Станцуй со мной танго (СИ) - Абалова Татьяна - Страница 18
- Предыдущая
- 18/73
- Следующая
- А это тебе зачем? – удивился Сафронов, заметив, что Глаша достала из сумки старомодные оптические очки и переложила их в нагрудный карман халата. Олежка сам давно перестал быть очкариком – перешел на линзы.
- Что-то в последнее время мелкий шрифт расплывается, - и, боясь, что Олег пустится в пространные рассуждения о пользе похода к окулисту, приказала командным голосом: - Кыш, тебя КиШ* ждет! Образцы уже на столе.
(*Кольцо и Шар – метод испытания битумных кровельных материалов.)
Только разогрела в кружке битум, как в дверь заглянул старший механик.
- Ну и воняет у вас здесь! – он помахал перед носом рукой. Опознав в чучеле в халате до пят и стоящем лопатой фартуке Глафиру, кисло улыбнулся. – Глазунова, ступай в заводской офис. Царь приехал. Злой как черт.
Глаша беспомощно оглянулась на встревожившегося Сафронова.
«Ну, вот и конец», - ее сердце пропустило удар.
***
Не в пример офису, располагающемуся в центре города, в котором обитала элита компании - торговая группа и юридический отдел, заводская контора была гораздо скромней. Ни тебе стекла и хромированных деталей, ни контраста белого с черным, ни бесшумного лифта, за считанные секунды уносящего в небо. Кряжистое здание с двумя колоннами и высоким крыльцом больше напоминало купеческое гнездо, чем обитель Богов Дебета, Смет и Математики. Так бухгалтерию, отдел проектирования и инжиниринговую группу называл Сафронов, которого природа обидела и в этом направлении.
- Ты, Глафира, поосторожней с БДСМ, - предупреждал Олежка, когда школьная подруга по какой-то надобности шла в контору. – Узлы и бандажи – в этом наши инженеры профи.
Готовясь предстать перед грозными очами Царя, Глазунова застегнула на все пуговицы синий халат, что мешком сидел на любой фигуре (снабженец с выбором одежды для техников и уборщиц особо не заморачивался), обулась в рабочие ботинки, скрутила волосы в тугую дулю, нацепила на нос папины очки и тепло попрощалась с онемевшим коллективом. Двенадцать человек, забыв об измерительных приборах, журналах регистрации и подгорающих испытательных образцах, проводили Глашу скорбным взглядом: только что цветущая, пусть и не накрашенная, девушка превратилась в унылую женщину неопределенного возраста.
- Я не понял, она куда отправилась с таким лицом, - пришел в себя техник Вася, ставя, наконец, на пол рулон кровельного материла весом под пятьдесят килограмм, - к директору или на плаху?
- Правильно она закомуфлировалась, - оценил Глашины старания вахтер, зашедший стрельнуть сигаретку, - целее будет. Скворцов прибыл с полчаса назад и разве что зубами не скрипел. Я таким злым давно его не видел.
В конференц-зал - он же кабинет директора, где по центру располагался большой овальный стол, на котором через каждые полметра в ожидании бурной дискуссии и пересохших глоток замерли бутылки с водой, Глафира вошла на трясущихся ногах.
Тишина оказалась обманчивой. Кроме Скворцова за столом сидели Дриз, который даже не поднял глаза, юрисконсульт, контроллер ОТК и начальник цеха по производству сэндвич-панелей. Каждый внимательно читал лежащие перед ними документы.
По тому, как юрист нервно переворачивала страницы, а колено начальника цеха подергивалось, Глазунова поняла, что произошло нечто страшное.
- Рекламация, - беззвучно прошептала контролер, оторвавшись на минуту от чтения.
- З-з-здрасьте, - Глаша прижала руку к животу, в котором мгновенно образовалась сосущая пустота.
- Я так понимаю, вы заместитель Марины Станиславовны? – голос Скворцова был сух. Глафире даже показалось, что она идет по затихшему в предчувствии беды лесу, где под ногами с треском лопаются сучья. – Садитесь.
Она поправила сползшие очки и неловко села на краешек стула. Перед глазами все плыло и меняло очертания. Большие диоптрии не позволяли правильно оценить картину мира. «Как я вообще дошла до офиса?».
Шелест бумаги и перед Глафирой появился тот же набор документов: страницы текста и фотографии.
- Что вы скажете на это? – спросил Скворцов, вставая за ее спиной.
Глаше пришлось низко наклониться, чтобы понять, что на фотографии запечатлена белая панель со следами ржавчины.
- Это наша продукция? – не поверила она.
Кивок начальника цеха смел все сомнения.
- Монтаж первого цеха был произведен в мае месяце. Не прошло и полгода…
- Этого не может быть, я сама несколько раз перепроверяла указанную партию металла. Боялась ошибиться, ведь я только устроилась на работу. Все показатели были в норме, цинк двести сорок, - хорошая память и копия протокола испытаний помогли ответить уверенно.
- Заказчик требует прекращения договора, возврата денег, возмещения расходов на транспортировку и предстоящий демонтаж трех цехов. Сотня тысяч долларов, - последние слова Скворцов произнес раздельно. Каждое из них тяжелой плитой упало на плечи присутствующих.
- Не может быть, - твердо произнесла Глафира. – Даже если металл был поврежден в процессе производства и монтажа, цинковый слой защитил бы от коррозии. - Она сняла очки и внимательно просмотрела фотографии. - А тут я не вижу ни задира, ни царапин. Заказчик прислал образцы? Нет? Я думаю, нужно выехать на объект и посмотреть все на месте.
- Я тоже так думаю, - подал голос Марк. - Завод по производству подгузников находится в трехстах километрах от нас, и если мы с Глафирой Степановной выедем с утра пораньше, к ночи управимся.
Глаша так увлеклась изучением фотографий, что не заметила, как закончилось экстренное собрание. Вздрогнула, когда Дриз тронул за плечо.
- Машина будет у твоего подъезда в шесть утра.
Повернув голову, Глафира встретилась с внимательным взглядом Скворцова. Опомнившись, вновь напялила очки на нос и, суетливо собрав документы со стола, покинула конференц-зал. Между лопатками жгло. Она готова была дать руку на отсечение - директор продолжал смотреть ей в спину.
«Ну что за курица! – в душе Скворцова поднималось раздражение, когда «химичка», низко склонившись над фотографией, подслеповато трогала пальцем рыжие пятна ржавчины, словно снимок мог передать шероховатость поврежденного металла. – Оправу хотя бы подобрала посовременней».
Едва Глазунова вошла в кабинет, Скворцов понял, что никогда не стал бы целовать такую женщину. Тщедушная фигура в бесформенной одежде, ноги в грубых ботинках, и бабушкина «букля» на затылке. В его царство робко вошла сестра-близнец Екатерины Пушкаревой. У Катьки из любимого сериала мамы хотя бы была перспектива обратиться в прекрасного лебедя, однако Скворцов преображения так и не заметил. Что с очками, что без, для него Пушкарева оставалась малопривлекательной женщиной.
- Предыдущая
- 18/73
- Следующая