Моя цель — звезды - Бестер Альфред - Страница 8

— Они пытались, мисс Робин, но не понимали, как. Это называется татуировкой. Это, ну, в общем, никто теперь не знает, как это делается.

— А как сам мистер Фойл воспринимает свое лицо?

— Никто не знает, мисс Робин. Он в церебральном отделении, потому что он, ну, это, съехал с катушек. Он ни фига не помнит. Я вот что скажу: был бы я такой образиной, я бы тоже все на свете позабыл.

— Как жаль. Он кажется небесталанным человеком. Сержант Логан, а вы думаете, мистер Фойл уловил, что я о нем подумала, и оскорбился?

Коротышка с платиново сверкавшим черепом поразмыслил:

— Не, мэм. Вы никого из нас тут не сможете задеть, мэм. Да и Фойла, ну куда его там. Он же тупой, как валенок, вот.

— Я бы на вашем месте попридержала язык, сержант Логан. Видите ли, никому ведь не понравится узнать, что другой человек на самом деле о нем думает. Мы лишь воображаем, что мы можем это угадать. Ерунда. А я тут как оплеванная хожу с этим даром телетрансляции. И вдобавок одинокая. Отверженная… Я… Ой, короче, вы меня не слышали. Извините. Мне тяжело контролировать свои мысли. Я… А, вот и вы, мистер Фойл. Бога ради, где это вы шлялись?

Фойл только что джонтировал на платформу и безмолвно спускался с нее, отвернув от соучеников свое обезображенное лицо.

— Я, ну, практиковался, — промямлил он.

Робин подавила прилив омерзения и с дружелюбной улыбкой приблизилась к несчастному. Взяла его за руку.

— Вам стоило бы проводить в классе больше времени. Мы здесь все друзья, и нам хорошо вместе. Правда. Присоединяйтесь.

Фойл отводил взгляд. Потом внезапно вырвал руку, и тут же Робин сообразила, что рукав его одежды весь мокрый. Да что там, с больничного халата просто текло.

Мокрый? Он где-то попал под дождь. Но я же утром смотрела погоду. Никакого дождя восточнее Сент-Луиса. Значит, он должен был джонтировать дальше. А ведь он не умеет. Он же полностью потерял память и лишился способности к джонту… Значит, он притворяется!

Фойл сгреб ее в охапку.

— Ты, завали пасть!

Дикая ярость исказила его лицо.

Значит, ты притворяешься.

— Что ты обо мне знаешь?

Да хватит тебе дурака валять. Не устраивай тут сцен.

— Они тебя слышали?

Не знаю. Отойди от меня.

Робин отступила от Фойла на шаг.

— Класс, все в порядке. На сегодня закончили. Возвращайтесь в школу и уезжайте на больничном автобусе. Вы джонтируете первым, сержант Логан. Помните: МВО. Местоположение, высота, окружение…

— Что ты хочешь? — проскрежетал Фойл. — Денег хочешь?

— Тихо. Прекрати тут сцену устраивать. Не надо колебаться, старшина Харрис. Просто сделайте шаг и уйдите в джонт.

— Я хочу с тобой поговорить, ты.

— А я не хочу. Мистер Питерс, погодите немного. Не спешите так.

— Ты доложишь про меня в госпиталь?

Само собой.

— Я хочу с тобой поговорить, ты. Они ушли. Все. У нас есть немного времени. Я хочу с тобой поговорить в твоей квартире.

— В моей квартире?

Робин неподдельно испугалась.

— В Грин-Бэй, Висконсин.

— Чушь. Я не намерена ничего обсуждать с…

— Вы намерены, мисс Робин. Вы намерены, скажем, сохранить в целости свою семью?

Фойл усмехнулся, поймав нахлынувшую от девушки волну ужаса.

— Встречаемся у тебя в квартире, — повторил он.

— Ты же не можешь точно знать, где я живу, — промямлила она.

— Я ж тебе сказал, нет?

— Т-т-ты не сможешь так далеко джонтировать. Ты…

— Не смогу? — Маска искривилась в ухмылке. — Ты мне сказала, что я притворяюсь. Ты правду говорила. У нас полчаса. Я тебя там встречу.

Квартира Робин Уэнсбери располагалась в основательном здании на берегу Грин-Бэй. Жилой многоквартирный дом выглядел так, словно по мановению волшебной палочки его выдернуло из городского квартала и воткнуло посредь висконсинских сосен. Такие постройки стали обыденным явлением в мире джонта. Светом и теплом дом обеспечивал себя сам, а джонт решал транспортные проблемы. Поодиночке и группами такие здания появлялись в лесах, пустынях и дебрях.

