Станцуй со мной танго (СИ) - Абалова Татьяна - Страница 30

Татьяна опустила глаза. Она понимала, что пить они будут не за встречу, которая только по началу казалась радостной. Так иногда случается: увидишь человека, который когда-то был дорог, поддашься первому чувству, кинешься навстречу и лишь потом с ужасом вспомнишь, что расстались нехорошо.

И выпить они сейчас собираются лишь для того, чтобы дышать обоим стало легче, чтобы развязался наконец тот узел, который мучил долгие годы.

- Леня, а как же потом?

Леонид напрягся. Он не знал, да и думать не хотел, что будет потом, но следующий вопрос Татьяны заставил дышать ровнее.

- Ты же за рулем?

- Вызову перевозчика. Сейчас с этим проблемы нет.

Кафе встретило теплом. Сели за стол у окна, в ожидании официанта уставились в винные карты. Просматривая предложение крепленых напитков, Скворцов наткнулся на коктейль, о котором прежде не слышал, но его название вызвало однозначные ассоциации, приведшие по логической цепочке до Таниного признания: «Я с лета в нашем городе».

«Татьяна – Рыжая? – Леонид наблюдал за ней поверх развернутой глянцевой книги. Давняя подруга, отгородившись картой, шевелила губами, читая сложные названия коктейлей и напитков. - А почему бы и нет? Когда-то ведь также заманила. Дерзко. Не страшась последствий. И отдавалась без стеснения».

- Согреться бы, - произнес он будничным голосом. - Покрепче чего-нибудь хочется. Как насчет коктейля «Лонг-Айленд»?

- Лонг-Айленд? Что это?

- Водка, джин, текила, ром. Или лучше шотландский виски? Пьешь? Именно шотландский?

Татьяна рассмеялась. Стало проще от того, что Ленька оживился. Теперь он был больше похож на того прежнего, которого она знала.

- Почему именно шотландский? Нет, давай лучше водку. Без всяких извращений. Нашу.

«Наша» хорошо развязывала языки. Проверено и не однажды. Поэтому к концу ужина оба откинули стеснение, вспоминая школу, квартальную «знать», ту саму бабу Нюру, что не дала согрешить малолеткам, а потом заговорили и о «тех» двух днях.

- Я не врала. Я всегда тебя любила. Даже когда оказалась замужем.

Они пересели на диван. Их плечи соприкасались, но Леня не чувствовал того обжигающего импульса, как тогда, во время танцев на дне рождения Ваньки, когда им обоим было больно и одновременно сладко от случайных соприкосновений.

- А ты? Ты думал обо мне?

- Думал.

- С ненавистью?

- Нет. Жалел. Договорной брак – это не то, о чем можно мечтать.

- А любил меня? Скажи, любил?– она искала в его глазах правдивый ответ, но Скворцов закрыл их. Водка – отличный анестезиолог, но давняя боль прорывалась, круша алкогольный дурман. Татьяна теребила за рукав. - Я не говорю о сейчас. Я о том, что было между нами десять лет назад. Любил?

- Да. Тогда любил. Татьяна…

- Нет, не надо. Больше ничего не говори. Мне достаточно знать, что тогда ты меня любил. Я не дура. Вижу, что ты изменился. Стал более сильным, умным, уверенным. Может и сейчас кем-то болеешь, но уже не мной.

- Да. Ты права. Я, кажется, вновь заболел...

- Я ей завидую. Честно.

- А ты теперь как?

- Буду жить с мамой. После смерти отца она сильно сдала.

- Соболезную.

- Спасибо. Знаешь, в моей жизни не так все плохо. Я еще не говорила, но у меня есть дочь. Свет в окне. Ей девять лет…

***

- Тося! Ты еще в обморок грохнись! – Александра выдернула из рук подруги полотенце.

- Саша-а-а-а! Господи-ты-боже-мой! У меня есть внучка, а я ни сном не духом! Мать ее прогнала! Дура я!

- Действительно, дура, - Саша перешагнула через подругу, качающуюся из стороны в сторону и театрально держащуюся за сердце. – Потому как девочка эта не от Ленчика, она через одиннадцать месяцев после их встречи родилась.

- Ах! – Тося воспрянула. Сердечный приступ мгновенно прошел. Сноровисто поднялась и побежала за Александрой. – Правильно сделала я, что Татьяне на порог указала! Наглая! Чужое дитя решила Ленечке навязать…

- Так! Заткнулась и дала нормально поесть. Никто никому не навязывается. У Татьяны билет на самолет. Завтра улетает. Дочка с ее мамой живет, а сюда Татьяна приезжала, чтобы оформить документы. А ты как флюгер. То от тебя дитя утаили, то чужое навязали. Леонид взрослый мужик, сам разберется. Без мамкиных причитаний. Все! Сели и жуем. Молча!

***

- И не надо в уме считать, - засмеялась Татьяна, видя, как побледнел Леонид. – Она точно не твоя. Я хотела, очень хотела, чтобы у меня хоть что-то от тебя осталось, но, увы, не случилось. Моя Елена Прекрасная пошла в мужнину родню.

Таня протянула телефон. С него на Леонида смотрела улыбчивая девчушка в колпаке, приготовившаяся задуть свечи на торте с выведенной на глазури цифрой девять. И дата съемки совсем не та, которую можно было ожидать, если бы девочка была его дочерью.

Перед гостиницей вышли из машины.

- Поцелуй меня на прощание. Так, как целовал, когда мне было тринадцать.

- Надеюсь, баба Нюра здесь не появится?

- Надеюсь, нет.

Перевозчик поставил машину на стоянке у дома, отдал ключи и скрылся в ночи. Леонид поднял глаза к небу. Голова кружилась.

- И где это тебя носит?

- Ольга? – медленно повернулся к стоящей у подъезда «бывшей». – Что ты здесь делаешь?

- Тебя жду. Всю неделю сюрприз готовила…

- Удался.

- Что?

- Удался твой сюрприз. Не думал тебя вновь увидеть. А ты оказалась камикадзе.

- Гад. Но ничего. Завтра проспишься, сам позвонишь.

- К чему бы это? – Леонид потянулся к ручке подъездной двери.

- А к тому, что я нашла твою рыжую.

Рука замерла, едва коснувшись холодного металла.

- Я все знаю. И о танго с Виолеттой и о сексе после него. Кобель!

- Стой!

- Завтра поговорим. А пока помучайся.

Ольга нажала на брелок, красная машина тут же откликнулась.