Как отделаться от декана за 30 дней (СИ) - Маркова Анастасия - Страница 35

Дариел походил на хищника, приготовившегося к прыжку. Холодный липкий страх пробежал вдоль позвоночника.

— Надо, Лилит, надо… — вымолвил он хриплым голосом, напоминающем рычание, и начал сокращать между нами расстояние.

Я гулко сглотнула и попятилась. И уже буквально в следующее мгновение оказалась прижатой спиной к платяному шкафу. Но прежде чем это произошло, левая рука декана легла на мой затылок и предотвратила удар. Я попыталась вырваться: отталкивала его, колотила по груди, по плечам, но мужчина все равно припал к моим губам в поцелуе. Не требовательном, а нежном. Я продолжала плотно их сжимать, и тогда Дариел аккуратно надавил большим пальцем на подбородок, подталкивая меня приоткрыть рот. Его действия слабо походили на безумные. Сложилось впечатление, что брюнет превосходно контролировал себя. Его вкус, такой сладкий и одурманивающий, подействовал на сознание подобно хмелю.

Былой испуг, что мужчина может причинить мне вред, исчез. Шестым чувством я понимала, что оттолкни его теперь, он уступит, не будет ни к чему принуждать. Даже к объятиям. Стоило об этом подумать, как его язык осторожно проник внутрь и, не встретив сопротивления, скользнул глубже, коснулся моего языка. Эта ласка ошеломила меня, заставила сердце сперва замереть, а затем забиться в бешеном ритме. Со мной никогда не происходило ничего подобного. Я не знала, что поцелуи бывают такими опьяняющими, хотя небольшой опыт у меня все же имелся.

Я сдалась, начала таять в кольце мужских рук. Мои пальцы сами потянулись к черным волосам декана, зарылись в них, взъерошивая еще больше. И тогда мужские губы стали более требовательными и напористыми, разжигая внутри пожар невиданной силы. В какой-то момент ладонь Дариела по-хозяйски легла мне на бедро, и тело пробила дрожь. Приятное томление появилось внизу живота. Но вместе с ним пришел и страх. Страх перед чем-то новым, неизведанным.

С каждым разом действия брюнета становились смелее, провоцируя и меня на все более решительные поступки. Я несмело касалась плеч, проводила ладонями по буграм мышц, чувствовала биение его сердца, шла на поводу у собственных желаний. Я не принадлежала сама себе. Казалось, моя душа отделилась от тела и наблюдала за происходящим со стороны. И картина была впечатляющей — молодая девушка пылко отвечала на страстные поцелуи не менее возбужденного мужчины.

— Лилит… — раздался возле уха шепот вперемешку с хрипом. — Тебе следует немедленно покинуть мои покои. Иначе может быть поздно.

Дариел нашел в себе силы отстраниться и отойти от меня на безопасное расстояние. Он тяжело дышал, его грудь часто вздымалась. Передо мной стоял не тот сдержанный мужчина, которого знала все это время, а другой — сбросивший с себя маску. Настоящий.

Я шумно втянула в себя воздух и закусила губу. Постепенно начали собираться воедино мысли, разлетевшиеся по задворкам сознания. И только теперь до меня дошло, что на протяжении всего поцелуя я не ощутила привкуса кофейной настойки. Но как ему это удалось? Я ведь видела опустевшую чашку.

— Вы не пьяны, — это был не вопрос, а утверждение.

Я снова попалась на крючок…

Дариел изобразил удивление, словно не понимал, о чем я. Вот только он заметно переигрывал.

— А должен? — от былой хрипоты в низком голосе не осталось и следа.

Его самообладанию стоило позавидовать. Он прекрасно держался. Я же до сих пор не могла оторваться от платяного шкафа. Боялась, что упаду, едва сделаю шаг. Тело по-прежнему не принадлежало мне: руки и ноги дрожали, голова кружилась, сердце собиралось покинуть пределы, а дыхание все еще было сбивчивым.

— Нет-нет, конечно нет, — спохватилась я, чувствуя, как брюнет загоняет меня в ловушку. Неужели ждал объяснений?

— Лилит, ты чего-то не договариваешь. Кстати, а что ты делаешь в моей спальне? — его темная бровь вопросительно изогнулась.

Мужчина пристально смотрел мне в глаза, и это походило на пытку. Каждый из нас играл выбранную роль, не намереваясь признаваться в содеянном.

