Оковы для ари (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 25

В парк, окутанный синевой вечера. Наполненный клекотом птиц и шёпотом колыхавшихся на ветру деревьев. Мимо ледяных ари, провожавших меня, казалось, укоризненными взглядами. Мимо каменных беседок и мраморных фонтанов.

«Уходи от замка. Уходи как можно дальше, — настойчиво звучало в голове, острыми иглами вонзалось в виски, подхлёстывало боль, от которой мутнело в глазах, а дыхание вырывалось из груди с тяжёлыми хрипами. — Уходи!».

И я продолжала идти, провожаемая расплескавшимися по саду тенями, светом пока ещё бледной, заключённой в дымчатую канву луны.

Несколько шагов, короткий рваный вздох. Обхожу ледяную статую, юбкой цепляясь за колючий кустарник. Распустившиеся цветки Арделии излучают холодное свечение. Удерживают, царапают — как будто меня не пускают.

Тяну на себя запутавшуюся в кустарнике ткань, резко дёргаю за юбку, а в следующий момент зажмуриваюсь, ослеплённая бирюзовой вспышкой. Она разрывает пространство надвое, как какую-то жалкую марлю. Одержав победу над дурацкими колючками, отскакиваю от кустарника и едва не падаю в объятия показавшегося из воронки в ореоле магического сияния Адельмара.

— Держись за меня, — брат Ариэллы протягивает раскрытую ладонь.

Оборачиваюсь на звуки, доносящиеся откуда-то издали. Что-то смутное, непонятное, а может, и вовсе навеянное моей воспалённой фантазией.

В голове продолжают взрываться петарды. Гремят салюты, рассыпаясь мириадами разноцветных огоньков. Наверное, лучше зажмуриться, чтобы не ослепнуть, но вместо этого я продолжаю во все глаза смотреть на мужчину.

Неужели и правда зама мненгооийй явился?

— Фьярра, я не смогу забрать тебя без твоего согласия. Не позволят чары замка. Возьми меня за руку и скажи, что согласна! — требовательно, резко, взволнованно восклицает Талврин.

Ведь он рискует. Рискует всем.

Оборачиваюсь на отблески света, мелькающего среди кривых ветвей деревьев. Голоса звучат всё отчётливее, с каждой секундой становятся всё громче.

— Фьярра!

Хватаю мага за руку и с усилием, хрипло выдыхаю:

— Я согласна!

В последний раз перечитав послание, доставленное гонцом от князя Серых пустошей, тальден позволил себе минутную передышку и прикрыл глаза. Это был не первый тревожный звоночек. Не первый выплеск силы, который ощутили Хранители и о котором поспешили ему донести. Чужеродная, ядовитая магия. Траурным саваном накрыла она Адальфиву, и маги чувствовали всей своей сутью: в мире что-то происходит. Скрытое от их понимания и от этого ещё более пугающее.

Была ли связь между магическими вспышками и возвращением в мир Древней? Возможно. Аня могла ошибаться и принять отступление богини за её гибель. Что, если та просто скрылась? Вернулась к призвавшему её магу зализывать раны, подпитываться жертвоприношениями и теперь выжидает, чтобы… От одной только мысли, что нападение может повториться, что Леуэлла, толкаемая жаждой мести или приказами кормящего её выродка, попытается навредить ари, в глазах темнело от ярости. Ярости в первую очередь к самому себе. За то, что не сумел уберечь в прошлый раз. Не уловил её страха, не почувствовал её боль.

Замок и окрестности были полны магических ловушек, каждый камень пропитан охранными чарами, и тем не менее Скальде этого было мало. Не покидало навязчивое желание привязать Аню к себе. Магией, верёвками, цепями — чем угодно! Лишь бы постоянно находилась рядом, была на глазах, пока они не поймут, с кем или чем имеют дело.

Вот только звериная сущность отвергала её, презирала за ложь, ярилась и сходила с ума при виде девушки. Чтобы не наделать ошибок, самому не стать для неё кошмаром, каким была Леуэлла, он избегал своей ари. Когда Аня оказывалась рядом, ничего не стоило потерять над собой контроль, причинить ей боль. И тем не менее долго скрываться от неё не получится. Аня должна дать ему ребёнка, передать силу рода, а после он её отпустит.

Должен отпустить. Зверь внутри никогда не простит обмана. Никогда не забудет.

Аня… Сколько раз тальден повторял это имя, убеждая себя, что оно не значит для него ровным счётом ничего. Как и иномирянка, чужачка, на него отзывавшаяся.

