! Она снова вгляделась в лицо незнакомки – красивое, полногубое с высокими скулами и рысьими глазами. Женщина недовольно поглядывала на вихрастого, будто они только что прервали спор, и ей не терпелось продолжить.