Одиночный шутер (СИ) - Тимофеев Владимир - Страница 13

* * *

Смотрю на панель, изучаю характеристики.

Броня – 100%, механика – 100%, радио и лептонная связь – 100%, энергия – 100%. Состояние псевдомышц – идеальное.

В «обычной» жизни так не бывает. Обязательно что-нибудь где-нибудь барахлит. Ну да и хрен с ним, с реалом. Сейчас мы в игре.

Вооружение – 8 «стволов». В настоящий момент активны два: рельсотрон и электромагнитная «пукалка».

Боезапас? Боезапас под завязку.

Медицинский блок – норма.

Здоровье – 100%.

Ремонтно-восстановительный комплекс – 100%. Толпа наноботов расползлась по «скафандру» в полной готовности исполнить свой нанодолг.

Что меня во всем этом смущает?

Помимо максимальных значений всего, что только возможно, меня смущают две вещи: «а» – время выполнения боевой задачи не ограничено, «б» – оснащение универсальное до излишества.

И если насчет первого можно не волноваться (ограничения по времени появятся позже), то второе слегка напрягает. Полная масса «Скила» около полутора тонн, две трети из них – это вооружение и боеприпасы. Полный набор нам с Корни без надобности, цели у нас ограниченные, участвовать в полевом бою не собираемся. И значит, надо решить, какое из вооружений действительно нужно и без чего можно вполне обойтись.

Итак, номер первый по списку. Игло-струнный парализатор. Приблуда полезная. Оставим. Будет чем распугивать местных «гражданских».

Дробовик. Хрен знает, нужен не нужен? Стрелять картечью в упор по особо настырным? Ну, в принципе, остановить их подобным образом можно. А если применить резиновые «полицейские» пули, то летальный исход дуракам вообще не грозит. Короче, подумаем.

Что дальше? Ага. Универсальная штурмовая винтовка. В моем случае, это АРК-70. У Корни М-92. Даже думать не будем, берём.

Крупнокалиберный рельсотрон. Тоже берём. Без него никуда. Легкие броневые щиты и стены из кирпича «рельс» пробивает на раз.

Теперь огнемёт. Температура горения регулируется. Дальность до сотни метров. Можно струей, а можно и капсулами. Закрытые полости выжигаются за доли секунды. Хорошая штука для расчистки узких проходов.

Тяжелый гранатомёт. Работает по сильнобронированным целям. Сложно сказать, встретятся нам такие или не встретятся. Опять будем думать-прикидывать: брать не брать.

Следующий «ствол» – миномёт-ракетница. Нет, ракетницу мы использовать точно не будем. В условиях ограниченного пространства этой дурой особо не повоюешь. Ещё и себя ненароком зацепишь – всякое в жизни бывает.

Последний девайс – малый зенитно-ракетный комплекс. Предназначен для поражения скоростных маневренных целей на высотах до 20 километров и дальностях до 200. Угу, внутри здания самое то. Так что нафиг-нафиг. Обойдемся без ЗРК. Авиации у эдемцев практически нет. Летающих боевых платформ кот наплакал, а с ударными и разведывательными дронами справится и обычная «арка».

Ну вот, вроде бы всё.

Ах, да! Остаётся еще личное оружие офицера и разного рода колюще-режущие приспособления. Их мы трогать не будем. Пистолеты карман не тянут, а всякие там штыки-пилы-кусачки по сути являются продолжением «рук» бойца – в любом случае, пригодятся.

Итог: если убрать всё «лишнее», вес «скафандра» уменьшится килограмм на триста-четыреста. И это хорошо. Заполним освободившееся пространство боеприпасами и парочкой дополнительных батарей. Плюс добавим еще один медицинский блок и ремонтный модуль. В автономном «плавании» тыловые службы не предусмотрены, обеспечивать нас будет некому. Сами себе и ремонтники, и медики, и снабженцы…

– Корни, – говорю я напарнице. – Нам надо решить одну небольшую проблемку.

– Какую? – немедленно отзывается та.

– Мы с тобой работаем в паре. Так?

– Так.

– Однако, как помнишь, в первом выходе по факту действовали кто в лес, кто по дрова.

– Да. Пожалуй, – соглашается девушка.

– Вывод. В команде должен быть старший.

– Предлагаешь себя? – после секундной паузы интересуется Корни.