— Видимо, задумалась по пути…

Внезапно взгляд, метавшийся по огромному помещению, превосходившему по размеру мои покои раза в два, а то и в три, наткнулся на резную дверь, очень похожую на ту, что столько времени не давала мне покоя.

— Не может быть… — прошептала еле слышно, ощущая, как по спине бежит холодок. Вслед за ним на щеках вспыхнул предательский румянец, а с губ слетел горестный стон.

Если я все правильно поняла, то неудивительно, что у Натаниеля было такое странное выражение лица, когда он застал меня на четвереньках в библиотеке. Почему сразу не связала все воедино? Негодование, толика обиды, чувство вины — все слилось воедино. Вдобавок заворчала совесть, давила на грудь неподъемной гранитной плитой. Хотелось укрыться, не столько от Дариела, сколько от самой себя. Или же повернуть время вспять. Но это было невозможно. Почему безрассудные поступки совершать так легко, а отвечать за них столь тяжело?

— Мне пора, — проговорила я дрожащим голосом и направилась к выходу, чувствуя на себе испытующий взгляд декана.

— Спокойно ночи, Лилит, — донеслось в спину.

— И вам того же, — отозвалась, не оборачиваясь, и едва ли не бегом устремилась к двери, которая к тому времени была уже не заперта.

Впрочем, в выделенные мне покои я также попала на этот раз без проблем. Первым делом выудила из лифа флакон с остатками кофейной настойки, открыла ее и попробовала всего одну каплю. Вкус разительно отличался, не имел ничего общего с бодрящим напитком и больше напоминал кленовый сироп. Но как? Едва увидела кувшин с водой, и одной загадкой стало меньше. Клементина. Больше было некому такое провернуть. Хороша актриса, ничего не скажешь. Однако Дариел превзошел всех в мастерстве игры. Зачем ему это понадобилось? Зачем поцеловал меня?

Я ходила по комнате, нарезая круги и прикасаясь пальцами к вискам. От неустанных попыток переосмыслить произошедшее жутко разболелась голова, в которой царил кавардак. Губы по-прежнему горели, напоминая о том, что следовало забыть. Но разве это возможно?

Меня мучил один и тот же вопрос: почему я не оттолкнула брюнета, когда представился шанс? Неужто помутился рассудок? Другого более-менее вразумительного объяснения своему поведению я не нашла. А память, как назло, подкидывала все новые пикантные подробности случившегося. Вот что он теперь обо мне подумает?

Устав заниматься самобичеванием, переоделась в ночную сорочку и забралась в постель. Повертевшись около получаса, выпила чайную ложку снотворного, оставшегося от первого визита лира Толлена, и быстро погрузилась в крепкий сон.

3 дня

Утро не принесло облегчения. Поход в столовую превратился в испытание. Каждый шаг, приближающий меня к встрече с магом, давался с большим трудом. У двери я задержалась на пару мгновений, распрямила ссутуленные плечи, набрала побольше воздуха в легкие и ступила в светлое помещение. Во главе стола восседал хозяин дома с газетой в руке. Услышав мое приближение, мужчина поднялся, поприветствовал меня, дождался, пока я займу место возле него и как ни в чем не бывало вернулся к чтению. Вдруг для него наш поцелуй не имел никакого значения? Может, не видел в нем ничего особенного?

Весь день я думала об одном и том же: отправиться ли к Дариелу в кабинет, поговорить о событиях вчерашнего вечера, или не стоит? Однако перед ужином мужчина и сам заглянул ко мне, чтобы сделать перевязку. Едва он опустился передо мной на колено, я заговорила:

— Как вы догадались обо всем?

Декан оставил в покое хлопковую ленту, поднял голову и сосредоточил на мне все внимание. Его лицо вновь оказалось непозволительно близко от моего. И я ощутила непреодолимое влечение податься вперед и коснуться его губ своими. По всей видимости, вчерашнего безрассудства, а вслед за ним и угрызений совести мне показалось мало.

— Это было нетрудно. Насколько успел заметить, ты не останавливаешься на полпути, если что-то задумала. Перед отъездом лира Толлена я перекинулся с ним парой слов. Он поведал о твоей просьбе. Сложить два и два не так-то сложно. И на будущее — напоить меня практически невозможно. Разве что насильно. Я хорошо различаю вкусы и алкоголь непременно почувствую. У меня от него пощипывает язык, — Дариел склонил голову набок. В черных глазах плясали веселые искорки, но они заметно потемнели, едва его взгляд устремился к моим губам. — Тебе до сих пор не дает покоя моя непереносимость алкоголя?