Остросюжетный сборник (СИ) - Ревенок Александра Александровна "Sake0901" - Страница 40

- Когда тебя нет больше двенадцати часов - надо предупреждать! - «Он раздражен?» Это было приятно. Приятно, когда тебя ждут... о тебе беспокоятся...

- У меня не было времени.

- Не верю, что за целые сутки у тебя не нашлось и минуты, чтобы позвонить!

- Ты приехал меня отчитать? Тогда дай выспаться, а потом я тебя выслушаю.

Этан прищурился:

- Ты так и спала? А ты ела вообще? - Джанелла открыла было рот, чтобы ответить, что она не голодна... - Только не ври! - «А есть на самом деле хочется. Почему я вчера голода не чувствовала?» Женщина вздохнула:

- Я не ела.

- Иди переодевайся. Есть. Потом спать. - Ривера поморщилась и что-то пробубнила себе под нос. - Что-то не так, лейтенант?

Она тут же выпрямилась:

- Все так, - и поплелась в комнату.

Нью-Йорк, США

Джан еле осилила свою порцию. Обычно бы и не стала доедать. Но под пристальным глазом Джека не осмелилась. Кристалл улыбалась... Женщина больше не могла видеть всего этого: здесь, у Гордонов воспоминания об Этане одолевали ее с еще большей силой, чем обычно.

- Я пойду спать.

- Спокойной ночи, дорогая. Я надеюсь ты выспишься: у тебя очень усталый вид.

- Благодарю, Крис.

- Выспись, Джан.

- До завтра.

Душ. Все тело болело. Все-таки стоило чаще останавливаться. В машине все затекло. Затем перелет... Ривера легла на кровать и уставилась в потолок. Сон не шел. Снова было ощущение, что за ней наблюдают. «Это, наверняка, из-за переутомления. Я так долго чувствовала слежку, что, наверное, привыкла к ней.» Женщина закрыла глаза.

Четыре года назад, Лос-Анджелес, Калифорния, США

- Я уеду.

- Надолго? - Джан никак не могла предположить, что она так расстроиться! Это было для нее новостью, и даже непонятно приятной ли! Так расстраиваться из-за мужчины!

Этан довольно улыбнулся:

- Будешь скучать?

Женщина не хотела признаваться в этом самой себе, не то что ему. Она пожала плечами:

- У меня будет чем заняться. Так что сильно мне скучать не придется.

Его лицо изменилось. Он притянул возлюбленную к себе и заставил ее посмотреть в глаза:

- Неужели в этом так страшно признаться? - В голосе явно чувствовалось раздражение. Джан молча смотрела на него. - Ладно, ничего не говори. - Лейтенант уткнулась носом ему в грудь и тихо и смущенно проговорила:

- Буду. - Мужчина глубоко вдохнул и поцеловал ее в висок:

- Я тоже, очень.

Нью-Йорк, США

Она снова стояла в аэропорту Нью-Йорка. Сколько прошло со вчерашнего? И не разберешь: ощущение, что целая вечность.

- Может, все-таки задержишься в Нью-Йорке?

- Нет, Джек. Я хочу видеть. Это мне надо. Я не знаю зачем. Но мне надо. Я два года жила только тем, чтобы увидеть, как его упакуют и отвезут в тюрьму. Кто у меня сзади? - последняя фраза была сказана тихо почти не шевелящимися губами с фальшивой улыбкой на лице. Она улыбалась, пока Джек просматривал зал аэропорта. Он поцеловал ее в щеку и тихо проговорил на ухо:

- Никого.

- Я чувствую.

Он ее крепко обнял:

- Знаю. Но я никого не вижу.

- Тогда пока. Крис - привет.

- Ты же приедешь на Рождество?

Она покачала головой:

- Не знаю. Мама просила их навестить. А если она узнает, что я была в Монтане, а к ним... Она меня придушит.

- Мы хотели крестины устроить перед Рождеством, так что у тебя будет оправдание для родителей. - «Уж не известно, что хуже: быть у родителей на Рождество или у Гордонов.»

- Я не знаю, Джек.

- Ты обещала быть крестной.

- Я помню, но...

- Возражений не принимается.

- До Рождества еще очень долго... Блондин, рост примерно шесть футов, лет тридцать на вид.

Джек снова пристально оглядел зал.

- Один... два. Два подходят. Три.

- Волосы почти до плеч.

- Чет... Тогда два. Один с девушкой. Левый дальний угол. И справа у окна. Обними меня.

Женщина «жизнерадостно» кинулась на своего спутника, тот ее закружил.