– Да. Себя. Думаю, у меня боевого опыта больше.

Напарница некоторое время молчит, а затем неожиданно вытягивается во фрунт и лихо козыряет бронеперчаткой:

– Командуйте, мой генерал!

«Намучаюсь я с ней, ох, намучаюсь…», – мысленно качаю я головой, а вслух говорю:

– Ну что ж. Раз порядок субординации установлен, слушайте мой первый приказ, боец Арчет.

– Сэр! Готова выполнить любое приказание, сэр! – ест меня глазами Корнелия.

Глаз её я, конечно, не вижу (за броневой маской хрен чего разглядишь), но уверен, что всё обстоит именно так. В общем, издевается она надо мной… Ну и пусть издевается. Главное, чтобы команды, как только понадобится, выполняла. На автомате и не задумываясь.

– Итак, первое. С этой минуты для вас, боец, более не существует никаких Корни, Андреа и прочих… эээ…

– Живых людей, – подсказывает напарница.

– Да. Именно так. Живых. Точнее, живущих обычной гражданской жизнью. С этой минуты мы используем исключительно позывные.

– Осмелюсь спросить, сэр. Какой позывной вы выбрали для себя?

– Можешь называть меня Доктор, – сообщаю я с самым серьезным видом.

– Ух ты! Здорово! Андреа, а можно я буду называть тебя Док?

– Корни! Мы же договорились. Никаких имен.

– Даже в постели? – невинно интересуется девушка.

«Вот, ёлки-моталки! Ну что ты будешь с ней делать?!»

Прокашливаюсь и коротко поясняю:

– Вне службы имена допустимы. Здесь – нет.

– Понятно, сэр! – рапортует Корнелия. – В таком случае, я – Спарки.

– Отлично. Теперь о порядке связи и условных сигналах. Во время переговоров по радио никаких слов не произносим…

– Как это?

– Обыкновенно. Вместо членораздельной речи щелкаем языком. Примерно так.

Демонстрирую, как именно это должно звучать.

Девушка повторяет.

– Молодец. Один щелчок – готовность или отбой.

– Ясно. Один щелчок – вход в канал или выход.

– Да. Два щелчка – «у меня всё в порядке, работаем по плану».

– Тоже понятно.

– Три – «есть проблемы» или «опасность». Один длинный, два коротких – «срочно требуется помощь». Два коротких, один длинный – «иду на выручку, жди». Три раза по два коротких – «следую своим курсом, помочь не могу».

– И это всё?! – кажется, Корнелия удивлена. – Всего шесть сигналов?!

Пожимаю плечами (в броне это выглядит весьма впечатляюще):

– А зачем больше? Больше только запутаешься.

– А если случается что-то важное? Если надо обязательно передать какую-нибудь информацию, а без слов не выходит? – не успокаивается напарница.

– В таком случае включаем лептоннную связь.

– А что, сразу её включить невозможно?

– Всё возможно, – снова качаю мысленно головой (какие простые истины приходится объяснять). – Только не забывай. Нам доподлинно неизвестно, какие методы РЭБ применяет противник.

– А-а, вот оно что… То есть, понятно, сэр.

По-моему, она просто придуривается. Наверняка ведь знает и о способах упрощенной речевой кодировки в САЛБО, и о более чем вероятном скрининге, и о системе позывных среди участников группы... Однако делает вид, что ей это всё в новинку. Вот ведь хитрюга какая…

– Хорошо. Переходим к следующему пункту. К вооружению.

– А что с ним не так? – опять «удивляется» Корни.

– Всё не так, – заявляю я и начинаю выкладывать соображения относительно предстоящего рейда…

* * *

Объект, который требуется «легонько пограбить», расположен внутри горы. Судя по карте, скальный массив от подножия до вершины сплошь пронизан ходами и галереями. Искусственного ли происхождения, естественного – не столь важно. Важно то, что они связывают между собой огромное количество пещер-помещений. В совокупности гора и всё, что внутри, представляют собой некий научно-исследовательский центр, специализирующийся на изучении влияния «электрострунного» излучения на мозговую деятельность высших приматов. Дону, а значит, и нам с Корни, сами приматы ни разу не интересны. Нас интересуют результаты исследований эдемских ученых. И то – не все, а лишь касающиеся особей «саранчи».