Сувениры Тьмы (СИ) - Вильгоцкий Антон Викторович - Страница 55

— А, я понял, — промолвил Глеб. — Ты, наверное, из ролевиков? Арагорны, Гэндальфы всякие, да? — Юрасов слышал, что многие представители новомодного движения заигрались в эльфов и гоблинов настолько, что уже не отделяют свои фантазии от реальной жизни.

— Нет, — Платон замотал головой — так, словно подобные сравнения его уже достали. — У меня все по-настоящему. Понимаешь, Глеб, у каждого человека есть в жизни своя дорога. Вот ты, к примеру, чем занимаешься?

— Компьютеры продаю, — этот странный диалог начинал уже нравиться Глебу. Стрелка спидометра вернулась на прежнюю позицию.

— Ну вот, значит, у тебя дорога торговца, хотя, конечно, она может однажды и измениться, — сказал Платон. — А я иду по пути мага. С него свернуть уже невозможно.

— По пути мага? Как Юрий Лонго?

— Лонго — не маг, — едва ли не брезгливо скривился Платон. — Он, конечно, владеет определенными силами, но шарлатанства в его деятельности все равно больше, чем правды. Я не такой.

— А какой? — Глеба потихоньку разбирал смех. "Определенно сумасшедший, но достаточно забавный, чтоб не высаживать его до самого поворота на Подрайск".

— Настоящий, — просто, без всякого пафоса ответил парень.

— Надо же, — усмехнулся Глеб. — Значит, мне крупно повезло. Везу настоящего мага.

— Не сталкивался раньше с такими, как я? — осведомился попутчик. Он будто и не почувствовал иронии в последних словах Юрасова. Чуть позже Глеб поймет, что иронию по этому поводу Платон просто не способен воспринимать…

— Не доводилось.

— Это потому, что большинство истинных магов предпочитает вести скрытный образ жизни, — пояснил Платон. — Мои собратья считают, что так безопаснее.

— А ты?

— У меня другая точка зрения. Я считаю, что все без исключения люди должны освоить магическую науку. Только тогда в этом мире наступит абсолютная гармония.

— Что-то не вижу связи.

— Это долго рассказывать. Дольше, чем до Москвы ехать.

— Ты говоришь, маги скрываются, — бросая быстрые взгляды то на попутчика, то на стелющуюся впереди дорогу, промолвил Глеб. — А как же все эти целители, знахари и экстрасенсы? Сейчас любую газету открой — а там "потомственных чародеев" как мух в деревенской уборной.

— Но если среди тысячи таких найдется хоть один, кому подвластно что-то большее, чем биоэнергетика, — это будет уже очень хорошо, — улыбнувшись, сказал Платон. — Тем, кто дает эти объявления, даже не снились вещи, на которые способны настоящие маги.

— Например? — поинтересовался Глеб. — Вот ты у нас как раз и есть настоящий маг, так на что же ты способен? Пускать шаровые молнии из глаз? Замораживать людей? Лечить болезни единственным прикосновением?

— Все, что ты перечислил, и многое, многое другое, — с гордостью произнес Платон.

— Слушай, а покажи мне хоть что-нибудь, — ернически молвил Глеб. — Как ты, наверное, понимаешь, я раньше волшебство только в цирке и видел.

— Извини, — развел руками неформал, — сейчас не могу. Последние силы потратил на этих тварей.

— Ага. Понятно. На этих, как их, эло… эли…

— Элементеров.

— Жаркий, наверное, был бой? — продолжал развлекаться Глеб.

— Еще бы. Их сразу четверо на меня набросилось. Но ты не подумай, я тебя не обманываю. Когда мои силы восстановятся, я обязательно покажу тебе настоящую магию.

— Это когда? И как мне тебя найти?

— Уже через пару дней будет можно. А найти меня очень просто. Приезжай в Москву, приходи на Чистые пруды и оглядись по сторонам. Увидишь компанию таких же ребят, как я…

— Магов, что ли?

— Нет, — улыбнулся Платон, — неформалов. — Так вот, когда увидишь их — подойди и спроси, где найти Горыныча. Там все знают.

— Ясно. Горыныч — это так тебя в тусовке кличут?

— Нет, Горыныч — это чувак, у которого я вписываюсь, когда в Москву приезжаю. Сам-то на тусовках стараюсь не появляться.

