Как отделаться от декана за 30 дней (СИ) - Маркова Анастасия - Страница 42

— Скажи, как ты мог проиграть меня в карты? — с искусанных до крови губ слетел укор.

— Когда это? — замер он на мгновение по пути к единственному имеющемуся здесь креслу.

— Восемнадцать лет назад лиру Невиллу.

— А-а-а… — протянул дедушка и вдруг рассмеялся. — И ты поверила? — заметив мою озадаченность, он успокоился и уже серьезным тоном добавил: — Присядь, дитя. Неужели ты думаешь, что я поступил бы подобным образом со своей любимой внучкой?

— Так ты все помнил? — мой голос от удивления походил на визг.

— Конечно, — повел он хилым плечом.

— Тогда почему ничего не рассказал? Зачем было доводить все до абсурда?

— Во-первых, ты ни за что не поверила бы мне, а если и поверила бы, то, учитывая твой характер, наломала бы немало дров. А во-вторых, вы с Дариелом должны были узнать друг друга получше. Не здесь, не у нас, на его территории, где ты проявила бы себя во всей красе. Разве не так вышло?

— Так… — я ощутила, как щеки запылали от смущения, едва вспомнила, что порой вытворяла в доме декана.

— Ты ведь любишь его, правда? — он впился проникновенным взглядом, заглядывая прямо в душу.

— Да, — еле слышно прошептала и повернула голову вполоборота, чтобы он не увидел моего смущения..

— Все-таки мы не прогадали тогда с Уолтом, — из его груди вырвался вздох облегчения. Дедушка с довольной улыбкой откинулся на спинку кресла.

— Почему вы вдруг решили связать нас помолвочными узами?

— Как я рассказывал ранее, в тот день твоя няня заболела, остальные ушли в гости к соседям, оставив меня присматривать за тобой. В это время и приехал Уолт с младшим сыном. Мы играли в карты, когда ты проснулась и громко заплакала. Я принес тебя в гостиную, положил рядом с Дариелом, и ты мигом замолчала. Перевернулась набок и долго смотрела на него, а потом каким-то образом дотянулась до мальчишки и двинула ему ногой по руке, словно была недовольна, что не вызвала у него интереса. А тот устал с дороги, спать хотел, взял да прижал тебя к себе. Ты и затихла у него в объятиях. Мы залюбовались вами, завели разговор, какая бы красивая могла выйти из вас пара, вот тогда Уолту и пришла в голову идея с помолвкой.

— И ты поддержал его инициативу, — проворчала себе под нос.

— Конечно! Я знал, что настанет час и ты влюбишься в какого-нибудь оболтуса вроде Норманда. Мне же хотелось видеть тебя замужем за кем-нибудь уникальным. А в Невилле-младшем к тому времени как раз проснулась магия металла. Поэтому я и подумал, что все складывается как нельзя лучше.

Внезапно в голове словно что-то щелкнуло, и в памяти всплыл разговор с Дариелом, в котором он обмолвился о своей особенности. Что он тогда имел в виду?

— Кстати, деда, а что ты знаешь о металлистах?

— Не так много, как хотелось бы. Их же считанные единицы на всю империю.

— Поделишься? — мое негодование улеглось, и на смену ему пришло любопытство.

— Неужто Дариел ничего не рассказал о себе? — седые брови взлетели вверх от удивления.

— Да я особо и не спрашивала.

— Чем же вы там занимались? — в его голосе прозвучала озадаченность, однако дедушка встрепенулся и начал перечислять: — Поскольку металл — очищенная земля, то им подвластны все твои навыки, связанные с этой стихией, и думаю, даже намного больше. Кроме того они могут видоизменять форму и размер металлических изделий, хорошо видят в темноте, у них гораздо тоньше слух…

— Хорошо видят в темноте? — с ужасом повторила за дедом, ощущая, как по спине пробежал холодок.

Правда, уже в следующее мгновение щеки опалил жгучий румянец. Вот оно! Именно об этом и говорил Дариел. Какой стыд! Интересно, как много ему тогда удалось разглядеть?

— Да, внученька, а что такое? — на его лице в очередной раз появилось недоумение.

— Нет, дедуля, ничего… — отозвалась я, потупив взгляд. Благо он не настаивал на признании.

— Лилит, я вот только одного не могу понять: если ты его любишь, а он тебя, зачем вернулась?

— В его-то чувствах я и не уверена.

