Сувениры Тьмы (СИ) - Вильгоцкий Антон Викторович - Страница 25

Стрельцова была корреспонденткой нескольких музыкальных изданий и посчитала своим долгом воздать Гавриле последние почести, написав хороший некролог. К радости ее, главный редактор одного из журналов одобрил эту идею, выделив сразу четыре полосы, и Ангелина приступила к написанию материала уже на следующий день после того, как из Петербурга пришла роковая весть.

Разумеется, для того, чтобы реализовать эту задумку должным образом, ей пришлось на несколько дней погрузиться в творчество "Улицы", наверстывая то, что было упущено за предыдущие десять лет. Ангелина с некоторым удивлением обнаружила, что на последних трех альбомах — "Торговец страхом", "След Арлекина" и "Дьявольский цирк" — группа сделала очень резкий крен в сторону от своего традиционного звучания, сделавшего этих ребят известными на всю страну. Вместо разухабистого панк-рока на разбойничье-мертвецкую тематику они стали играть мелодичный хард-рок с намного более богатой музыкальной палитрой. Конечно, доминирующей темой лирики и в поздние годы оставались всевозможные ужасы, но в целом тексты стали более интеллектуальными, а еще из них почему-то исчез почти весь юмор, которым "Улица Морг" тоже когда-то славились. Некоторые песни и вовсе показались Ангелине чересчур сложными в сравнении с тем, что питерские "продавцы кошмаров" записывали ранее. Например — "Танец злобного гения", за сюжетной линией которой Стрельцова так и не смогла уследить:

Проныра-озорник,

Любитель книг.

Ловкач, игрок.

Жизнь между строк.

И потому

Открыт ему

Незримый путь

В любую суть.

Танец злобного гения

На страницах произведения.

Это игра, без сомнения.

Обреченных ждет поражение!

Подсыпать в душу яд

Всегда он рад.

Всего за час

Прочтет он вас.

Он волен взять

И поменять

Строку, и с ней

Смысл темы всей.

Танец злобного гения

На страницах произведения.

Это игра, без сомнения.

Обреченных ждет поражение!

Как ни старалась Ангелина, ей так и не удалось понять, о чем же повествует эта песня. Практически все ранние работы "Улицы" обладали неким сюжетом, являли собой законченные истории. На тех альбомах, которые Ангелина услышала лишь после смерти Кушнарева, дело обстояло так далеко не с каждой песней. Складывалось впечатление, что эти три пластинки группа записывала не для того, чтобы развлечь своих слушателей, а с целью заставить их глубоко задуматься.

Но о чем?

Написанием мемориальной статьи Ангелина занималась два дня. За это время ей пришлось не только прослушать три альбома, но и ознакомиться с большим количеством видеоматериалов, а также прочесть множество архивных интервью и целую биографическую книгу. Занимаясь всем этим, Стрельцова постепенно понимала — июльской ночью 2013-го ушел из жизни совсем не тот человек, песнями которого она заслушивалась в годы своей юности.

Кушнарев очень сильно изменился за эти годы. Возмужал, стал более солидным внешне и намного более мудрым в своих суждениях. Это был далеко не тот "чокнутый панк", каким запомнила его Ангелина. Он перестал ставить на голове ирокез и использовать контактные линзы, делавшие его взгляд демоническим. От былого образа остались разве что удлиненные вампирские клыки — да и их Гавриил старался лишний раз не показывать и даже раздражался, когда его об этом просили. А в интервью он говорил не о пьянках, драках и женщинах, как раньше, а на серьезные темы, такие, к примеру, как история или философия. Порой пресс-конференции Кувшина превращались в настоящие религиозно-философские диспуты — если, конечно, среди присутствующих находились достойные собеседники. С теми же, кто разочаровывал его, Гавриил поступал достаточно жестко — мог по старой памяти и матом приложить, а тех, кто пытался вести себя в точности так, как он сам когда-то — и кулаком усмирить. Перемена, произошедшая с Кушнаревым, была разительной. И, наблюдая за всем этим на экране своего монитора, Ангелина понимала — такого человека, каким стал в последние годы Гавриил Кушнарев, ей было намного жальче, чем того безбашенного рок-н-рольщика, которым он был в молодости. Прямо как в одной из спетых "Улицей Морг" много лет назад песен: "Разбежавшись, прыгну со скалы — вот я был, и вот меня не стало. И тогда себя возненавидишь ты — лишь осознав, кого ты потеряла".

