Танг (СИ) - Айдарин Николай - Страница 32

По пути мы разговорились, и словоохотливый Альтер продемонстрировал неожиданно хорошее знание местной географии, ситуации и проблем.

Шаршанг (что по иронии судьбы переводится с древнего местного наречия как «город могил» из-за того, что здесь поблизости очень много курганов и могильников) находился на юго-западе империи практически на самой её границе. Хоть это был самый южный и самый западный город не только в империи, но и на всём материке, до границы с полуостровом-государством Атт было около десяти дней пути на лошади. Но к такому опасному соседству местные жители уже успели привыкнуть, к тому же дальше по Имперскому Тракту, идущему к городам Атта (для торговли, которая, кстати, была очень активной даже во время войны Давура и Атт) тянулись цепочки дозорных вышек и башен. Земля здесь ровная, никаких впадин, низин или холмов — все они остались на севере и востоке от Шаршанга, — так что обзор широкий, и специально обученные зоркие воины всегда вовремя замечали подступавшего врага и успевали зажечь предупредительные огни. Передавая по цепочке сигнал, они тем самым успевали предупредить Шаршанг о том, что по суше движется вражеская армия. Однако сам город находился на берегу Аттукского залива, чьи воды славились на весь мир как практически всегда тихие и спокойные — волны выше двух саженей здесь были очень большой редкостью, да и вода была прозрачной и тёплой очень долгое время в течение года. Так что нападения с моря тоже никогда не были неожиданностью, хотя по морю к городу незаметно подобраться было гораздо проще, чем по суше. Именно поэтому в городе постоянно находились как минимум два полноразмерных полка из тысячи отборных воинов каждый — все люди, и все, рождённые в империи. Никаких иноземцев или наёмников, поскольку Шаршанг являлся важной стратегической точкой на карте империи. Если в войне с юга падёт он, то врага будет очень сложно потом выкурить с нашей территории, он сможет надолго закрепиться здесь. Империя это уже проходила в одной из прошлых многочисленных войн с полуостровом Атт, жаждущим получить эти земли.

С Атт вообще всегда было много проблем, они тянулись с тех пор, когда первые поселенцы и исследователи основали здесь город. В то время Атт, предвидя перенаселённость своего укромного уголка, планировал расширить свои территории к северу, но не сложилось, имперцы успели раньше. И с тех самых пор Атт волком смотрит на эти территории. Примерно каждые полвека-век происходит короткая, но кровопролитная война между двумя державами. Поскольку аттцы, фактически, являются полуварварами, толком не сведущими ни в вопросах науки или религии, ни в военном деле, они при равной численности армий серьёзными противниками не являются. У них нет катапульт, сами они никогда не носят тяжёлой брони, предпочитая использовать кожаную или вообще воевать полуголыми, у них практически нет конницы (на лошадях ездят только вожди, их сыновья и шаманы), у них даже толком нет разделения войск на выполнение определённых задач. Ни пикинёров, ни копейщиков, ни лучников — всё перемешано. Казалось бы, что стоит победить такого противника, если учесть, что один криворукий, но бронированный солдат способен зарубить как минимум двух-трёх аттцев прежде, чем те проломят ему доспехи или перегрызут открывшуюся глотку? Не говоря уж про действительно талантливых в области убийства имперцев. Но нет, в большинстве сражений на одного имперца приходится около десятка полубезумных, жаждущих крови аттцев. Несмотря на полное отсутствие у аттцев представлений о стратегии или хоть какой-нибудь тактике, и если забыть про их численный перевес, то аттцы могли похвастаться ещё одной вещью.

— Шаманы, — первым догадался Вьяти, когда Альтер выдержал драматическую паузу.

— Шаманы, — подтвердил крагер. — У этих безумцев шаманов больше, чем на всём остальном материке, и все их шаманы — разрушители. Никто и никогда не видел у них в армиях настройщиков — ни одного! Поэтому империя держит в Шаршанге сотню крагеров.

— В смысле? — нахмурился я. — При чём здесь твои сородичи?