Сама квартира была четырехкомнатная, тщательно заэкранированная, чтобы соседям не досаждали телепатемы Робин, заваленная стопками книг и музыкальных записей, увешанная картинами и чертежами. Антураж свидетельствовал, что неудачливая односторонняя телепатка ведет жизнь культурную, но крайне одинокую.

Робин джонтировала в гостиную через несколько секунд после того, как там появился Фойл. Он ожидал ее с выражением грозного нетерпения на лице.

— Ну, теперь ты знаешь наверняка, — начал он без предисловий и больно стиснул ее кисть. — Но ты никому не скажешь про меня в госпитале, мисс Робин. Никому, слышала?

— Оставь меня!

Робин хлестала его по лицу.

— Зверь! Дикарь! Не прикасайся ко мне!

Фойл выпустил девушку и отступил на шаг. Мощь ее омерзения заставила его сердито отвернуться, уводя лицо от ее взгляда.

— Ты притворялся. Ты помнишь, как джонтировать. Ты все это время джонтировал, как нормальный человек, пока торчал в классе для начинающих. По всей стране. По всему миру, я так понимаю. Да?

— Ага. От Таймс-сквер до Коламбус-сёркл через… через разные места, мисс Робин.

— И вот потому-то ты все время пропадал из виду. Но зачем? Зачем? Чего тебе надо?

На жутком лице его возникло хитрое выражение.

— Я тут прячусь, в госпитале, да. Это моя база. Я кое-что готовлю, мисс Робин. Мне кое-кто должен. И мне надо найти один корабль. Хочу с ней за все рассчитаться. С ней. Я тебя убью, Ворга! Я тебя урою!

Он умолк и торжествующе воззрился на нее. Робин отшатнулась.

— Бога ради, да о чем ты вообще говоришь?

— Ворга. Ворга-Т:1339. Ты о ней слыхала, мисс Робин? А я отыскал ее в корабельном реестре Бонесса — Уига. Бонесс — Уиг, там, в Сан-Фран. Я туда скакнул, я, пока ты их учила через скакалку прыгать. Я в Сан-Фран побывал. Я нашел «Воргу». Она в Ванкувере, на верфи. Она принадлежит Престейну из Престейнов. Слышала про него, мисс Робин? Престейн — самая крутая шишка на Терре. И он меня не остановит. Я убью тебя, Ворга! Я тебя урою! И ты меня тоже не остановишь, мисс Робин!

Фойл рывком придвинулся к ней.

— Я себя прикрываю, мисс Робин. Я все слабые места прикрыл, вот. Со всеми разберусь, кто может не дать мне убить Воргу. И с тобой тоже, мисс Робин. Ха! Я нашел твое жильишко. Они в госпитале знают. Я ходил и смотрел. Я нашел твой дневник, мисс Робин. У тебя семья на Каллисто. Мать и две сестренки.

— Господи!

— Значитцо, ты у нас типа как вражеским информатором можешь быть, а? Тебе и всем дали месяц, когда война началась, чтоб вы на Внутренние Планеты ушуршали. Если нет, вас бы уработали как шпионов. — Фойл поднял руку и раскрыл ладонь. — Ты у меня вот тут, девчонка. — Он сжал ладонь в кулак.

— Мама и сестры полтора года пытались вылететь с Каллисто. Мы местные. Мы…

— Ты у меня вот тут, — повторил Фойл. — Ты знаешь, что они со шпионами делают? Они из них инфу по кусочкам вырезают. Они тебя на части разрежут, мисс Робин. По кусочкам.

Негритянка завизжала. Фойл с довольным видом покивал и приобнял ее за трясущиеся плечи.

— Ты у меня вот тут, девочка. Ты даже сбежать не можешь, а не то я разведке скажу — и где ты будешь? Никто меня не остановит. Ни ты, ни госпиталь, ни даже великий мистер Престейн из Престейнов.

— Пошел вон, ты, тварь, мерзавец! Убирайся!

— Не нравится тебе мое личико, мисс Робин? А ты уже ничего не сделаешь, да.

Неожиданно он подхватил ее на руки, донес до глубокой кушетки и швырнул туда.

— Ничего, — повторил он.

Следуя принципу демонстративной траты энергии, на коем зиждилось его общество, Престейн из Престейнов оснастил свой викторианский особняк в Центральном парке лифтами, проводными телефонами, привратниками и всеми прочими устройствами или слугами, надобность в которых устранил джонт. В этом пряничном домике слуги сновали из комнаты в комнату, открывали и закрывали двери, поднимались и спускались по лестницам.