Стратег (СИ) - "Хастлер" - Страница 13

По коридору, тихо шурша тапочками, проплыла грузная сонная медсестра. Я оглянулась. Пусто. Только Денис, откинувшись в кресле, тихонько дышал.

Решение пришло сразу. Я должна поговорить с этим мальчиком. Я не буду защищать или как-то выгораживать своего сына. Я просто хочу попросить его, выслушать Дениса. Полиции ещё нет, значит, я смогу пройти к нему без проблем. Судя из того, что говорил доктор, все решили, что мы родственники. Конечно, потом когда он более-менее придёт в себя, он расскажет всю правду, а пока… Пока нам надо с ним поговорить.

Комментарий к Мама.

Что успелось в перерыв на работе… Вечером обещаю остальное. )

========== Мам, я буду в хлам… ==========

Заявление он так и не написал… И говорить со мной не захотел… Я знал, что мама была у него, но рассказывать что-либо она категорически отказывалась, да и вообще в последнее время ходила очень задумчивая. А ещё я знал, что моя мама стала навещать Юльку в больнице. Из родственников в городе у него оказались только бабушка и дедушка, родители как выяснилось, были где-то за границей, то ли в долгосрочной командировке, то ли вообще жили там, изредка навещая сына. Моя мама ходила в больницу перед сменой и иногда после работы, практически каждый день, в течение недели, пока Юлька приходил в себя. Но сколько бы я не спрашивал, она всегда отмалчивалась.

После выходных, в понедельник его выписали домой, но в школе он появился только в пятницу. Бледный, молчаливый, с разбитой, но уже поджившей губой и с зеленоватым синяком на скуле.

На первый урок явился почти со звонком, как обычно сел на своё место рядом с Милой. Та в свою очередь оглянулась на меня, типа «Мне уйти, ты сядешь?», но я махнул рукой и остался на месте. Струсил. Всю неделю я представлял, что скажу ему, даже (что вообще для меня дико) собирался умолять простить меня. Но как только тонкая фигурка Юльки вошла в классную дверь, я весь как будто онемел и окаменел, и только сердце начало стучаться с утроенной силой.

Не знаю, что за разговоры они вели там с моей мамой в больнице, но как психолог она со своей работой видно справилась. Юлька весь день был почти такой же, как обычно. Да, больше молчал, но от одноклассников не шугался, иногда даже как-то устало улыбался девчонкам и заработал «отлично» по геометрии.

Единственным пустым местом в классе для него оставался я. В свою очередь я старался тоже поменьше на него смотреть, да и вообще думать о нём. Не смотреть иногда получалось. Перестать думать я не смог.

После седьмого урока, когда все уже паковали свои немногочисленные тетрадки по рюкзакам в надежде побыстрее свинтить по домам, я всё-таки набрался смелости и тихонько подошёл к нему. Не очень близко, но так, чтобы он видел, что я рядом.

— Юль… — мой собственный голос показался мне едва слышным, но он вздрогнул и замер.

— Что? — Одно слово, но до такой степени безразличное, что мурашки побежали у меня по спине.

— Почему ты… — сглатываю. -… не заявил на меня. Пожалел?

— Нет.

— Тогда что?

— Маму твою пожалел.

Втягиваю воздух сквозь стиснутые зубы. Вот сейчас самое время просить прощения.

— Я хочу…

— Нет.

Да… Глупо было с моей стороны надеяться, что меня захотят выслушать. О прощении и мечтать не стоит. Возвращаюсь к своей парте, едва замечая, что делаю, сгребаю тетради и книги в рюкзак.

— Кай?! — это радостный Макс хлопает меня по плечу и орёт почти в ухо.

— В честь чего такое веселье и крики? — бурчу и краем глаза замечаю, как Юлька уходит.

— Ты что, вообще?! У Шурка сегодня днюха! Забыл, что ли?!

Вяло копаюсь в голове и действительно вспоминаю день рождения Шурика. Понимаю, что мне не отвертеться, и настроение уходит в ноль.

— Нет. Не забыл. Где празднуете?

— Кай?.. Ты мне совсем не нравишься что-то. — Макс хватает меня за лямку рюкзака. — Да что с тобой в последнее время? Говорили же вчера!

Да, точно же! Теперь вспомнил, вчера после уроков за школой на перекуре мы обсуждали сегодняшнюю тусовку в клубе по поводу надвигающегося события.

