'Красный террор' в Россiи 1918 - 1923 - Мельгунов Сергей Петрович - Страница 3

• Предыдущая
• 3/62
• Следующая

Не имeем ли мы права сказать, что даже соцiалисты, кончающiе самоубiйством в ужасных условiях современной ссылки в Россiи, должны знать теперь о безцeльности обращенiя с призывами к своим западно-европейским товарищам?

"Ужасы, творящiеся в концентрацiонных лагерях сeвера -- писал в 1922 г. упомянутый корреспондент "Голоса Россiи" -- не поддаются описанiю. Для человeка, не испытавшаго и не видeвшаго их, -- они могут казаться выдумкой озлобленнаго человeка"... {19}

Мы, изо дня в день с ужасом и болью ожидавшiе эпилога, которым нынe закончилась трагедiя в Соловках, и знаем и понимаем эту кошмарную дeйствительность -- для нас это не эксперимент, быть может, полезный, в качествe показательнаго опыта, для пролетарiата Западной Европы... Для нас это свое живое, больное тeло. И как мучительно сознавать свое полное безсилiе помочь даже словом...

___

Я не льщу себя надеждой, что моя книга дойдет до тeх представителей западно-европейскаго общественнаго мнeнiя, которые легко подчас высказывают свои сужденiя о событiях в Россiи или не зная их, или не желая их понять. Так просто, напр., обвинить зарубежную русскую печать в тенденцiозном искаженiи дeйствительности. Но люди, отвeтственные за свои слова, не имeют права перед лицом потомства так упрощенно разрeшать свои сомнeнiя -- прошло то время, когда "грубое насильничество московских правителей" в силу полной отрeзанности от Россiи объясняли, по словам Каутскаго, "буржуазной клеветой".

Примeром этих выступленiй послeдняго времени могут служить и статьи верховнаго комиссара Лиги Нацiй по дeлам русских бeженцев, обошедшiя полгода назад всю европейскую печать. О них мнe приходилось писать в "Днях" в своем как бы открытом письмe Нансену "Напрасныя слова" (20-го iюля 1923 г.).

Нансен упрекал западно-европейское общественное мнeнiе в нежеланiи понять происходящее в Россiи {20} и совeтовал не ограничиваться "пустыми слухами". "Все понять -- все простить"... И этой старой пословицей д-р Нансен пытался дать объясненiе тому гнету, который царит на нашей несчастной родинe. В революцiонное время -- методы дeйствiя не могут быть столь мягки, как в мирное время. Политическiя гоненiя были и при старом режимe, который тоже представлял собою олигархiю. Теперь Немезида совершает свое историческое отмщенiе.

Не всякiй способен, однако, в перiоды, когда развертываются картины неисчислимых страданiй и горя, становиться на эту своеобразную историческую точку зрeнiя.

Может быть, в этом повинна русская некультурность, может быть, традицiонность русской интеллигентской мысли, но мы -- писал я -- не способны понять великих завeтов гуманности, облеченных в ту форму, в которую облекает их д-р Нансен.

И далеко не только он один...

Когда совершаются убiйства часто невинных людей, когда в странe свирeпствует политическiй террор, принимающiй по временам самый разнузданный характер, наше моральное чувство не может примириться с утвержденiем: "ничто великое не совершается без борьбы и страданiй". Наша общественная совeсть требует другого отношенiя к "кровавым конвульсiям", о которых столь эпически писал Виктор Маргерит в своем привeтствiи совeтской власти по поводу пятилeтiя ея существованiя, т. е. пятилeтiя насилiй над человeческой жизнью, над общественной совeстью, над свободой слова. {21}

Когда "учитель" и "ученик", Анатоль Франс и Мишель Кордей, преклоняются перед властью, которая яко-бы несет уничтоженiе несправедливости и угнетенiя послe стольких вeков, когда они говорят о русской коммунистической власти, как о провозвeстницe "человeку новаго лика мiра", мы имeем право требовать, чтобы тe, которые это пишут, и тe, которые говорят от имени демократiи, прежде всего познали современную русскую дeйствительность.