Его не стало. С этим нужно было просто смириться.

Закончив работу над статьей и отправив текст по электронной почте редактору, Ангелина поняла, что ей необходимо расслабиться. В голове, перетекая одна в другую, продолжали звучать песни "Улицы" разных лет, а перед глазами маячила клыкастая физиономия Кушнарева. За эти два дня она получила явную передозировку творчества эпатажного музыканта.

Как по заказу, наутро ей позвонила давняя подруга и пригласила на вечеринку, которая должна была состояться нынче же вечером. Это было идеальным вариантом — нахлестаться мартини под задушевные дамские разговоры и завалиться спать, а утром — принять прохладный душ и смыть с себя все тяжелые впечатления.

Поначалу все было именно так, как хотела Ангелина. Дарья, хозяйка квартиры, в которой проходило веселье, была поклонницей клубной музыки, поэтому ничто здесь даже отдаленно не напоминало о Гаврииле Кушнареве и тяжелых риффах "Улицы". Но через два часа, когда разгоряченные спиртным парни и девушки уже вовсю плясали в гостиной под очередной трансовый трек, во всем доме внезапно отключилось электричество.

Ребята не стали унывать. У одного из парней оказался при себе МР3-плеер. Его удалось подключить к Дашиным колонкам, которые, по счастью, работали на батарейках. Вот только музыка на флешке у гостя была записана совсем другая — Marilyn Manson, Nine Inch Nails, System of a Down, и несколько российских "тяжелых" команд. Не всем из присутствовавших такие песни были по душе, но… на безрыбье, как говорится, и рак рыба. Сидеть в темноте, да еще и в тишине было бы вовсе непереносимо.

Ангелина вместе с Дашей и еще парой девчонок удалились на кухню, чтобы при свете свечей допить остатки мартини и поболтать о своем, о женском. Спустя минут пятнадцать-двадцать из гостиной донеслись аккорды песни, знакомой Стрельцовой уже до боли. "Танец злобного гения" от питерской группы "Улица Морг"…

— Ой, а ведь сейчас этот самый поет, как его… Кувшинов, — оживилась хозяйка вечеринки. — Он еще умер недавно.

— Кушнарев, — автоматически поправила Ангелина. — Гавриил Кушнарев.

— Ах, да, точно, — улыбнулась Дарья. — А Кувшин — это, вроде, кличка его была, да?

Стрельцова кивнула.

— Говорят, от передозировки скончался, — подала голос еще одна их подружка. — Сам себя погубил.

— Вот это вряд ли, — покачала головой Стрельцова, вспомнив, какой энергией веяло от Кушнарева — даже сквозь экран монитора, когда она смотрела видеозаписи его недавних выступлений. — Да, в девяностые годы он сидел на героине. Но давно покончил с этим. Выпивать мог, это да. Но наркотики… я не верю. — ей было не слишком приятно, что приходится вновь общаться на эту тему, но не вступиться за попранную честь прекрасного музыканта девушка не могла.

— Да собственно, нам-то что? — пожала плечами четвертая кумушка. — От синьки тоже можно гэкнуться еще как. А то, что он себя не берег — это все его друзья, и даже родственники подтверждают.

"А ведь обычно в таких случаях близкие люди до последнего отрицают подобные вещи, — пронеслось в голове у Ангелины. — Как-то нелогично выходит".

— А он не мог инсценировать свою смерть? — внезапно предположила Дарья, напустив на себя заговорщический вид.

— А зачем бы ему это? — удивилась Ангелина. — Он же не Майкл Джексон какой-нибудь. Проблем не знал, столько планов строил. Бре… — вдруг она осеклась.