Брак с летальным исходом (СИ) - Яблонцева Валерия - Страница 19

И что-то в этой каппе, ее неторопливом движении, внезапно смутило меня.

Что-то было не так. Этот удушающий запах, чуть чадящий фитиль, воск, слишком вязкий и густой для обычных свечей…

Я потянулась рукой к пламени.

*

— Не оборачивайся.

Я послушно застыла, вслушиваясь в шорох песка позади меня. Страх приливной волной всколыхнулся внутри. Бежать!

Но я не могла шелохнуться. Так и стояла, беспомощно замерев, считая шаги за спиной. Один, другой — и мужчина, подойдя почти вплотную, остановился. Легко, едва касаясь, провел пальцами по шее, вырвав у меня невольный вздох.

Страх растаял, когда широкие теплые ладони легли на плечи, небрежным движением сталкивая вниз свободные рукава летнего платья. С коротким смешком он потянул на себя ленты шнуровки, и тонкая ткань, более ничем не сдерживаемая, соскользнула почти до пояса.

Я почувствовала прохладное дуновение ветра на обнаженной коже, тут же сменившееся обжигающим дыханием, а после прикосновениями — губ к шее, рук к предплечьям, сгибу локтя, животу, груди — распаляющими, рождающими внизу живота томительное, жгучее желание. Не прекращая ласк, мужчина наклонился к самому моему уху и шепнул:

— Ты достойна букета цветов, моя лилия.

Он поднял руку с массивным перстнем, украшенным красным драгоценным камнем, сияющим во мраке, раскрыл ладонь. Как завороженная я следила за сорвавшимися с его пальцев светлыми искрами, пронесшимися над темной гладью озера, отражаясь в воде яркими звездами. Обгоняя друг друга, они врезались в причал, и в то же мгновение вспыхнули факелы, поставленные по обеим сторонам дощатого помоста. Две огненные дорожки — уходящий далеко в озеро причал и его иллюзорный двойник, блестевший в темной глубине — расцветили ночь россыпью желтых точек.

Я задохнулась от невыразимой красоты открывшейся передо мной картины, а мужчина за моей спиной чуть прикусил мочку моего уха, провел подушечками пальцев по чувствительным твердым соскам, превращая вздох в стон.

А на поверхности озера расцветали один за другим огненные цветы, и даже закрыв глаза и погрузившись в ощущения, что дарили умелые прикосновения, я видела их отсветы за сомкнутыми веками.

Чуть подавшись назад, я почувствовала спиной прохладный шелк его рубашки. Мужчина мягко отстранил меня и распустил последние петли шнуровки. С тихим шелестом платье опустилось на песок. Я охнула, предчувствуя, понимая, что последует за этим.

Умелые пальцы скользнули меж разведенных ног. Я прогнулась, прижимаясь к его телу. Нестерпимо хотелось большего. Мужчина поймал мою руку и заставил прикоснуться к себе, провести пальцами по обнаженной коже, почувствовать жаркую влагу…

*

…Пальцы были испачканы. Я с трудом сфокусировала взгляд, поднесла руку к лицу. Маслянистая корочка покрывала подушечки пальцев. Воск. Точно, я тянулась к свече…

Тело горело. Прикосновение ткани к коже было нестерпимым. Я словно бы все еще ощущала на себе фантомные руки, стиравшие границу между видением и явью. Желание, неутоленное, плескалось внизу живота.

Перед глазами двоилось, под веками плясали вспышки огненных цветов. Кажется, я чувствовала цветочный запах… было ли это реальным? Мир кружился калейдоскопом красок. Стены двигались, двери, одна за другой, оставались позади, сменяя друг друга с каждым взмахом ресниц. Вжух. Вжух.

Или двигалась я?

Неясная тень вдалеке мелькнула и растворилась в окружающей черноте. Привлеченная движением, я вгляделась вперед. И увидела.

Тонкий луч света, едва различимый, разрезал мрак. Он манил, завлекая невысказанным обещанием. Дорожкой светящихся огней меня вело туда.

Шаг. Еще шаг.

Внезапно что-то на границе видимости привлекло мое внимание. Ненужная, досадная помеха. Я обернулась, но слишком резко, и почувствовала, как пол уходит из-под ног. Ладонь скользнула по холодной ручке, и та поддалась нажиму, распахнулась, лишая опоры.

Удара я не ощутила. Приподнявшись на локтях, с удивлением обнаружила себя на полу в незнакомой темной комнате, освещенной едва различимым голубоватым сиянием. Светом работающего артефакта.

