Краути (СИ) - Бэйн Екатерина - Страница 7

Девчонка никак не хотела быть покорной и послушной, говорила дерзости и постоянно дразнила его, прохаживаясь насчет его внешних данных. А главное, говорила это громко, четко и с выражением, так что все меткие прозвища немедленно стали известны всему дому. Особенно Хэйтаро взбесило то, что однажды он случайно услышал несколько слов, которыми перебрасывались между собой слуги и убедился, что прозвище "носатый коротышка" прилипло к нему намертво. Особенно смелые даже бормотали шепотом "плешивый пень" и гнусно хихикали при этом. Хэйтаро велел безжалостно выпороть провинившихся и пригрозил им плахой, но понимал, что дела этим не исправить. Проклятое прозвище прилепилось к нему навечно.

Когда к нему пришла служанка госпожи Томин и сказала, что мать великого князя желает говорить с ним, Хэйтаро даже вздохнул с облегчением, надеясь на легкий перерыв в своем утомительном, каторжном и бесполезном труде. Правда, как позднее выяснилось, радовался он явно преждевременно.

Госпожа Томин обменялась с ним ничего не значащими словами приветствий, величаво устроилась на великолепно вышитой циновке и осведомилась:

— Как продвигается воспитание вашей подопечной, господин управляющий?

— Подопечной? — Хэйтаро вытаращил глаза и даже поперхнулся от изумления, — какой… э-э-э… госпожа, как вы узнали?

Это вырвалось у него почти помимо воли, но он уже понимал, что пути назад у него просто нет.

Женщина усмехнулась:

— Я слушаю, Хэйтаро.

Покорившись неизбежному, он махнул рукой. Будь что будет, а лично он уже устал терпеть выкрутасы этой светловолосой стервы. Пусть кто-то другой с ней мучается и поделом, раз они такие глупые. Эту дрянь ничему в жизнь не научить, она так и будет ругаться, визжать, вопить и махать кулаками.

— Она упряма, как осел, госпожа. Ничем ее не прошибить, даже той оглоблей, которую она, судя по всему проглотила. Простите, госпожа, что говорю так, но мое терпение давно на исходе. О, если б вы ее видели!

— Я и хочу ее увидеть, Хэйтаро. И даже больше: поговорить с ней.

Тут Хэйтаро испугался. Он просто представил, что будет, когда хорошенький ротик этой мегеры произнесет хотя бы десятую часть тех слов и выражений, которыми она обычно сыпала — по отношению к матери самого князя! Да тут одними плетями не отделаться. Ему могут запросто голову отрубить за то, чтоб не тащил в приличный дом всякую гадость.

— О нет, госпожа! — воскликнул он, — не делайте этого, заклинаю вас! Вы и не представляете, что именно она может сказать. Эта дрянная краути совершенно незнакома с правилами приличия. Я не хочу, чтобы она оскорбила вас.

— Мне решать, господин управляющий. Итак, приведите ее.

Хэйтаро задумался. Госпожа Томин уже предупреждена о том, что ее ждет, но все равно хочет увидеть девицу. Почему? За этим что-то кроется. Наверняка кто-то из слуг проболтался. И о ее поимке, и о внешности. Скверно. Очень скверно. С матерью князя Хэйтаро ни в коем случае не хотел ссориться, но и уступать ей тоже не хотел. Ведь если она перехватит девку у него из-под носа, князь не станет вознаграждать его за труды. Хотя… впрочем, за что там вознаграждать, если эта дрянь вместо почтительного и покорного поклона вздумает назвать самого великого князя каким-нибудь гадким прозвищем! А тут… Пожалуй, над этим стоило подумать.

— Ох, госпожа, — потупил маленькие глазки управляющий, скрывая блеск, вспыхнувший в них от озарения, — боюсь, она оскорбит ваши уши. Мне придется потрудиться, чтобы наставить ее на путь истинный.

— Если до сих пор вы не сумели внушить девушке, как следует разговаривать с господами, то боюсь, господин управляющий, ваши труды потрачены впустую, — не осталась в долгу госпожа Томин, прекрасно понимая, что именно он хотел сказать, — так что, я вынуждена сделать вывод, что доверять вам столь тонкое дело не следует. А посему примите это в качестве отступного, — и она величавым жестом вручила ему плотный мешочек, полных золотых монет.

Хэйтаро сдался совершенно.

