Работа над ошибками (СИ) - Симоненко Юрий - Страница 11

Дрон завис над каньоном на высоте пятнадцати километров. Картографируя материк и одновременно проводя геологическую рекогносцировку, машина обнаружила расположенные в нескольких уровнях на глубине полутора и более километров пустоты подозрительно правильной формы и ведущие из этой системы на поверхность пять шахт различных калибров, замаскированных и открытых.

Металл в нижней части дискообразной машины расступился подобно водной глади, из которой вздумалось выпрыгнуть маленькой рыбешке, только выпрыгнула не одна, а целый косяк, и не рыбешек, а точных копий дрона, размером не более четырех сантиметров каждая. Разделившись на пять стаек, машины устремились к шахтам.

В пустотах был настоящий подземный город — система убежищ, в которой перед последней войной укрылось правительство одного из государств-агрессоров с семьями. Вместе с правительством в подземном городе укрылись и те, кому это правительство было обязано всем, начиная от своих постов и должностей и заканчивая местами в этих самых убежищах — настоящие хозяева сгоревшего в термоядерном огне мира — главы корпораций — новые короли монополий… «Сильные мира» — так их принято было называть.

Когда ослепительные вспышки над городами сжигали миллионы, они (как и другие такие же, на других континентах) были в безопасности. Когда миллиарды погибали от ожогов, лучевой болезни и голода, они были здоровы и сыты. Когда не умершие от болезней замерзали, они, «сильные мира», были в тепле.

«Ядерная зима» длилась в разных регионах планеты от двух до трех с половиной лет, и лишь немногие смогли пережить ее. Но и из обитателей подземного города дожили до окончания зимы единицы, и вовсе не по причине холода или лишений. Просто слишком много «львов» оказалось в одной «пещере»…

Спустившиеся в подземный город дроны обнаружили слабый остаточный фон, — следствие произошедшей полвека назад аварии на одной из двух имевшихся там атомных электростанций. Реактор второй АЭС был заглушен автоматикой позже (благодаря работе второго реактора, последствия аварии были во многом устранены: системы вентиляции и канализации убежищ многие сотни часов работали в аварийном режиме, отравляя местность наверху радиоактивными выбросами). Также имелись свидетельства того, что разные уровни и блоки системы убежищ отделялись и изолировались от других уровней.

Количество обнаруженных в бункерах человеческих останков сильно разнилось с первоначальным числом обитателей, что в свою очередь свидетельствовало о том, что часть жителей покинула подземный город.

Позже в четырехстах километрах от подземного города и в полусотне друг от друга дроны обнаружили два немногочисленных племени дикарей, средний возраст которых не превышал двадцати (земных) лет, вооруженных автоматическим и холодным оружием. В жилищах дикарей имелись предметы из убежищ, которые те использовали не по назначению. Основными источниками существования племен были разбой и, в меньшей мере, охота.

Чтобы доставить на корабль обнаруженные в подземном городе носители информации потребовалась эскадра из трех десятков транспортных дронов и два десятка тяжелых роботов-археологов.

Расшифровка кодировки носителей и анализ баз данных заняли у корабля чуть больше часа времени, после чего Эйнрит овладела языком и письменностью большей части населявших в прошлом Землю народов, знала их историю и культуру, вплоть до последних дней существования человеческой цивилизации.

Новый день для Макса начался как обычно: будильник, душ, завтрак, кофе, разговор с Клэр, такси и поезд. Отличия начинались с парковки у «Первой Юго-западной». Теперь это была другая парковка, и на ней нового управляющего ждал не корпоративный автобус, а полагавшийся ему теперь лимузин, бывший прежде в распоряжении его предшественника. К услугам пассажира машины были полностью легальное отсутствие рекламы, недоступные для большинства фильмы и музыка (к которым Макс и прежде имел доступ, только нелегально) и умиротворяющие пейзажи за окном.