Глеб радовался удачному стечению обстоятельств — теперь ему не придется скучать почти до самого дома…

Существуют два мира магии. Один из них населен цирковыми и телевизионными иллюзионистами (надо сказать — настоящими профессионалами своего дела), а также чахоточными газетными знахарями. Другой — гораздо более величественный и красивый, но в то же время — куда как более грозный, а зачастую и по-настоящему опасный. Глеб понял это уже во вторую свою встречу с Платоном Трелковским.

Состоялась она, правда, не через пару дней, как договаривались, а лишь спустя полтора месяца. Незадолго до Нового года Глеб поехал в Москву покупать подарки для своей многочисленной родни. К тому моменту он уже и забыл почти про смешного собеседника, на полном серьезе считающего себя могущественным магом.

Вспомнил только потому, что случайно оказался неподалеку от названного Платоном места. Чистые пруды. Один из символов Москвы, ставший после гибели Игоря Талькова еще и объектом паломничества. И, подобно еще нескольким таким местам, постепенно превратившийся в классический рок-н-ролльный гадюшник. Фанатов Талькова довольно скоро сменили персонажи, весьма далекие от его творчества, но близкие к именуемому в народе "Тремя топорами" портвейну "777" и прочим, столь же недорогим и незатейливым радостям жизни. "Кажется, я знаю, почему он не любит бывать на таких сходках", — подумал Глеб, увидев этих людей.

Платон, который на момент встречи с Юрасовым тоже выглядел не лучшим образом — с немытыми волосами, утомленный дорогой, несший несколько пятен осенней грязи на своей одежде, да еще и царапины на скулах и подбородке — смотрелся бы английским пэром на фоне тех, кто предстал перед взором Глеба в день его визита на Чистые пруды.

Происходящее здорово напоминало вечеринку привокзальных бомжей. Сидя на обшарпанной загаженной лавочке, трое парней и две девушки, одетые, в общем-то, в лохмотья, но с явной претензией на неформальность — гоняли по кругу бутылку водки, ничем не запивая и не закусывая. Четыре уже опустевших сосуда стояли у их ног на слегка подтаявшем снегу. Кто именно превратил скамейку, являвшуюся некогда произведением искусства, в памятник упадку и разрухе, догадаться было нетрудно.

Подойдя поближе, Юрасов увидел, что мужчин в компании четверо — еще один растянулся на скамейке за спинами своих собутыльников. Должно быть, этот герой свою норму "подвигов" на сегодня уже выполнил…

"Наверное, они и впрямь бездомные, — подумал Глеб. — Кто ж еще зимой на улице будет спать?".

Заметив, что на них пристально смотрит незнакомый парень, неформалы забеспокоились. Начали перешептываться между собой, то и дело бросая подозрительные взгляды на Юрасова. Глеб решил, что держать их в напряжении, пожалуй, не стоит. Могут ведь и разбежаться. Или, напротив, сами напасть, вооружившись пустыми бутылками. А посмотреть "настоящую магию" все-таки хочется.

— День добрый, граждане, — сказал Юрасов, подойдя к маргиналам почти вплотную. Он старался говорить как можно более приветливо, но фраза, тем не менее, получилась какая-то милицейская. Не самый лучший способ начинать общение с представителями этой социальной прослойки…

И все же — "проканало", если выражаться тем же языком, что и те, к кому он подошел.

— Здорово, коли не шутишь, — махнул рукой один из ребят, во рту у которого недоставало нескольких зубов. По виду он более всего смахивал на панка. — Тебе чего надобно? Может, выпить хочешь? Тогда, будь добр, пополни нашу королевскую казну. Сливки общества как раз собирались скинуться на новый кубок, но я так чувствую, что может и не хватить.

Услышав этот монолог, Глеб едва не покатился со смеху. Щербатый маргинал явно был когда-то студентом-гуманитарием. А может, он оставался таковым и поныне — впрочем, социальный статус этого субъекта Юрасова нисколько не волновал.

— Нет, пить я не хочу, — сказал Глеб. — А вот угостить вас могу. Если скажете, как Горыныча найти.

— Ну, я Горыныч, — вскинулся человек, растянувшийся на скамейке. — Чего тебе?