Трагедия ошибок (СИ) - "Mikka Hope" - Страница 33

— Что вам надо, Ваше Высочество?

Я старалась говорить спокойно, но в душе клокотал гнев. Он только усмехнулся.

— Когда ты начинаешь сердиться, у тебя глаза меняются. В них начинает появляться тот самый огонь, который скрыт блокиратором.

— Принц, вы не ответили на мой вопрос. У вас была невеста. И вся академия об этом знает. Вы носились с ней и даже свадьбу назначили. И вдруг разорвали с ней отношения. А теперь преследуете меня. Если вы рассчитываете просто и со вкусом провести время, то глубоко заблуждаетесь. А сейчас отпустите и давайте не будем устраивать сцен.

Я выдернула руку и пошла по коридору и тут услышала слова Марлона:

— Авия, мы с Зулой хотим, чтобы вы присутствовали на празднике. И братьев своих приглашай. Мы решили не проводить долгие ритуалы.

Он протянул мне кусочек картона на четверых — меня, Кевона, Богена и Мари. Я с удивлением уставилась на принца. Какой-то он странный.

— Зачем он женится за этой дурочке?

— Он проклят, — сказала я.

Зулу мне было жалко. Девушка заслужила нормальную семью. А вот что будет с ней, когда правда выплывет? Но у Марлона никогда не было постоянной девушки. Аристократки асуров пытались поразить сердце самого младшего сына Диссига, но у того были свои планы. Ему хотелось пройтись по жизни широким шагом, оставляя за спиной обиженных девушек и горы пустых бутылок. Пока я не прокляла его — это был главный бездельник империи асуров.

Дракон только фыркнул.

— Любое проклятье снять.

— Не все.

— Да ладно. Единственные неснимаемые проклятья принадлежат правящему дому светлой империи.

Я повернулась к нему и спросила:

— А почему они, не снимаемые? И почему проклятья того дома такие действенные? Я не хочу ответов на эти вопросы. Попытайся ответить на этот вопрос для себя. И еще один вопрос — какой магией обладал прежний императорский дом? Почему они прилюдно становились огнем?

Я развернулась и ушла. А дракон остался стоять в коридоре.

Известие о том, что наш замок, прилегающий город и окрестности отходят нашей семье вызвало у братьев шок.

— Завтра тебе, Кевон, надо сходить в канцелярию за бумагами.

— Я не хочу.

— Это наш дом, Кевон, — протянул Боген. — И только ты должен стать его хозяином.

Старший брат посмотрел на нас волком. А потом усмехнулся и сказал:

— Я вернусь туда, но только после того, как снимут твой ограничитель, сестричка.

Я закатила глаза. Вот ведь жук. А потом сказала ему про свадьбу Зулы. Говорить об этом пришлось при Мари. Уйти во дворец без невесты Боген не мог. А рассказать о своем происхождении он не хотел. Я как-то попыталась выяснить и узнала, что в королевстве пропала ее мать и Мари. Так что говорить о своем настоящем отце и матери Боген не стал.

Я выложила перед ними приглашения на четверых. Мари схватила его и спросила:

— На свадьбу? Как же так? Нельзя так. Беда будет.

Боген обнял ее за плечи и прошептал:

— Милая, ну что ты. Это все только суеверия. А потом, даже если это правда, как ты это объяснишь принцу.

Девушка смутилась. А потом спросила:

— В столице шепчутся, что вам император отписал проклятое королевство. Это правда?

— Теперь это герцогство и получает его Кевон. А ты что против?

Мы все напряглись. От ее ответа зависела вся оставшаяся беседа и жизнь. Не хотелось, чтобы между ними остались тайны. Ни к чему хорошему это не приведет. Мари вдруг встрепенулась и сказала:

— У меня была неплохая мама. Ее позвали в королевство работать. Отец сказал, что она выполняет свой долг, а потом она пропала. Мама была такой хорошей кухаркой, и она была уже немолода.

К горлу подступили слезы. Я спросила:

— Как ее звали?

— Родана.

— А Киринак. Ты когда-нибудь слышала это имя?

Мари смотрела на меня с удивлением.

— Это мамин старший брат.

Я почувствовала, как слезы потекли. Браться смотрели на меня с удивлением.

