Марья Бессмертная - Жильцова Наталья Сергеевна - Страница 64

Слишком уж сказочно все это звучит, чтобы быть правдой. Как ни печально признаваться самой себе, я не настолько потрясающе выгляжу, чтобы, пардон за каламбур, потрясти такого мужчину. Скорее, тут дело лишь в том, что я — дочь Кощея. И только.

— Красивые слова, — ровно произнесла я, стараясь не выдать бушевавшего внутри клубка самых разных чувств. — Но откуда мне знать, что ты говоришь это не из-за того, чтобы не потерять доступ к Мертвой воде?

— Источник не имеет значения, — Белогор отрицательно качнул головой. — Ты можешь снять кольцо, Марья, но даже если снимешь, мое отношение к тебе не изменится.

Он неожиданно коснулся губами моей руки, а затем быстро отпустил и исчез в огненном росчерке.

И вот как после такого кольцо снимать?

Яр витиевато выругался, и только тут я осознала, что он тоже все слышал.

— Если хочешь знать мое мнение, то я ему не верю, — категорично сообщил он.

— А Василисе он тоже о предсказании и чувствах говорил? — уточнила я.

Вот тут посох замялся:

— Нет. Вроде бы нет. Но у Василисы характер не такой, ее такими речами не очаруешь, — поспешно добавил он.

— Ага, конечно. То-то она замуж за Ивана вышла, — фыркнула я.

— Так что с кольцом-то? Снимешь? — с надеждой уточнил Яр.

— Подумаю, — неопределенно ответила я.

Да, скорее всего мне расчетливо навешали на уши лапши, но… но все равно снимать кольцо я пока не стала Что-то чисто женское внутри упрямо противилось этому, билось в дальнем уголке сознания робким: «А вдруг?»

С такими вот мыслями я и отправилась вслед за остальными в трапезную.

Ужин нам обещали подать в самое ближайшее время, едва только приготовится мясо. А пока, чтобы скрасить ожидание, по приказу Кощея подали лучшее вино из его личных запасов. Сам он, правда, пить не стал, и мне не дал. Оставив Ланселота и Соловья отдыхать и дегустировать, отозвал меня в сторону и, мрачно оглядев окольцованную руку, резюмировал:

— Значит, не сняла кольцо.

Ох! И он туда же!

— Нет, не сняла, — спокойно ответила я.

— Почему? Неужто влюбилась?

Хороший вопрос. Вот только ответить на него весьма сложно. Потому что… потому что не знаю я!

— Влюбилась, влюбилась, — сдал Яр. — Этот хмырь белобрысый ей сейчас такого напел…

— А ну цыц! — сердито шикнула я. — Это был приватный разговор! Личный!

Впрочем, Кощею и того хватило. Он нахмурился еще больше.

— Ну зачем он тебе сдался? Зачем, я тебя спрашиваю? — раздраженно выдохнул он. — Василиса-то хоть в мать была, ее еще как-то понять можно. Но ты! Ты вся в меня! Состарюсь, кто на мое место заступит? Только ты!

— Ты бессмертный, — нервно напомнила я, чувствуя, что начинаю злиться.

Никогда не любила нотаций. И особенно не переносила, когда на меня давили.

— Ну и что? — отмахнулся Кощей. — Не о том думаешь, дочка! Думай лучше, сколько перед тобой возможностей откроется, когда я тебя самолично обучать начну! Колдуньей станешь, не чета Моргане! Ведь Источник тебя полностью признал! И зачем нам Наволод? Только лишняя опасность! Он ведь Князь Нави, одной ногой в мире духов стоит, а ты видела мир этот? Чтобы с теми существами общаться, это надо совсем повернутым на голову быть! Даже нежить наша и то человечности больше имеет! Вон в Костопраха влюбись лучше! Тут ничего против иметь не буду, и комплиментов он тебе наговорит…

— Знаешь что, сам в него влюбляйся! — выпалила я и, пихнув Кощею предательски поддакивающий посох в руки, выбежала из трапезной.

Указывать он мне будет, подумать только! Да я, может, и не влюбилась совсем! Просто… просто решила немножко подождать! И, может, пообщаться с Белогором в спокойной обстановке, чтобы самой решить, могу ему верить или нет!

В конце концов, сейчас он на нас не нападает, и вообще, мы только что победу одержали! Так чего сразу все отношения-то рвать? Правильно?