Возле кабинета нового управляющего встретили его помощники: Сибл-Вей — женщина старше сорока, ведущий специалист группы нейробиологов, Алип — чернокожий молодой мужчина, ровесник Макса, нейрохирург, Амалика — северянка со светлой кожей и короткими каштановыми волосами, координатор групп программистов, писавших код для нейроинтерфейсов «Линеи», и Леон — киборгизированный на две трети мужчина без возраста, отвечавший за техподдержку продуктов компании. Определить на вид возраст последнего было совершенно невозможно, так как из человеческих частей в нем были только голова (с пластиковым лицом), туловище и левая рука. Позже из личного дела Леона Макс узнал, что тому было уже 128 лет, и что большую часть жизни Леон работал на «Линею».

Поприветствовав подчиненных, Макс пригласил их в кабинет, где все они расположились за общим столом для переговоров.

— Амалика, — начал пятиминутку новый управляющий, — пожалуйста, напомните, сколько групп программистов вы курируете?

— Восемь, господин управляющий, — ответила женщина с несколько грубоватым лицом и безупречной фигурой. Амалика была ровесницей управляющего директора.

Обращение «господин» покоробило Макса. В этот момент он вспомнил вчерашний разговор с Ангеликой и решил сразу, как говорили в древности, «расставить точки над i», взяв пример с начальницы:

— Пожалуйста, Амалика, давайте без господина… Иначе мне придется тоже называть вас госпожой и это всем нам будет только мешать в работе.

— Хорошо, Макс, будем просто по имени, — легко согласилась женщина.

— Вот и отлично! Надеюсь, никто не против? — обратился он к остальным.

Никто не возражал.

Пятиминутка затянулась почти на час. Макс легко нашел общий язык с помощниками; собравшиеся шутили, смеялись, разговаривали на отвлеченные темы, лишь вскользь касаясь работы.

— А знаете, Макс, ваш предшественник предпочитал, чтобы к нему обращались исключительно «господин управляющий», — со сдержанным сарказмом заметил тогда Леон.

— Да уж, Айн — капризный тип… — с нотками неприязни добавил Алип.

— Говорят, пошел на повышение… — с нескрываемым презрением сообщила Амалика.

— Вижу, Айна здесь любили… — сказал на это Макс, и, улыбнувшись, добавил: — Что ж, постараюсь не брать с него пример.

Когда все разошлись, на телефон Макса пришло сообщение от Айна.

«Примите мои поздравления, Макс!»

«Спасибо, Айн!» — ответил ему Макс.

«Полагаю, господин управляющий, вам было бы интересно знать некоторые подробности относительно того, что случилось с вашим предшественником, и почему именно вы оказались на моем месте?»

«Для чего вы это пишете, Айн? Причина вашего увольнения мне известна».

«Разумеется. А причина вашего назначения?»

«На что вы намекаете? Мы с вами даже не знакомы лично».

«Верно. Я тебя ни в чем и не обвиняю, парень. Я лишь хочу сказать, что не все так просто, как тебе кажется».

«Ничего не понимаю».

«Разумеется. По этой причине я и пишу тебе. Думаю, было бы лучше нам с тобой встретиться и переговорить. Мне есть, что тебе сказать, Макс».

«Где?»

«У меня дома, конечно. Я же теперь под домашним арестом. Приглашаю в гости».

«Когда?»

«Когда угодно. В любое время. У меня теперь много свободного времени. Вот адрес и код: …»

«Я буду через час».

«Жду».

Дорога до башни, где жил Айн заняла у Макса почти сорок минут (за это время на вакуумнике можно пересечь материк, а он даже не покидал Полиса). Войдя в здание, Макс с помощью интерфейса связался с псевдоинтеллектом башни и предъявил код-приглашение. Охрана без вопросов пропустила его к лифтам, и десять минут спустя Макс был в холле 327-го этажа. Выйдя из лифта, Макс, не глядя по сторонам, направился к квартире Айна через просторный холл.