— Да, я помню. Так прикольнулся. — Цепляю на лицо улыбку.

— Ну, тогда всё в силе? Мамку сразу предупреждай, дома не ночуешь. У Шурки родаки свалили на пару дней, квартира в его и нашем полном распоряжении.

— Угу… — Я бы лучше дома остался.

— Мы тут с Шурком подумали… Будут многие из класса. Может этого позвать? Будет весело.

— Кого? Этого?

— Блять… Оператор вне зоны действия сети… Кай, у тебя мозги набекрень?

Это он про Юльку, что ли?

— Думаю, не стоит. — Тащусь к выходу, и Макс, подхватив свою сумку, идёт следом.

— Ну, нет, так нет. — По пути шлёпает по заднице одну из одноклассниц, и под возмущённые визги мы выскакиваем из класса. — Ты чё, решил его в покое оставить?

— Да.

— Однако ты многословен… У тебя точно ничего не случилось?

Случилось, Макс, ещё как случилось.

— Нет… Так, дома с мамой немного поругались.

— Опять хахаля нового заимела? Очередной альфонс? — Макс хихикает.

— Нее… Другое. Не важно, в общем. — Чувствую подступающую головную боль. — Макс, давай до вечера. Мне ещё кое-какие дела надо уладить.

И прежде, чем он успевает возразить, ускоряюсь, оставляя его позади. Даже не оборачиваясь, знаю, как упала его челюсть от моего ответа.

*

Всё тот же клуб. Мелькают уже давно знакомые и совсем новые лица. Из ребят нас всего двенадцать человек. Как говорится, самые сливки, сформированные ещё с класса восьмого. Карина тоже тут. Иногда поглядывает на меня, строя умильное лицо, так понимаю, что соблазняет. Видимо решила, что тогда в парке я действительно из-за неё… Глупая. Даже если бы не Юлька, всё равно бы не повёлся. Такие как она — однодневки. Красивое лицо и фигура, но до омерзения пусто внутри.

Юлька… Интересно, что он делает сейчас? Сидит в книгах или гоняет игры в интернете? Или, может быть, даже тусуется в каком-то клубе с кем-то другим? От этой мысли стало неприятно. А от неприятностей иногда помогает добрая попойка. Кратковременно и трусливо, но хоть на пару часов забыть о том, что в одном городе со мной есть эльф, к которому я теперь даже не имею права подойти.

Пиво сменилось текилой, куртки перекочевали с плеч на спинки диванов, девочки стали раскованней и наглей. Что ещё нужно для счастья? На какой-то момент я стал таким, как раньше. Вольные движения тела в танце, руки на чьей-то талии и даже на бёдрах, поцелуи прямо в толпе танцующих. Я плыл по течению, позволял уносить себя рукам, обнимающим меня, губам оставляющим вкус алкоголя и чего-то ещё приторно сладкого.

Потом душный туалет с чистыми, но всё равно от этого не менее противными кабинками, и разгорячённое тело рядом. Белокурые волосы до плеч, худая фигурка, ряд выпирающих позвонков. Я не вижу её лица и даже не помню его, фиксирую взглядом только эти рассыпавшиеся волосы и выгибающуюся спину. Уже не уверен, что именно это мне сейчас нужно, но продолжаю вбиваться в всхлипывающее и стонущее тело просто из упрямства и какой-то невозможности это всё прекратить.

*

Ночевать я всё же притащился домой. Мама открыла мне дверь после третьей моей попытки попасть в квартиру самому, сонная и недовольная.

— И? — Не уходит к себе, стоит в коридоре и наблюдает, как я пытаюсь стянуть с себя кроссовки.

— У Шурки днюха… — Мне кажется это оправданием.

— Это повод приползти домой в таком состоянии?

— Я не полз. Я шёл, — отвечаю на полном серьёзе, воюя уже с курткой.

— Оно и видно. — Указывает взглядом куда-то вниз меня, и я смотрю туда же.

Н-да… Некогда белые кроссовки в грязи по самые шнурки. И где только нашёл, спрашивается, среди городского асфальта? Джинсы тоже изрядно замызганы, даже на уровне колен пятна, как будто я падал. Автоматом перевожу взгляд на руки. Так и есть, ладони исцарапанные и грязные.

— Почему ты не взял такси?

— Мам, я его поймал… Но потом, передумал. — Куртка брошена на пол, и я начинаю стягивать с себя свитер прямо в коридоре.