Страшная сказка о сером волке (СИ) - Гусейнова Ольга - Страница 14

«Нашего» — сердце на этом слове екнуло: он не сказал — моего!

Скрывая в одно мгновение охватившее смятение, склонилась к лошадиной шее, ласково погладив питомицу. Вороная, вопреки моим опасениям, совершенно не дичилась окружавших меня мужчин. Мне всегда казалось, что животные острее чувствуют звериную суть, опасность, что она несет. Я из—за этих мыслей даже кота завести не решилась, тревожась, что соседи заподозрят неладное, увидев, как он постоянно шипит на хозяйку.

— Я вас задерживаю… — уставившись на гриву кобылы, заметила очевидное.

— Мы не спешим, — возразил оборотень.

И его теплая ладонь опустилась на мое колено, слегка погладив. Даже сквозь одежду я почувствовала волну вмиг разлетевшегося по телу жара. Вздрогнув, невольно повела ногой. Риан с понимающей ухмылкой отступил в сторону, перехватывая Вороную за узду и отправляясь в путь. Эта его возмутительная самоуверенность меня задела: слишком собственническая манера!

Он не просто сказал мне, что я — его, он и вел себя так, словно это непреложный закон.

С детства, наслушавшись разговоров о жестокости «полузверей», о кровожадности нравов, о дикости порядков и устоев, я отчаянно страшилась будущего, ведь Риан ясно дал понять, что не отпустит меня. Все последние годы посвятив всяческому подавлению в себе звериного начала, доставшегося в наследство от отца, я опасалась, что общество оборотней спровоцирует и дремлющую во мне природу зверя. И что тогда?..

Словно почувствовав мое напряжение, резко обернулся, и как—то всю разом поглотил взглядом серых внимательных глаз.

— Что-то тревожит? — Вкрадчиво поинтересовался у меня.

Я отметила, что наши спутники тоже завертели головами, поглядывая по сторонам. Но только мотнула головой. Мы прошли еще какое—то время, когда он пошел не у головы Вороной, а ближе к седлу, держа ее за луку. И тогда, едва заметно тяжело вздохнув, вновь вызвал на моей коже невольные мурашки, когда произнес, сильно грассируя мое имя. Будто волк порычал:

— Лари? Ты меня боишься?

Такой неожиданной прямолинейности я не ожидала, поэтому в бессознательной растерянности протянула:

— Да…

— Почему?

— Вы — оборотни… — я сконфуженно замолчала, осознав, что и сама наполовину являюсь одной из них, а значит, нелепо ссылаться на истории про их жестокость и дикий нрав.

— И? — Его бровь взметнулась на лоб.

— Про вас разное говорят …

— Не верь всем этим россказням, — отмахнулся Риан, перебив. — Вот доберемся до наших земель — сама все увидишь. Да, у нас почитается сила, но и сила духа — тоже. Мир суров, чтобы чествовать слабость, ты не находишь? В остальном… Мы не дикие звери, живущие в норах и убивающие с приходом тьмы, как говорят у вас. У нас такие же дома и поселения, как у людей. Мы живем кланами, каждый на своей земле. Кормимся своим трудом и охотой, растим детей. Да, мы не любим чужаков и безжалостны к любым посягательствам на нашу территорию, но сами не нападаем на своих соседей!

— Что же вы делаете на землях людей сейчас? Как оказались в Меруниче среди воинства темных магов? — Выпалила я на эмоциях.

— Как наемники, не более. Территория моего клана граничит с землями Темных, что вошли в Мерунич. Но не они напали первыми и ты сама это знаешь! Атаки на приграничные поселения — плата за кровь, пролитую наследником Темных, и ваш король знал, на что идет, решившись на предательство. А ваш народ знает, кто им правит.

— Но мы-то ни в чем не виноваты! — Расстроенно парировала в ответ.

— Все это не наши дела, — жестко ответил Риан. — Наша задача — охранять посла Темных, пока он на землях вашего королевства был. Мы с ней едва справились, его кровь была пролита. Обычно мы в чужие войны не вмешиваемся. Но за пролитую наследником кровь, пришлось оказать нанимателю дополнительную услугу. Открыть городские ворота…

— Зачем? Зачем вам это? Неужели только ради золота? — Горько выдохнула вопрос.