Только раз поднялся как будто бы голос протеста западно-европейской демократiи против большевицкаго террора -- это в дни, когда смертная петля накидывалась на соцiалистов во время московскаго процесса партiи с.-р. Казалось, европейскiй соцiализм сошел, наконец, с той "позицiи нейтралитета", которую он занимал до той поры в вопросe о большевицких насилiях. Мы слышали тогда голоса и Максима Горькаго, и Анатоля Франса, и Андре Барбюса, и Ромэна Роллана, и Уэльса, предостерегавшiе московскую власть от "моральной блокады" Россiи соцiалистами всего мiра. Угроза смерти продолжала висeть над "12 смертниками"! A Горькiй через нeсколько мeсяцев уже писал, что совeтская власть единственная сила, способная возбудить в массe русскаго народа творчество к новым, "болeе справедливым и разумным формам жизни". Другiе привeтствовали через полгода "новый лик мiра"!...

Час исторiи наступит однако! И тe, которые поднимают свой голос против войны, против ея "мрачных жертв", не должны заглушать свой голос совeсти, когда совершается самое позорное, что только может {22} быть в человeческом мiрe. Кто сознательно или безсознательно закрывает глаза на ужас политическаго террора, тот отбрасывает культуру к эпохe пережитаго уже варварства. Это величайшее преступленiе перед человeчеством, преступленiе перед демократiей и соцiализмом, о котором они говорят. Обновить мiр может только обновленный человeк. Не ему развиться в атмосферe угнетенiя, ужаса, крови и общественнаго растлeнiя, густым туманом окутавшей нашу страждущую страну.

Наша общественная совeсть настоятельно требует отвeта на вопрос о том, каким образом гуманность и филантропiя могут мириться с насилiем, которое совершается с Россiей, с той человeческой кровью, которая льется на глазах всего культурнаго мiра не на войнe, а в застeнках палачей? Каким образом филантропiя и гуманность могут мириться даже со "святым насилiем", если только таковое может быть в дeйствительности?

Верховный комиссар Лиги Нацiй гордится выпавшей на его долю возможностью оказать помощь великому русскому народу, строящему новую жизнь. Не пора ли в таком случаe остановить руку карающей Немезиды, занесенную над великой страной и великим народом?

И эта рука может быть остановлена лишь в том случаe, если культурный мiр безоговорочно выявит свое отношенiе к тому, что происходит в Россiи, Как-то лорд Сесиль в письмe в редакцiю "Times" предлагал англiйской печати ознакомить общественное мнeнiе с поведенiем того правительства, которое "стремится быть допущенным в среду цивилизованных {23} народов". Но "не может быть пророком Брандом низменный Фальстаф" как бы отвeчает на этот призыв в своей недавней книгe "Нравственный лик революцiи" представитель так называемаго лeваго народничества Штейнберг. Он вспоминает "обличительную мощь" Чичеринской ноты, посланной в отвeт на протест западных нейтральных держав против краснаго террора в сентябрe 1918 г. и говорит: "Не смeют "они" -- вожди этого мiра поднимать свой голос протеста против "революцiоннаго террора".

Ну а тe, кто не повинны в грeхах правящих классов, кто смeет поднимать свой голос, почему они молчат?

"Мы не обращаемся ни к вооруженной, ни к матерiальной помощи государств и не просим их вмeшательства во внутреннюю борьбу против организованнаго насилiя" -- писал два года назад Исполнительный Комитет Совeщанiя Членов Учредитсльнаго Собранiя в своем обращенiи к общественному мнeнiю Европы. "Мы обращаемся к цивилизованному и передовому общественному мнeнiю. Мы просим его -- с тeм же рвенiем, с той же энергiей и настойчивостью, с которой оно осуждало всякую поддержку контр-революцiонных выступленiй против русскаго народа и революцiи отказать в своей моральной поддержкe людям, превзошедшим в методах насилiя все, что изобрeтено темными вeками средневeковья". "Нельзя болeе молчать -- кончало воззванiе -- при страшных вeстях, приходящих ежедневно из Россiи. Мы зовем всeх, в ком жив идеал построеннаго на человeчности лучшаго будущаго: протестуйте {24} против отвратительнаго искаженiя этого идеала, заступитесь за жертвы, единственной виной которых является их горячее желанiе помочь истерзанному народу и сократить срок его тяжких страданiй"...

И все же нас продолжает отдeлять глухая, почти непроницаемая стeна!

• Предыдущая
• 3/62
• Следующая