Ярость (ЛП) - Ловелл Лорен - Страница 10

Машина ударяется об потрепанный тротуар, прежде чем полностью останавливается. Марни глушит двигатель, открывает двери и достает ствол.

Я выбираюсь из машины, а затем снова забираюсь внутрь, чтобы достать две пушки, которые прячу в поясе своих джинсов. Марни тоже запасается пистолетами. Похоже, мы готовимся к проклятому зомби-апокалипсису.

Я понятия не имею, чего ожидать, но я стараюсь подготовиться к тому, как выглядит Тор. Изображение из видео всплывает в моей памяти, и я закрываю глаза. Запрокинув голову, я потираю ладонью по вспотевшему лицу.

Кажется, что каждый шаг словно в замедленной сьемке, каждый вздох кажется вынужденным, как если бы я разучился как, черт побери, дышать. Я в состоянии повышенной боевой готовности. Виной тому Джо. У этого ублюдка повсюду охрана. Он знает, что мы придем, и все же… тишина. Слышны только звук сверчков и хруст под нашими сапогами.

Единственно возможная причина, по которой никто не стрелял в нас - Джо хочет, чтобы мы вошли внутрь. Впервые в жизни мне страшно от того, что я на самом деле собираюсь умереть. Меня беспокоит не сама мысль о смерти, а идея быть убитым, прежде чем я доберусь до них.

Появляется металлическое здание. Мои нервы на пределе. Горло пересохло. Это страх. Мой брат и мое чертово сердце находятся внутри этого здания, и я хорошо знаю, что если они не мертвы, то находятся в состоянии еще хуже, чем сама смерть.

Мы останавливаемся перед потрескавшейся ржавой дверью. Марни смотрит на меня, его взгляд полон сомнений. Используя ствол пистолета, я толкаю дверь. Изношенные петли скрипят, когда дверь отворяется в большую пустую комнату. Справа над дверью висит одна, едва мерцающая лампочка. Она отбрасывает желтую дымку на шаткую дверь. Я знаю, что Джо сделал это, чтобы поиграть на нервах. Я открываю дверь, и она ударяется о стену, и громкий треск эхом отражается в потрескавшихся потолках. Я жду. Ничего. Тусклые лампочки освещают комнату, и единственный звук, который я слышу, это вода, капающая с какой-то старой трубы.

- Я пойду по этому пути, ты спустишься с другой стороны, - шепчет Марни, указывая винтовкой в левую сторону комнаты.

Я киваю ему, и мы расходимся. Я пробираюсь по коридорам, ожидая, когда кто-то придет за мной, но внутри пусто и устрашающе тихо. Мое сердце дико колотится о грудную клетку, каждый громкий удар отражается эхом в ушах. Каждая дверь, которую я прохожу, широко открыта, открывая взору, пустую комнату. Прямо сейчас я так боюсь, что едва могу дышать. Я останавливаюсь за углом, вглядываясь в длинный темный коридор. Сильный запах плесени и затхлого воздуха ударяет мне в лицо. Я осторожно делаю шаг за шагом, широко раскрыв глаза, когда мое зрение пытается приспособиться к темноте. Когда следую дальше по коридору, запах начинает меняться. Мой пульс неровный, желудок сжимается. Это особый запах. Это зловоние разлагающегося тела. Я замираю и поднимаю голову. Замечаю, как дрожит моя рука, когда я вытираю пот со лба. Я провожу одной рукой вдоль стены, чтобы идти вперед, а второй - держу пистолет перед собой. В конце концов, мои пальцы нащупывают прохладный металл дверной рамы. В отличие от всех других дверей, эта закрыта, мое сердце останавливается.

Шум от несмазанных петель пронзает мои уши, когда я открываю дверь. Зловоние из помещения вырывается наружу. Я инстинктивно закрываю рот от безошибочного запаха смерти, пытаясь проглотить рвоту, которая поднимается в горле. Вот почему здесь никого нет. Они уже все мертвы. Моя грудь сильно вздымается и криво выпячивается, когда пальцы сжимаются в кулаки. Я толкаю дверь сильнее, и она обо что-то ударяется. Дверь отказывается двигаться дальше. Я опускаю взгляд на пол и едва могу разглядеть пару изношенных сапог в тусклом свете. Мои глаза лихорадочно следуют вверх по телу, и меня начинает мутить. Я наклоняюсь, уперев руки в колени, когда сплевываю. Хватаюсь за голову и падаю на колени. Я опускаюсь на землю перед телом своего младшего брата. Звук моего пульса оглушает, и я стараюсь, но, увы, не могу отвести от него взгляда. Я бью кулаком об пол.