Я нашла его почти сразу. Небольшой предмет, лежащий чуть в отдалении. Сквозь оболочку явственно проступали очертания кристалла. Бездумно я потянулась к нему.

А в следующее мгновение яркая вспышка и последовавшая за ней волна выпущенной на свободу магической энергии захлестнула комнату, вновь опрокидывая меня на пол, ослепляя, выжигая застилавший разум туман.

И погасла.

*

Голова раскалывалась, перед глазами плясали красные всполохи, как после удара. Поднеся руку к затылку, я нащупала набухающую, болезненную шишку. Что же со мной только что произошло?

Колени и локти саднило — кажется, при падении я ободрала кожу. Я пробежалась руками по телу в поисках других повреждений, одернула задравшуюся юбку, поправила рукава. И тут меня прошиб холодный пот.

Шнуровка лифа оказалась полураспущенной. Грудь, не стянутая плотной тканью, ныла. Низ живота неприятно и болезненно тянуло, словно…

На месте воспоминаний обо всем, что было после того, как горничная принесла мне бумагу и свечи, зияла пугающая чернота.

Что я успела натворить за это время?

Я огляделась, поспешно зашнуровывая платье, но в окружавшей меня темноте незнакомой комнаты с трудом можно было различить лишь очертания предметов. Сквозь плотно занавешенные шторы с улицы не пробивалось ни лучика света. Воздух казался затхлым, комната — хоть повсюду и были разбросаны некрупные предметы — нежилой.

Я с облегчением выдохнула. По крайней мере, вряд ли это была спальня лорда Кастанелло, что, особенно с учетом беспамятства и странных телесных реакций, меня несказанно радовало. Да, я прекрасно осознавала природу распаленных зельем желаний и, если бы речь шла о первой брачной ночи в роли леди Осей, подчинилась бы им с радостью. Но в сложившихся обстоятельствах… пусть лорд Кастанелло и приходился мне законным супругом, я вовсе не желала близости с ним, почти незнакомцем, да еще и под воздействием дурмана, подчинявшего меня чужой воле.

На тумбе рядом со мной обнаружился ночник, а внутри чуть поблескивал накопительный кристалл нетипичной, словно бы ручной огранки. Надеясь, что хоть немного заряда сохранилось, я наощупь поискала на основании ночника рычажок, активирующий артефакт, но ничего подобного не обнаружила, светильник был старой, непривычной модели. Но тут пальцы наткнулись на ребристое колесико, и мышечная память услужливо подкинула верное движение. Я повернула диск на одно деление, задав ночнику минимальное свечение.

Кристалл послушно зажегся, заливая комнату неярким светом, рассыпавшимся сквозь прорези ажурного торшера тысячью крохотных звездочек.

Это была детская. Я сидела на пушистом ковре посреди комнаты, заваленной игрушками, резными солдатиками, повозками с большими крутящимися колесами и металлическими моделями первых самодвижущихся экипажей. Детская казалась воплощенной мечтой любого маленького мальчика. Все застыло в беспорядке, как будто юный хозяин спальни лишь на минуту вышел из комнаты и скоро вернется к прерванным играм.

Но пустота, тонкий слой пыли, покрывавший поверхности, завалившаяся набок деревянная лошадка на тонких полозьях, плюшевый медведь с вытертой шерстью, верно, когда-то горячо любимый своим маленьким хозяином, а теперь сиротливо выглядывающий из-под кроватки, были красноречивее любых слов. Это место было оставлено давным-давно.

На несколько долгих мгновений мои переживания и страхи отошли на второй план. Сердце невольно сжалось от чувства потери. Кому принадлежала эта комната, еще хранящая в себе отголоски безмятежного детского счастья? Брату лорда? Сыну? Что произошло с ребенком, и могло ли это быть связано с исчезновением жен лорда Кастанелло?

Мягкая игрушка со скрытым внутри кристаллом, выпавшая у меня из рук в момент энергетического выброса, лежала, прислонившись мохнатым затылком к боку модели экипажа и неестественно раскинув лапы. Я провела над ней ладонью, опасаясь касаться неизвестного и, без всякого сомнения, сильного артефакта, но кристалл был полностью разряжен, и я не смогла понять, в чем же заключалось его действие и что он делал в детской спальне. Тем не менее, эта игрушка вернула мне рассудок, разом очистив одурманенное сознание.