Избранник из мечты [Невеста сердится] - Дайер Дебра - Страница 39

• Предыдущая
• 39/78
• Следующая

От прозвучавшей правды Эмилия выпрямилась.

— Сомневаюсь, что это случится, но я не собираюсь рисковать.

Леди Геррит вздохнула:

— Итак, как только он обретет здоровье, ему предстоит снова потерять его.

— Этот человек достаточно вынослив. — Эмилия нахмурилась, стараясь не думать о том, что бабушка права. Но против воли ей представилось, как этот столь ненавистный ей мужчина лежит раненый где-то на грязном тюфяке, совсем один. И никого не волнует, выживет он или умрет.

Он провел всю свою жизнь один, без семьи. Никто никогда не заботился о нем. У нее сжалось сердце, когда она подумала о том, что могла бы дать ему все, что отняла у него судьба. Нет, нельзя допускать, чтобы подобные мысли взяли верх над рассудком. И вздохнув, Эмилия сухо произнесла:

— Он выживет.

— Ты понимаешь, что к нему, возможно, никогда не вернется память? Это значит, что ты сдаешь его вербовщикам в то время, когда он верит, что он твой любимый муж! — леди Геррит с осуждением посмотрела на внучку. — Только представь, что он будет думать о тебе.

— Думаю, что это его удивит. Леди Геррит кивнула: — Да уж, конечно!

— Тогда я скажу ему правду. Когда его свяжут и доставят на борт корабля.

Леди Геррит удивленно посмотрела на внучку.

— Эмилия, дорогая! Да ты, оказывается, более упрямая, чем я в твои годы.

— Он не оставляет мне выбора. — Эмилия прошлась по комнате и вновь остановилась у окна. Ей с большим трудом удалось выдержать суровый взгляд графини. — Это война, бабушка. Я сражаюсь за свое будущее и не намерена проигрывать.

— Если ты действительно желаешь победить, то, может, тебе следует изменить ход своих мыслей. Этот человек обладает массой достоинств. Не отбрасывай его как ненужный хлам. Используй возможность. Осуществи свои мечты.

Эмилия отвернулась и посмотрела на темные серые стены Равенвудского замка, чувствуя острое волнение, проблеск надежды. Она будто птица, забывшая как летать, взмахнула крыльями. Всю жизнь ей хотелось встретить особенную любовь. Неужели она сможет осуществить свои мечты с мужчиной, при одном взгляде на которого ее сердце поет.

Да, конечно, он просто негодяй, ловец богатых невест. Он хотел ее только по одной причине, и эта причина не имеет никакого отношения к любви. Однако если мужчина забыл свои цели, быть может, он больше не виновен?

Шеридан Блейк живой и в ее объятиях. Эмилию обдало теплом при воспоминании о его руках. Как много можно выиграть! Она должна рискнуть.

Но так можно и много потерять. Мужчина по имени Шеридан Блейк погубит ее, если она отдаст ему свое сердце. Она может себе представитъ, как он станет манипулировать ею, если дать ему возможность и полностью сдаться.

— Не думаю, что могу пойти на такой риск, бабушка. Я думаю, что для всех будет лучше, если Шеридан Блейк нечаянно упадет со скалы.

— Эмилия, я чувствую, что ты…

— Бабушка, пожалуйста. — Эмилия повернулась к леди Геррит. — Я уже все решила.

Леди Геррит поджала губы и, посмотрев на внучку, произнесла:

— Тогда, я думаю, тебе следует вернуться к мужу. Если ты намереваешься изображать его жену, постарайся делать это хорошо. Не желаю, чтобы люди говорили, будто ты плохо обращаешься с мужем, когда он попал в беду.

Эмилия покраснела от негодующего взгляда бабушки.

— Я сделаю все, что смогу, чтобы хорошо сыграть роль любящей жены.

— Да-да, постарайся, милая. — Графиня улыбнулась, и в ее глазах что-то блеснуло, отчего у Эмилии появилось ощущение, будто ею собираются манипулировать.

— Я не собираюсь изменять своего решения, бабушка.

— Конечно нет, моя девочка. Ну, а теперь иди, — пожилая женщина помахала рукой в сторону двери. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь подумал, что моя внучка — бессердечная маленькая ветреница, которая обращается со своим мужем так, словно он подкидыш. Ты знаешь, как слуги любят сплетни. — Леди Геррит кивнула и, казалось, осталась удовлетворена. Однако едва Эмилия вышла из комнаты, девушку охватило ощущение беды, окутавшее ее, подобно ледяному покрывалу.