— Золота? — переспросил Риан, а потом, нахмурившись, мотнул головой. — Оборотень пойдет на многое только ради семьи и своей земли. Мы подписали кровный договор с темными, это давний спор за землю в пограничной долине. Теперь долина наша! А вообще мы не стремимся убивать без особой нужды, что бы ни гласили человеческие предания.

— Там было так жутко, столько смертей вокруг. — Я обхватила себя руками, выплескивая сомнения и страхи. — А я, маг жизни, ничем не могла им помочь. Я не способна убивать, да я даже себя способна защитить, лишь прикрывшись иллюзией. И зачем я тебе там, куда ты меня с таким упорством тащишь? Во мне слишком мало от оборотня. И я не думаю, что смогу найти свое место среди зверей…волков.

Риан остановил лошадь, одной рукой обнял меня за талию, а вторую положил мне на бедро, чуть стиснув в успокаивающей поддержке.

— Дома будет все иначе. Безопасно. — Он начал поглаживать мое бедро, взглядом тоже в него упираясь. — Да, мы — оборотни, но мы не звери, убивающие бессмысленно и бездушно. Что пугает тебя?

— Я не в плохом смысле сказала, что…

— Тебе не надо ничего искать. Твое место в моем доме и рядом со мной. Я сказал тебе, что ты моя пара. Ты просто не понимаешь, как это значимо для любого из нас. Ты — моя единственная! Такое счастье обрести свою подругу…

— …недоделанную магичку? О — да, большое счастье для каждого оборотня…

Риан усмехнулся, качнув с укоризной головой:

— Поверь, и оно дано далеко не всем. Поэтому не бойся меня! Наоборот, я стану твоей защитой в этом мире. Никогда я не причиню тебе боли, никогда не обижу, буду верен тебе. Это просто невозможно. Твоя боль — моя боль, твои страдания — мои.

— В Меруниче, на площади, старый лавочник Дворжик так же сладко поет, когда свои товары нахваливает. Так вот, за последние три года только при мне ему несколько раз морду били за вранье и бракованный товар…

Риан молча сверлил меня взглядом, пока так же остановившиеся оборотни тихонько хихикали. Наконец наш Альфа соизволил процедить:

— Выберу время и наведаюсь в Северени. И медленно и мучительно убью того недоумка, что испортил характер моей избранной.

Я улыбнулась грустно:

— Вряд ли ты успеешь. Я была там несколько недель назад на могиле матери. И мельком видела его. Кто—то сильно проклял его, думаю, ему осталось максимум пару лет, не больше.

— Хоть что—то украсило это утро, — проворчал мой суженый, шлепнув по шее лошадь, заставляя ее двигаться в путь.

И все же он негромко добавил:

— Мне очень жаль, что ты видела все, что происходило в Меруниче. Но не мы причина тех событий. И, Лари, пожалуйста, попробуй довериться мне. Я — твой, ты — моя! Будущее докажет это, но ты можешь облегчить нам обоим жизнь, приняв это сейчас.

Пусть я немного времени провела в обществе оборотней, но оно открыло мне глаза на многое. В первую очередь, примирило меня с самой собой, соединило две половинки в одно целое. Они заставили меня увидеть мир другими глазами, почувствовать его, принять иным. И понять, что оборотень и зверь не одно и то же.

Поэтому решила последовать его просьбе, попытаться верить.

— Хорошо, я попробую.

Мне показалось или я услышала общий вздох облегчения? Неужели всего за одни сутки я так замучила своим нытьем кровожадных и могучих оборотней, которых боится весь известный мир?

Дальше какое—то время мы ехали молча, а потом я устала от тягостной тишины и однообразного пейзажа и сама напросилась на разговор. Точнее, умолила рассказать про поездку в столицу, и как так случилось, что на них напали и ранили.

Удивительно, но какое—то время даже наши спутники вставляли редкие реплики, уточняя рассказ или дополняя. В общем, до вечера мы путешествовали с интересными историями. Хотя в большей степени о Темных и их непростых взаимоотношениях с нашим королевством.

Как только сумерки начали темнеть и сгущаться, они выбрали небольшую укромную поляну и начали обустраивать ночлег. Совсем скоро весело затрещал костер, часть мужчин, раздевшись, заставив меня тут же отвернуться, сменили облик на волчий и под моим любопытным взглядом, трое серых и мохнатых, грациозно переставляя длинные лапы, скрылись в лесу.