— Твоя мама умерла тут в империи десять лет назад. А дядя на два года раньше. Спасибо им большое. Если бы не они, то я давно была мертва. Думаю, когда я заболела, твоя мама поделилась со мной жизненной силой, и тем самым обрекла себя на медленную смерть.

— Но она была приобщенной светлого культа, — прошептала девушка.

Я кивнула.

— Император обещал, что их тела отправят в монастырь верховного жреца. Так что мы с тобой в какой-то степени сестры.

Мари обняла меня и потом проговорила:

— Почему же тогда Валлтис мне врал? Он сам сказал, что видел труп мамы в городе.

Мы пожали плечами. Мари наклонилась. Из глаз девочки лились слезы. Она оплакивала свою мать и потерянное детство, а потом встрепенулась и сказала:

— Но мама и дядя могли охранять только… Да как же такое возможно. Ты же другая. Мне было всего ничего, когда мы приезжали к маме. Отец делал для короля какой-то артефакт. И я встретила в коридоре шебутную девочку с янтарными глазами.

— Я серьезно переболела. Да и потеря родителей не красит.

— А что у тебя было? — поинтересовался Кевон.

Он стянул со стола местный аналог слив. Они удивительные только не фиолетовые, а зеленые. Я полюбовалась на жующего брата.

— Понимаете, — протянула я, — мне тогда всего шесть лет было. Маг практически ничего не сказал, но пары слов было достаточно, чтобы женщина испугалась. И потом перестала ко мне кого-то пускать.

— Сможешь вспомнить его слова.

Кевон подался вперед. Он словно охотник взявший след. Еще немного и прыгнет. Я задумалась.

— Перикулум.

На меня уставились все. А я посмотрела на братьев и Мари и спросила:

— А что такое?

Мари усмехнулась и пробормотала:

— Умеешь же ты удивлять. Знаешь, столько всего. А вот вещей, которые знают все маги и не чародеи, тебе неизвестны. Эта смертельная болезнь пришла к нам от вампиров. У них, кстати, к ней иммунитет. И он есть только у чистокровных, полукровки тоже умирают. Заразиться ею нельзя. Она передается человеку специально. Так что кто-то хотел тебя убить. Наверное, потому и маг не стал тебя лечить. Как мама выходила тебя, могу только гадать. Не удивительно, что цвет твоих волос и глаз поменялся.

Дворец императора встретил нас яркими цветами и шумом. В парке было много народа и красивых нарядов. Мы с братьями не стали выряжаться. Они оделись в черные камзолы, а я черное платье. По законам асуров, сказала всем, что не желаю танцевать и знакомиться. Мари, как и положено невесте, была в синем. Словом, немного по-дурацки мы тогда выглядели.

На входе в императорский парк наши пригласительные только лишь что на зуб не попробовали. Я только усмехнулась. Ну да понимаю. Служба. Парни лишь хмурились. Я дернула их за рукава и покачала головой. Кевон вздохнул и оттянул воротник рубашки.

— Не люблю я рядиться. Как павлин, в самом деле.

Мари усмехнулась.

— Ну да это не в поле бегать и не пыль по улицам гонять.

— А то, — дурашливо сказал брат, — обожаю. Свобода и простор. Никого нет. Только ты и дорога.

— У тебя в роду часом драконов нет? — раздался вопрос рядом.

Мы оглянулись. Недалеко от нас стоял Фламерон. Он был одет по последней моде. Все как с иголочки. Стального цвета костюм и белоснежная рубашка. На рукавах алмазные запонки. Вышивка на камзоле дорогая и с драгоценными камнями. Я поморщилась, но старалась сделать это так, чтобы дракон не заметил. Он что-то в последнее время нервный. Кевон доказал еще раз одну старую истину — боевикам не свойственны церемонии и чувство такта. Он спросил в лоб:

— А что это вы, принц, в последнее время нервничаете?

Фламерон переменился в лице, а потом все же ответил:

— Вампиры утверждают, что принцесса Аврора живет у них. Вот и собираются привести ее сюда. Говорят, что они хотят потребовать возврата ей замка и всех земель покойного короля.

Я не сдержалась и фыркнула.

— Ты не веришь, что она жива? — взъярился на меня дракон.