- Нет! Черт, нет! – кричу я, мой голос дрожит.

Не знаю, зачем я это делаю, но я добираюсь до него, и тут же отдергиваю свою руку от ощущения его холодной, влажной кожи. Я подтягиваю свой подбородок к груди. – Нет, Калеб. Боже, пожалуйста, только не он… - бормочу я. Я тяну его безжизненное тело на свои колени, и последняя частичка моей души умирает. Он был моей единственной семьей. Защищать его было моей работой, и я потерпел неудачу. Мой брат, черт возьми, умер, убит безо всякой чертовой причины. Это было неправильно, это был мой бой. Не его.

Я сижу, положив его голову на мои колени, задыхаясь от боли, которая пронзает мою грудь. Я сжимаю его сильное тело, потому что мне просто нужно почувствовать, что он простит меня, мне хочется верить, что он знал, как сильно я его люблю, но я никогда не сюсюкался с ним, потому что дурак. Я сдаюсь, и все внутри меня рушится.

Я понятия не имею, как долго сижу и плачу. Я знаю, что должен отпустить его, но я просто не могу. Я даже не могу двигаться.

Я подскакиваю, когда чувствую руку на плече.

- Джуд, - голос Марни низкий, опустошенный. – Ты уже ничего не исправишь.

Я глотаю воздух, борясь с желанием полностью сломаться, пока качаю головой.

- Пошли, сынок. Ты попытался, - он похлопывает меня по плечу и проходит в комнату. – Черт, - вздыхает он, затем замолкает. – Ты должен прекратить это прямо сейчас, или нам придется увозить отсюда два трупа.

Я сталкиваю тело Калеба со своих колен, заставляя себя встать. Я дрожу, когда, спотыкаясь, иду к темному углу. Марни поднимает свой пистолет и целится, пуля создает искру, отскакивая от металлической трубы.

- Пойдем, милая, давай вытащим тебя отсюда.

Он оборачивается, и из-за отсутствия освещения я едва могу разглядеть темный силуэт Тор на его руках. Задержав дыхание, я мчусь к нему, забирая ее себе на руки.

- Тор? – я провожу пальцем по ее щеке, и она тут же поворачивает голову к моей груди. Ее темные волосы прилипли к щекам. Сторона ее лица, обращенная ко мне, покрыта кровью и синяками. Рубашка разорвана и потрепана, обнажая ее тело. Засохшая кровь размазана по ее ногам. Она никогда этого не заслуживала, никто не заслуживает. Моя Тор не заслужила ничего из этого!

Я не могу перестать смотреть на нее, когда бережно несу через комнату. Я ожидал гнева, бушующего внутри меня, но его нет. Я слишком растроган, чтобы его ощущать. Я сглатываю, проходя мимо тела Калеба. Я не могу снова взглянуть на него. Остановившись рядом с Марни, я шепчу ему.

- Забери его.

Он смотри на меня с жалостью

- Возьми моего брата, Марни, - строго говорю я. – Я не собираюсь оставлять его здесь.

Марни сильно вздыхает и встает на колени, чтобы поднять тело Калеба. Весь путь назад к выходу мы идем молча. Я сжимаю Тор все сильнее с каждым шагом. Выйдя на улицу, я сажусь на заднее сиденье и держу ее на своих коленях. Я слышу, как хлопает багажник. Я знаю, что сделал Марни, но пытаюсь не думать об этом и фокусируюсь исключительно на ней.

Худое тело Тор растянулось на заднем сиденье, ее голова покоится на моих коленях. Я глажу ее волосы и стараюсь не думать о Калебе. Я не могу, потому что, если я это сделаю, то чувствую, что сломаюсь, а это сейчас не очень кстати.

- Долго еще? - хрипло спрашиваю я, глядя на Тор. Она ни разу не пришла в себя. Каждые несколько секунд ее дыхание останавливается, и все внутри меня напрягается. Мне нужно, чтобы она жила. Она нужна мне.

Я слышу, как звонит телефон Марни и его тихие слова, но не вникаю в разговор. Я смотрю на ее ушибленное и потрепанное лицо, разорванную футболку, которая едва прикрывает ее побитое тело. Я потерял их обоих.

Спустя пять минут мы подъезжаем к приемной какой-то неотложной скорой помощи в глуши. Я вылезаю и, обнимая Тор, закрываю дверь. Марни уходит, и я иду к раздвижным стеклянным дверям здания.