— Видишь ли, Рас, — протянул с довольной улыбкой крагер. — Пускай моя раса и презирается вами по многим причинам, например, нашей демократией или тем, что среди нас идиотов гораздо больше, чем среди вас, или тем, что мы не любим свою Родину. Это ни для кого не секрет. Но раз уж ты — танг, и мы вчера выбрались из такой передряги, что я сроду не видывал, а я влипаю в различные истории часто…

— Слишком часто, — недовольно буркнул соназг. — А огребаем при этом мы оба.

— … то я по секрету могу сказать тебе одну вещь, которую знают очень немногие. Крагеры не восприимчивы к магии.

Я в изумлении выгнул бровь:

— Вообще?

— Вообще, — подтвердил крагер. — Поэтому если какой-нибудь вшивый магик вздумает поджарить бедного обижаемого всеми крагера сотворённой молнией, то ничего не выйдет.

— Молния не попадёт? Или растворится в воздухе?

— Не попадёт, ударит в другое место. Куда опаснее бить такими вещами в толпу крагеров — молния же не может пройти между всеми нами, верно? Поэтому может случиться всё что угодно, например, молния до нас не долетит и ударит в вызвавшего её.

— Всегда можно поднять соседний валун в воздух, — снова вставил слово Вьяти. — И сбросить его на твою башку.

— Можно, — подтвердил Альтер. — Но магов ныне не так много, и среди них идиотов ничуть не меньше, чем в любом другом месте, так что не каждый маг догадается это сделать. Особенно в бою.

— Скажи спасибо, что вы не воюете с нами, — зловеще оскалился соназг. — По части изобретательности в магии мы переплюнем любого.

Вскоре показался сам Шаршанг. Если бы мы прибыли в него летом, ну или хотя бы на недельки три попозже, то можно было бы смело сказать, что город утопает в зелени. Сейчас же, хоть и деревьев в нём было много, больше половины из них были с набухшими, но ещё не распустившимися почками, хотя даже сейчас зелени хватало — вокруг довольно много хвойных вечнозелёных деревьев.

Сначала показались остроконечные вершины самых высоких башен — конечно же, замка местного губернатора, как объяснил Альтер. Никто не имел права строиться выше самой высокой точки в этом замке — а именно выше флюгера северной башни. Однако можно было не доставать до неё пару вершков, но только так, чтобы проверяющие могли увидеть разницу. Один раз, как признался крагер, даже произошёл случай — в одну из гроз молния попала как раз в этот флюгер и в крышу самой башни. Возник пожар, и верхушка башни сгорела дотла и развалилась, уменьшив свою высоту аж на четыре с половиной сажени. А у десятка крупных и богатых купцов дома не доставали до вершины этого флюгера где-то с сажень-другую. Пришёл проверяющий, установил, что есть перебор с высотой, и постановил устранить разницу до приемлемой, иначе губернатор взыщет крупный штраф. Пришлось сносить.

В отличие от Давура, поблизости от Шаршанга на полдня пути не было ни одной деревни, в основном, потому, что все опасались селиться в непосредственной близости от периодически осаждаемого варварами города. К тому же, с восточной стороны города текла широкая река, одна из самых крупных в империи, под названием Калангашка. Переплыть её без помощи лодки было тяжело, не спас бы даже плот — из-за обилия мелких притоков на реке постоянно гуляли довольно крупные волны, способные перевернуть некрупный плот. Построить мост не позволяла ни ширина реки (возле города в среднем около шестисот саженей), ни глубина (в середине она доходила до четырёх десятков саженей), ни скорость течения. Конечно, могучая империя Давур запросто могла бы всё это перебороть, но в этом увидели умысел богов, защищавших страну от вражьих набегов — для всей империи безопасней пользоваться паромом, чем построить мост. Зимы на юге не такие холодные, и лёд здесь тонкий, переплыть, конечно, можно и без лодки, но пока это сделаешь, тебя бравые и меткие лучники утыкают стрелами по самое не хочу. Проще всего обойти эту область на севере, где течение хоть и быстрее, но зато расстояние между берегами меньше, да и имперских отрядов почти не встречается. Но если аттцы об этом и знали, то всегда ленились идти в обход. Атака в лоб, а всё остальное — не достойно настоящего аттца! Во всяком случае, об этом кричали все пленённые аттцы.