Его ари.

Его.

Противоречивые мысли, противоречивые чувства. В последнее время их стало слишком много. Это мешало, путало, отвлекало от самого важного — поисков твари, призвавшей в Адальфиву Отверженную.

Мог ли в этом быть замешан Игрэйт Хентебесир? Скальде не раз спрашивал себя об этом. Злобы и ненависти кузена хватило бы на тысячу попыток уничтожить ари императора. Но вот хватило бы ему ума? Вряд ли. Да и сил у Огненного недостаточно, чтобы вернуть в мир живых древнее божество.

За Хентебесиром следили, но он только и занимался тем, что торчал в своём замке, напивался до невменяемости и третировал прислугу.

Больше, как оказалось, князь Темнодолья ни на что не был способен.

Ледяной сам не заметил, как снова вернулся мыслями к иномирянке. Сегодня утром он действительно был близок к тому, чтобы посадить её на цепь. У своих ног, в наказание за то, что учудила перед старейшинами. Посмела перед ними раздеться! Сумасшедшая!

А до этого? Одна выходка на празднике чего стоила. Аня не смела уходить без дозволения тальдена. Покинула пир, устроенный в её честь, не успел тот начаться. Проявила неуважение к своему господину и к тем, кто явился в Ледяной Лог поприветствовать будущую правительницу.

И всё из-за чего? Из-за того, что он обратил внимание на младшую сестру Терроша Алаура, с которым учился в Поднебесной академии. На сестру старого приятеля и верного соратника в ученических сражениях. Скальде сразу бросилось в глаза сходство девушки со старшим братом. А узнав её имя, тальден утвердился в своей догадке. Они действительно были похожи, и, глядя на фрейлину, Ледяной невольно вспоминал годы беззаботной юности, которую провёл бок о бок с будущим герцогом Алауром.

Но Аня расценила его внимание по-своему. Взбрыкнула. Да и он тоже хорош: вместо того чтобы успокоить строптивую, наоборот, словами подхлестнул в ней обиду и злость.

Вот только последнее, чего хотелось Герхильду, — это оправдываться, объясняться с обманщицей.

Все эти дни он сходил с ума от чувств, которые запрещал себе испытывать. Иногда удавалось заковать в лёд сердце, иногда — нет. Сегодня утром, презрев ропот зверя, Скальде уступил слабости. Осведомлённый о том, в какое время Её Лучезарность обычно гуляет по парку, вместо того чтобы держаться от девушки подальше, отправился на встречу с ней. Хоть и сам не понимал зачем. Поговорить? Но всё его естество, ледяной дракон, восставал против каждого их разговора. Зверь боялся новой лжи и подсознательно ожидал от той, которую выбрал себе в пару, нового удара.

Вместо строптивицы-ари тальден повстречался с Эйвион — ещё одной любительницей ранних прогулок. Воспользовавшись случаем, стал расспрашивать фрейлину о брате, узнал о том, что Террош недавно женился и теперь его ари ждёт первенца.

Услышав о грядущем в роду Алауров пополнении, Герхильд горько усмехнулся своим мыслям: ари Терроша уж точно не пыталась отвадить от себя мужа при помощи его же силы.

В то время как Аня не переставала преподносить сюрпризы.

За разговором с фрейлиной и воспоминаниями о беззаботном прошлом время пролетело незаметно. Её Лучезарность в парке так и не появилась, и Скальде испытал двойственное чувство: радость от того, что удалось избежать очередного скандала, и досаду, что не смог увидеть свою ари.

Зато эта самая ари «порадовала» его своим обществом позже. Заявилась в кабинет, когда обсуждалась ситуация с Древней. Чтобы делать ребёнка, как сама выразилась. Снова выставила его дураком и ошарашила старейшин.

После выходки иномирянки сложно было оставаться невозмутимым, и короткий разговор окончился очередной ссорой.

Тальден встрепенулся, услышав, как дверь снаружи полоснули когтями. Мягкий толчок лапами, и створки распахнулись, впуская в кабинет кьёрда. Скальде не удивился появлению снежного охотника. После исчезновения Ани кот был сам не свой и, вместо того чтобы проводить время с девушкой, которая была для него чужой, отправлялся в лабораторию к Хордису или в кабинет императора. Правда, с возвращением настоящей хозяйки Снежок позабыл о своих «старых приятелях», променяв их компанию на общество Её Лучезарности.