— Как прикажете, госпожа, — отозвался он довольно и резво подскочил на ноги, — позвольте мне только отдать кое-какие распоряжения.

Госпожа позволила.

Хэйтаро привел Аурин через полчаса, предварительно вдоволь настращав ее, пригрозив плахой и всю дорогу нудно поучая, как именно нужно отвечать знатной госпоже. В ответ Аурин показала ему язык, ничем не показывая, что его слова произвели на нее впечатление и наставили на путь истинный.

Увидев девушку при дневном свете, госпожа Томин была поражена, хотя считала себя вполне подготовленной к любому зрелищу. Тем более, что оно не было для нее новым. Но сверкающие волосы, отливающие золотом и яркие зеленые глаза при свете солнца оказались гораздо более впечатляющими.

Оглядев ее повнимательнее, она еще раз укрепилась в своем мнении, что девушка и впрямь хороша и что ее трудно не заметить. И без столь отличительных признаков, как глаза и волосы, она уже отличалась от жителей Кетлии тем, что имела слишком светлую кожу. Да и остальные черты лица были какими-то другими, хотя на первый взгляд сказать было сложно, в чем крылось отличие.

Аурин поклонилась, отреагировав на чувствительный толчок пониже спины, сделанный без сомнения, управляющим. В частности, его коленом. Не произнося худого слова, она убрала одну из рук за спину и сделала один очень неприличный жест, адресованный именно Хэйтаро. Он его, конечно, заметил, но сделать ничего не смог, поскольку госпожа Томин пристально наблюдала за ними обоими.

— Ступайте, господин управляющий, — сказала она наконец, — ваша миссия на этом закончена.

Он поклонился и отступил назад, скрипя зубами. Гадкая девчонка переиграла его в такой мелочи, но все же переиграла. Нужно было уходить. И быстро, госпожа не любила ждать.

Как только за ним закрылась дверь, госпожа с едва заметной улыбкой посмотрела на девушку и произнесла:

— Садись.

Аурин села на кстати подвернувшуюся циновку, без улыбки глядя на женщину. От этой встречи она не ожидала ничего хорошего.

— Как тебя зовут? — продолжала госпожа Томин.

— Зачем вам знать мое имя? — осведомилась девушка и помедлив, добавила, — госпожа.

— Я должна как-то к тебе обращаться. Прозвище "краути", придуманное управляющим, сюда вряд ли подойдет.

— А управляющий считает, что оно подходит ко мне как нельзя лучше.

— Он может считать все, что ему будет угодно. Но позволь мне думать самостоятельно. Итак, как тебя зовут?

— Аурин, так звала меня Иоти.

— Аурин. Что ж, красивое имя, если оно твое.

— Не совсем мое. Его придумала Иоти, а своего я не помню.

— Вот как? Что ж, полагаю, она знала, что делала. Откуда ты родом, Аурин?

— Этого я не знаю, — та пожала плечами.

— Давно ты приехала в Кетлию?

— Не помню. Иоти говорит, что мне было тогда лет шесть.

— Кто такая Иоти? — поинтересовалась наконец госпожа Томин.

— Женщина, которая меня вырастила.

— Где ты выросла?

— В рыбацкой деревне, госпожа.

— Понятно.

Госпожа помолчала, не сводя с нее пристального взгляда. Потом попробовала зайти с другой стороны.

— Тебе здесь нравится, Аурин?

— Нет, — последовал незамедлительный ответ.

— Почему? С тобой плохо обращаются?

— Ну, если то, что меня отлупили палками, считать обычным, то вполне хорошо. К тому же, Хэйтаро вечно вопит и пытается меня учить. И потом, меня притащили сюда против моей воли.

— В рыбацкой деревеньке было лучше? — мило улыбнулась госпожа Томин.

— Лучше, — упрямо отозвалась Аурин.

— И ты хочешь туда вернуться?

— Хочу. А почему вы спрашиваете, госпожа? Хотите меня отпустить?

— Об этом потом. Встань.

Аурин посмотрела на нее недоумевающим взглядом.

— Зачем?

— Ты задаешь неподходящие вопросы, Аурин. Но все же я отвечу. Мне хочется посмотреть, высока ли ты ростом.

— Высока, — Аурин встала.

Госпожа Томин подошла к ней, осмотрела ее с ног до головы цепким женским взглядом, не упускающим ни одной детали. Увиденное ей не то, чтобы понравилось, но и не отвратило совершенно