— Ну-ка, поподробнее, Лилит. Что тебя навело на эту мысль? Или кто? Неужели это недоразумение по имени Генри?

Дедушка никогда не скрывал своей неприязни к голубоглазому Норманду, а теперь так и вовсе разошелся.

— Нет. Он здесь ни при чем. Скажи, разве можно влюбиться за тридцать дней?

— А почему ты не спросишь об этом у себя? Почему не сомневаешься в своей любви?

— Дариел собирает редкие вещи… — еле слышно начала я.

— И ты решила, что он захотел пополнить тобой свою коллекцию? Лилит, Невиллы — многоуважаемые и порядочные люди. К тому же мальчик еще более уникален, чем ты. Стихийники встречаются чаще, нежели металлисты. Откуда у тебя взялись такие глупые мысли? — дедушка не скупился на нравоучения.

— Не знаю.

— Вот и я не знаю. Дариел уже тогда был смышленым мальчишкой, теперь же и вовсе стал очень умным и рассудительным молодым человеком. Хоть я и не ценитель мужской красоты, но уверен, многие девицы твоего возраста считают его неотразимым.

В душу закралось подозрение, которое я поторопилась развеять:

— Когда ты видел его в последний раз?

— Две недели назад. Он приезжал просить твоей руки, собирался сделать тебе предложение. И судя по его заверениям, любит тебя всем сердцем. Лилит, что пошло не так? Вмешались твои причуды?

— Ох, дедуля… Что же я натворила? — я уронила лицо в ладони.

— Рассказывай все, как есть. Будем искать решение, — требовательно проговорил он и положил трость на колени — приготовился слушать.

Я без промедления передала ему свой разговор с Дариелом. Дедушка хмурился, однако к концу рассказа его лицо значительно просветлело.

— Все не так плохо, как я думал, — заключил он, потирая подбородок согнутым указательным пальцем.

— Что мне делать? — спросила я с тяжелым вздохом.

— Ждать! Сама настояла на испытательном сроке. Вот и мучайся теперь, кусай локти. Зато получишь хороший урок на будущее.

— Деда, а может, лучше вернуться в столицу и признаться, что была неправа?

— Как ты себе это представляешь? И на какие деньги? Они у тебя есть? У меня нет, бабушка все забрала. Очередное жалованье только через неделю. К тому же Нарина взяла отпуск.

Я лишь громко сопела, прекрасно осознавая, что он прав. Сердце отчаянно рвалось в столицу. Однако не в состоянии была что-либо предпринять, кроме как написать Дариелу письмо с извинениями.

— Надеюсь, ты не примешь ухаживания Норманда и дождешься Дариела.

— Между мной и Генри все кончено! Ты даже не представляешь, какой он закатил там скандал. Наговорил всяких гадостей, пытался увезти домой, а когда я отказалась, потребовал вернуть кольцо.

— Хороший мальчик, — с саркастической улыбкой проговорил дедушка. — А главное, послушный и такой предсказуемый.

Я не придала значения его словам и продолжила рассказывать о той нелицеприятной встрече с бывшим женихом:

— Представляешь, он примчался только потому, что получил анонимку. А так бы и дальше в ус не дул! Но кому он сдался? Неужели лира Изабель его отправила? Или ее невестка?

— Я!

— Что “я”?

— Это я его отправил.

— Ты?! Не может быть! Ты не мог знать стольких подробностей! Тебя ведь не было тем вечером в особняке Невиллов.

— Лилит, неужели ты думала, что я не волновался о тебе и преспокойно сидел здесь, ничего не предпринимая? Да я тут места себе не находил! Но поскольку ты ничего не сообщала, в курсе происходящего меня держал Уолт. Вот после званого ужина он и прислал через свою супругу письмо, а я написал новое и передал его с посыльным твоему блондину. Откуда, по-твоему, у лиры Изабель или у ее невестки адрес Нормандов?

— Зачем?

— Чтобы рассорить вас. Чтобы этот недолир показал себя во всей красе и ты увидела его истинное лицо. Да и тебе с Дариелом руки развязал. А то знаю я тебя, совестливую. Еще вопросы есть?

— Как думаешь, он помнит нашу первую встречу? — конечно, я имела в виду черноглазого металлиста.

— Вспомнил. Когда вновь оказался в гостиной. Ведь он уже тогда был немаленьким. Мы еще посмеялись с ним над твоей выходкой, — дедушкины губы тронула мягкая улыбка.