— Это просто странно, — произнес Хью, облокотившись на один из столбиков, поддерживавших балдахин над кроватью. — В последние три года не было ни одного сообщения о разбойниках в этих краях.

— Мне хотелось бы помочь описать их, Саймон положил ладонь на рану, стараясь ослабить боль. — Но я ничего не могу вспомнить.

— Не беспокойтесь по этому поводу, — Мейтленд улыбнулся, — скорее поправляйтесь. Думайте только об этом. Вы нужны мне в конторе.

— Будто это — главная причина для того, чтобы Шеридан поправился. — Одри обняла мужа за талию. — Ему нужно немного отдохнуть. Это означает, что тебе пора идти, пока у Шеридана не разболелась голова от твоих графиков отправки судов.

— Как ты сурова! — Хью поцеловал жену, слегка прикоснувшись к ней губами, но не было никаких сомнений в том, что он сильно любит ее.

— Я побуду немного с Шериданом, пока не вернется Эмилия.

Хью погладил ее по щеке.

— Кстати, где она?

— Думаю, она прилегла. Эмилия мало спала в последние два дня.

Хью взглянул поверх головы Одри на Саймона.

— Оставляю вас в надежных руках.

Саймон посмотрел на чету Мейтлендов, чувствуя себя прохожим, который, прижавшись носом к окну, вглядывается в тепло чужого, полного любви дома. Он никогда не знал ничего подобного. Й, возможно, не узнает. Оставалось молить только об одном — чтобы не разлучить эту влюбленную пару.

Эмилия остановилась в холле возле своей комнаты, прижав поднос и приготовившись к сражению. Она уверяла себя, что сможет справиться с этим человеком, сможет сыграть роль преданной жены и в то же время не подпустит его к себе.

Однако она медлила.

Эмилия сделала глубокий вдох, уловила ароматы чая, теплого хлеба и мясного бульона, затем собралась и вошла в комнату.

Солнечный свет, проникавший сквозь открытое окно, золотистыми лучами ложился на шелковую обивку стен. Мать сидела в кресле около окна и вязала носки, которые предназначались для бедняков.

Едва Эмилия вошла, Одри отложила свое вязание и прошептала:

— Думаю, он, наконец, заснул.

— В таком случае ему это не понадобится, — Эмилия посмотрела на поднос, который держала в руках. — Я отнесу еду назад, в кухню.

— Почему бы не поставить его на столик рядом с кроватью. Он должен скоро проснуться. — Одри бросила взгляд на кровать. — Он очень слаб. Думаю, что ему еще очень больно.

Поднос в руке девушки задрожал, едва она подумала о том, кто стал причиной его боли.

— Не волнуйся, дорогая. Я верю, что он встанет. — Одри пожала руки Эмилии. — И вот увидишь, он снова все вспомнит. Это вопрос времени. Твой дорогой Шеридан вернется к тебе.

Эмилией овладело сильное желание признаться во всем матери, но она, конечно, не сделала этого. Мать пришла бы в ужас, узнав всю правду. Такую правду!

Эмилия медленно продвинулась к кровати, подобно охотнику, выслеживающему льва. Вот только «лев» спал, повернувшись спиной к окну, и полуденное солнце игриво касалось его щеки. Девушка постояла немного, держа поднос в руках и глядя на своего врага.

Странно, но он вовсе не казался подлецом. Не потому что спал. Сон расправил жесткие линии вокруг его черных глаз. Смягчил очертания губ. Во сне тот, кто называл себя Шериданом Блейком, выглядел намного моложе. Намного доступнее. И еще… слишком ранимым.

Его правая рука лежала поверх одеяла, так, будто даже во сне он чувствовал боль. Капельки пота выступили у него на лбу и над губами. Она опустила поднос на столик и склонилась над лежащим мужчиной. Ее ладонь обдало жаром, едва Эмилия прикоснулась к его щеке. И в следующую секунду он открыл глаза.

Эмилия отскочила назад, ударившись о столик, так, что задрожали тарелки, стоявшие на подносе.

— Прошу прощения, — произнесла она, ставя на место перевернутую ею чашку. — Я не хотела помешать вам. Просто принесла кое-что поесть. Но, возможно, вы еще хотите поспать? Да, я уверена, вам нужен сон.

• Предыдущая
• 39/78
• Следующая