- Его тут нет. Он следил за мной до Вайоминга, там я оторвалась... За мной следит еще кто-то. Я это чувствую. Он ее поставил на пол:

- Береги себя, Ривера.

- Ладно, Джек. Я пойду.

- Если что - сразу звони. И... Не забудь про Рождество. - «Рождество.» Женщина кивнула и прошла в терминал.

Четыре года назад, Лос-Анджелес, Калифорния, США

Джанелла вошла в огромную гостиную:

- Я все-таки не понимаю, как ты тут можешь жить один? Он такой огромный! Тут даже эхо есть!

- Я тебе уже говорил: переезжай ко мне. Вдвоем веселее. Глядишь, и эха не будет.

- Продукты все готовы? - Она сделала вид, что не услышала последнюю фразу, а Джонс сделал вид, что не заметил, как возлюбленная сменила тему.

- Я бы все-таки не маялся с готовкой, а что-нибудь бы заказал и все.

- Нет-нет-нет! Так не интересно! Хватит того, что я не уехала в Монтану, где снег, где нормальный праздник!

- Зачем вообще куда-то уезжать из дома?

- Ну, тут трудно сказать... - Женщина пожала плечами. - Я все же скучаю по своим.

- А почему бы нам тогда не махнуть к ним?

У Джан все сжалось. Уже девять месяцев, а она все еще ничего не рассказывала матери. Совсем ничего. А теперь взять и привезти Этана... Она... Она очень этого хотела. Хотела, чтобы он познакомился с мамой и с отчимом, хотела, чтобы близнецы его донимали расспросами. Хотела валяться с ним в снегу, украшать елку. Настоящую, живую ель, а не пластиковое подобие. Но... Что заставляло ее упираться - она сама не знала. Смущение? Неуверенность? Страх?

Он прищурился:

- Почему?

Лейтенант покачала головой:

- Я не знаю. Просто что-то... - Что ей мешало? Если бы она знала: никогда еще Ривера так не сопротивлялась развитию отношений.

- Джанелла, я хочу быть с тобой. Надеюсь: ты хочешь быть со мной. В чем дело?

- Я не знаю, Этан. Просто я еще ни с кем не знакомила родителей. Если я сейчас тебя привезу...

- ...Это будет очень много значить. Но что не так?

Женщина прижалась к нему.

- Я не знаю. Я не знаю, что это такое.

- Успокойся. Не хочешь...

И тут что-то переключилось. Она хотела быть в Рождество с ним и с семьей. Джан подняла глаза:

- Я хочу поехать. - Твердо произнесла лейтенант. Его радостная широкая улыбка раскачивала столп ее самообладания. Его поцелуи были... Они были самые невероятные. Нежность, страсть, они заставляли забыть ее обо всем. Женщина готова была раствориться в нем...

Ривера улыбнулась.

- Что такое?

- Я тут вспомнила... - Она провела рукой по его груди.

- Только не говори, что у тебя есть какое-то дело - не поверю.

- Нет у меня никакого дела, - а улыбка становилась все шире.

- Тогда что? - Джан погладила его по щеке.

- Ты обещал, что на Рождество вернешь мои сережки.

Мужчина явно смутился и отвел глаза в сторону:

- Ты говорила, что у тебя от них болят уши. Они тебе не нужны.

- Этан! Это мои сережки! - «Как такое может быть? Почему так приятно?» - Не думала, что ты так сентиментален!

- Ну... я мог бы сказать, что просто забывал тебе их отдать... или забочусь о твоих ушах... Но тогда бы я соврал. - Он посмотрел ей в глаза. Одна пара черных глаз смотрела в другую пару таких же бездонных, черных, как обсидиан. - Я чувствую себя идиотом. Что ты со мной сделала, лейтенант?

- Ничего. - Она шептала, словно их кто-то подслушивал. - Я себя чувствую...

- Безвольной?

Она удивленно уставилась на него:

- Откуда...

- Я чувствую то же. Неужели ты думаешь, что я и впрямь, обычно оставляю себе сережки на память? Или вступаю с женщиной в драку ради свидания? - Он глубоко вдохнул. - Ты пахнешь лимоном.

- А ты коньяком.

- Тогда мы отличная пара. - Комната закружилась. Сильные руки прижимали ее, не давали упасть. Он стал наступать, уложил ее на диван. Поцелуй не прекращался. Джанелла кружилась в счастье. Голова кружилась. Душа парила. Было так хорошо, как никогда не было. «Наверное, я его люблю.»