Мне вон еще с Василисой поговорить надо нормально. И познакомиться, и поспрашивать, что у них там с Белогором тогда случилось. Теперь-то сестра вроде как адекватной стала, значит, от общения не откажется. И вообще, она Премудрая. Точно что-нибудь да посоветует!

Короче, все точки зрения выслушать надо, и в спокойной обстановке, прежде чем решение принимать. И главное, принимать это решение самой! Без чужого давления! Пусть даже это и родной отец!

Я мчалась по коридорам дворца к своим покоям, перебирая аргументы и мечтая стукнуть слишком радикально настроенного в своей неприязни к Белогору папочку по бритой голове. Но…

Внезапно по голове треснули меня. Да так крепко, что сознание вылетело, как ядро из пушки, и я провалилась во тьму.

— Машка! Машка! Ну Машка, ну очнись! Ну пожалуй-ста-а!

Знакомый голос доносился гулко, словно из колодца, но все же заставил вынырнуть меня из темноты и открыть глаза.

А открыв, тут же моргнуть, потому что Юльки, которая в панике склонилась сейчас надо мной, во дворце Кощея уж точно быть не могло!

Но она была и…

И это был не дворец! Даже мои еще не полностью сфокусировавшиеся глаза сообщали, что я лежу на полу в торговом центре, а вокруг столпился самый обычный народ!

— Какого… что произошло? — хрипло произнесла я.

— Она пришла в себя! Помогите нам! — тотчас крикнула Юлька.

Какой-то парень тут же поднял меня с пола и переместил на скамейку.

Юлька тотчас устроилась рядом и со слезами на глазах затараторила:

— Я даже до эскалатора не успела дойди, как крики раздались. Обернулась, смотрю, а ты на полу лежишь. А над тобой урод тот, в Деда Мороза ряженный, с палкой своей стоит! Псих полный! Убежал, гад, от охраны! Но ты не переживай, я тебе уже «Скорую» вызвала! Перепугалась, капец! Ты только сознание не теряй больше, ладно?

Она говорила и говорила, а я только и могла, что растерянно смотреть на нее и окружающих нас людей. Я ведь не могла быть здесь! Не могла!

Казалось, что это какой-то сон. И сейчас вот-вот я проснусь, придет Костопрах или заворчит Яр.

Но вместо этого приехала «Скорая», и меня отвезли в больницу. К счастью, рентген ничего не показал, так что врач решил, что я обошлась лишь легким сотрясением. Ни тошноты, ни боли я, правда, не ощущала, но при этом сознание находилось будто в тумане и по-прежнему отказывалось верить в реальность происходящего. Мне вообще сосредоточиться на чем-либо было сложно, я даже не знала, кто и когда позвонил моей бабушке. А когда она появилась, встревоженная и бледная, я спросила самое «умное», что могла:

— Бабушка, скажи мне честно, ты Баба-яга?

— Н-да, хорошо ее приложили, — прокомментировала одна из медсестер.

А бабушка залилась слезами и кинулась меня обнимать.

Только тогда я осознала, что все вокруг происходит на самом деле. И почувствовала одновременно стыд и жуткую горечь.

Домой меня отпустили с рекомендацией ближайшие несколько дней сохранять покой и следить за самочувствием. Еще выписали какие-то лекарства, рецепт бабушка бережно убрала в свою сумочку. Нам даже помогли вызвать такси.

Всю обратную дорогу бабушка охала и переживала Говорила, что надо быть осторожнее. Что надо держаться подальше от незнакомых людей, особенно ряженых.

А я…

Я никак не могла до конца поверить в то, что все мои воспоминания о другом мире — просто видение. Даже несмотря на то, что там я провела больше недели, а здесь очнулась в тот же день, когда и исчезла.

Ведь все было таким ярким! Таким настоящим!

Хотя, говорят, галлюцинации всегда реалистичны, именно поэтому их и нельзя отличить.

Так неужели и вправду ничего не было? Ни сказочного королевства, ни отца Кощея, ни… Белогора?

За следующие дни я впервые в жизни в полной мере ощутила, что такое депрессия. Мне не хотелось ни есть, ни лазить в Интернете, ни общаться в соцсетях. Не хотелось вообще ничего. Периодически я терла безымянный палец, там, где должно было быть обручальное кольцо. Увы. Кольца тоже не было, хотя ощущение того, что оно все еще находится на пальце, не пропадало. И это тоже нервировало.