Белая овца (ЛП) - "Coeur Al' - Страница 61

Раньше Вайсс наверняка возмутилась бы подобным неподчинением, но сейчас просто кивнула и начала объяснять:

– Я являюсь его напарницей, но мне еще нужно собрать его порцию сока, поскольку сам он это сделать просто не в состоянии. Остаетесь только вы с Пиррой. Но поскольку Пирра физически сильнее тебя, то она куда лучше подходит для такого скучного занятия, как встряхивание деревьев.

– Хорошо, Вайсс, я всё поняла, – улыбнулась Руби. – Идем, Жон.

Она взяла его за руку и помогла встать. Руби попыталась подставить ему свое плечо, но Жон ее остановил – все-таки он был гораздо массивнее нее.

– Кричите или используйте свитки, если что-то пойдет не так, – проинструктировала их Вайсс.

– И предохраняйтесь, – добавила Янг.

Предохраняться? Она имела в виду от Гриммов?

– ЯНГ! – крикнула Руби. Ее сестра в ответ лишь громко рассмеялась, так что Руби решила не спорить с ней и просто повела Жона в направлении той самой речки, примерное расположение которой Нора отметила на картах в их свитках. К счастью, путешествие оказалось не слишком долгим.

Отвернувшись от своей спутницы, Жон в очередной раз чихнул.

– Эта штука действительно так плохо на тебя влияет? – сочувственно спросила Руби.

– Да. И если бы я знал, что у меня на нее аллергия, то непременно сказал бы об этом вам, – простонал Жон.

– А у твоих родителей ее не было?

– У мамы вроде бы нет, а вот у моих сестер… Надо будет их на всякий случай предупредить.

Жон совсем не хотел, чтобы Амбер или Лаванда попали в подобную ситуацию. Или – не дай Боги – Хазел, названная так в честь их дяди, к огромному удивлению последнего. Она отнюдь не являлась такой же спокойной и молчаливой, как, например, Жон, и если все-таки умудрится заболеть, то об этом наверняка успеют горько пожалеть абсолютно все.

– А что насчет твоего отца? – поинтересовалась Руби. – Ты не мог унаследовать эту аллергию именно от него?

– Папа очень много путешествует, так что точно я ничего сказать не могу. Но даже когда он бывает дома, рядом всё равно еще ни разу не оказывалось этого сока, – да и вообще подобных деревьев. – Но я обязательно спрошу у него об этом в следующий раз, когда его увижу.

– А чем он вообще занимается? Ты говорил, что твоя мама руководит бизнесом. Отец тоже занят в этой сфере?

– Он – Охотник, – с гордостью ответил ей Жон.

– Правда? Мои родители тоже ими были, – улыбнулась Руби. – Но папа сейчас работает преподавателем в Сигнале. Он перестал охотиться после того, как… Ой, смотри! Вон там уже видна эта речка!

Руби указала рукой вперед, обращая его внимание на небольшой склон, над которым были заметны брызги.

Прилив сил позволил ему довольно быстро добраться до мокрых камней и, зачерпнув руками воды, как следует промыть лицо.

– Тебе уже лучше? – улыбнулась Руби.

Сделав глубокий вдох, Жон убрал руки от лица.

– Да, гораздо лучше! – кивнул он. – Наконец-то у меня появилась возможность хотя бы просто нормально дышать.

– Ха, я тоже терпеть не могу болеть. Янг в таких случаях всегда запрещала мне вставать с постели, а лежать без дела было слишком скучно.

– Я прекрасно тебя понимаю, – вновь кивнул Жон. – Как-то раз я очень сильно заболел, и мама всерьез начала обдумывать идею похитить самых лучших врачей со всего Ремнанта и под угрозой жуткой смерти заставить их меня вылечить.

– Похоже, она, как и Янг, склонна к излишнему драматизму, – рассмеялась Руби.

Ага, драматизму… Если бы не вмешательство дяди Воттса и Синдер, то Жон вполне мог бы встретиться лицом к лицу с сотней насмерть перепуганных медиков. Просто такова уж была его мама.

Чесавшееся плечо напомнило ему о том, зачем он вообще сюда пришел, тем более что дышать постепенно становилось всё труднее и труднее. Стянув толстовку через голову и не став обращать абсолютно никакого внимания на пачкавший волосы и одежду сок, Жон принялся раздеваться.

– Ч-что ты делаешь? – воскликнула Руби.

– Снимаю одежду. Ты же помнишь, что мне всё еще нужно ее постирать, да?

– Д-да, – немного нервно рассмеялась она. – Но… просто… Может быть, не стоит делать это прямо напротив… эм… Давай я лучше подожду тебя за деревьями?

Жон даже не понял, было ли это вопросом или предложением.

– Ладно, – на всякий случай осторожно согласился он.

– Я буду неподалеку, – добавила Руби, быстро взобравшись вверх по склону. – Но не настолько, чтобы п-подглядывать за тобой. Если тебе понадобится какая-нибудь помощь, то просто крикни мне… Но только если ты уже будешь одет, хорошо?

Жон удивленно моргнул, глядя на то, как покрасневшая Руби скрылась за деревьями. Хм, что с ней вообще случилось? Надо будет потом у нее об этом спросить. Тем более, что Руби всегда охотно отвечала на все его вопросы. Сейчас же у него имелись и другие заботы. Жон опустил свою толстовку в холодную – почти что ледяную – воду и потер ее о камни на дне. К его облегчению, пятна розового сока на ней стали постепенно уменьшаться. Похоже, эта дрянь довольно легко отстирывалась.

Напялив на себя мокрую толстовку, Жон сунул голову в воду – холодную, но зато отлично освежавшую. Как следует промыв волосы, он выпрямился и вздохнул.

Рядом с ним стояли три огромных Беовульфа, которые смотрели прямо на него.

Жон прекрасно понимал, какой должна была оказаться реакция человека, нос к носу столкнувшегося с Гриммами. Но Руби всё равно не видела этого из-за деревьев, иначе уже начала бы кричать и стрелять из своей винтовки.

– Ребята, – прошептал он. – Вам нужно срочно отсюда уходить. Мои друзья находятся неподалеку и могут вам серьезно навредить.

Стоявший по центру Беовульф наклонился к Жону и принюхался. Он был гораздо больше тех, что встречались ему на церемонии посвящения, но раза в два меньше Манни – где-то от семи до восьми футов, если бы встал на задние лапы. Манни же достигал такой высоты, оставаясь на всех четырех.

Беовульф внимательно обнюхал его лицо и волосы.

– Да-да, – вздохнул Жон, погладив его по голове. – Я тоже рад вас видеть. А теперь вам пора уходить, пока это еще вообще возможно сделать.

Разумеется, ему стоило получше подбирать слова.

Все три Беовульфа тут же взвыли, мгновенно оглушив его и – если только она не была совсем уж невнимательной Охотницей – всполошив Руби. Жон попытал зажать им пасти, но лидер стаи передними лапами перехватил его за пояс.

– Н-нет, – прохрипел он. – Я вовсе не говорил вам хватать меня и бежать!

– ЖОН! – завопила Руби, появляясь из-за деревьев и видя представшую перед ней картину. Большинство людей, скорее всего, посчитали бы довольно опасной ситуацию, когда их – безоружных – прижимал к себе огромный Беовульф.

– Руби, – отозвался Жон. – Не приближайся, это-…

Но тут Беовульф закинул его на плечо, выбив воздух из груди ударом о свой костяной панцирь. Взревев, он поскакал прочь, оставляя двух других для того, чтобы они задержали Руби.

Но та по-прежнему не сводила своего испуганного взгляда с Жона.

– Со мной все будет в порядке! – крикнул он, запинаясь при каждом скачке Гримма. – Будь осторо-… ай!

‘Спасавший’ его Беовульф перепрыгнул через лежавшее на земле бревно, чуть не заставив расстаться с завтраком, и понес вдоль берега, постепенно удаляясь в лес.

***

Руби была самой обычной разумной девочкой с самыми обычными, даже красивыми, если верить Жону, коленями. Она занималась самыми обычными вещами, любила оружие и вообще считала себя абсолютно нормальной.

Именно поэтому дикий крик и жестокое потрошение двух осмелившихся встать у нее на пути Беовульфов она сочла вполне адекватной реакцией на возникшую у нее проблему. К сожалению, тех секунд, что ей на это понадобились, оказалось вполне достаточно, чтобы похититель ее друга успел скрыться.

Того самого друга, за которым она должна была присматривать.

Нет, Жон не умрет – только не так и не из-за нее. Не обращая совершенно никакого внимания на плескавшуюся под ногами воду, Руби стала искать следы. К ее облегчению, почва была довольно мягкой и влажной, и очень быстро нашлась уходившая вдаль цепочка отпечатков лап.