Бархатные тени - Нортон Андрэ - Страница 39

– Ты кто? Что ты здесь делаешь?

Я уже забыла о своем маскараде. Пришлось стянуть чепец и накладные кудряшки.

– Я – Тамарис, Викторина. Я пришла…

Она уставилась на меня, затем напряглась, ее рот жутко задергался. Это была не та Викторина, которую я знала. Только времени понять, что это за незнакомка, она мне не дала, крикнув:

– Убирайся! Слышишь меня – убирайся! Ты мне не нужна! Где Кристоф, что вы с ним сделали? Если ты не уйдешь, я буду кричать, кричать! А потом, когда тебя здесь найдут, ты пожалеешь об этом, ты, драная кошка, которую мой братец приставил шпионить за мной!

Она расхохоталась так дико, что я невольно подумала о наркотиках. Если Амели одурманили почти до смерти, то, возможно, и Викторине дали что-то, помутившее ее рассудок. Я была в таком ужасе, что в этот момент даже не нашлась с ответом. Потом я поняла, что должна прибегнуть к оружию, врученному мне миссис Плезант, иначе никак не смогу увести Викторину из этого ужасного места. Носовой платок был у меня в руке. Но чтобы воспользоваться им, мне следовало подойти поближе к обезумевшей девушке.

– Викторина… – я пыталась придать своему голосу спокойствие. – Уверяю, я не хочу вам вреда. Мы так беспокоились – ведь вы оставили нас без единого слова…

– Врешь, Тамарис! – Она снова рассмеялась. – Все, о чем ты беспокоишься – как бы Ален не вышвырнул тебя за то, что ты провалила его планы. Он ненавидит Кристофа, он поклялся, что мы никогда не будем вместе. Но Ален – не Le bon Dieu [19] – Снова взрыв этого дикого хохота. – Есть многое, что он не властен подчинить себе, при всей своей силе и деньгах. Теперь я останусь с Кристофом. И когда она узнает, что должна мне, она будет платить – больше и больше. Ален тоже даст нам денег – вот увидишь. Кристоф не из тех, кого Ален может убрать с дороги… он многое знает. Ален будет платить, все больше и больше, и больше…

В ее голосе явно обозначилась истерика. Я же держала себя в руках, зная, что должна сделать.

Затем Викторина принялась повторять слова, мне непонятные, стягивая свой пеньюар с плеч, пока не обнажилась до пояса. Сунув руку под подушку, она выхватила оттуда свое змеиное ожерелье и застегнула его на шее так, чтобы злобная змеиная головка свисала между ее грудями.

Ее манипуляции с ожерельем дали мне шанс, в котором я нуждалась. Быстро приблизившись, я опорожнила содержимое узелка ей в лицо. Желтый порошок упал на ее щеки и подбородок, плотно налипая на кожу. Викторина издала испуганный крик, прервавшийся кашлем, когда она вдохнула или проглотила часть порошка. Пока она кашляла, руки ее упали на колени. Теперь она смотрела прямо перед собой блуждающим взглядом.

– Викторина! – ласково позвала я, накидывая на нее халат. Если она и услышала, то не ответила. – Викторина! – я старалась пробудить в ней хоть искру сознания. – Ты должна одеться, нам нужно быстро уходить.

Она медленно встала.

– Должна… одеться… – повторила она как говорящая кукла.

Все так же глядя перед собой, не видя даже одежды, которую брала ощупью, она оделась. Я постаралась по возможности быстро застегнуть крючки и пуговицы. В эти мгновения я могла думать только о том, чтобы она была сейчас покорна.

Я все еще зашнуровывала ее корсаж, когда дверь приоткрылась. Заслышав слабый скрип, я в ужасе оглянулась. Если б это оказался Д'Лисс, я бы пропала, но там стояла миссис Плезант.

Она осмотрела Викторину и кивнула, подняв с кресла плащ с капюшоном. У меня не было времени привести в порядок волосы Викторины, падавшие ей на плечи. Но в плаще с опущенным капюшоном, ничего не было заметно.

– Мы должны быстро уходить. – предупредила миссис Плезант. – Действия этих трав хватит ненадолго. Если она очнется здесь, в этом доме, у нас могут быть неприятности.

Я и не нуждалась в понуканиях. Вместе мы свели Викторину вниз. Она шла, словно сомнамбула. Проходя по дому мы никого не встретили; возможно, об этом позаботилась Сели. Нашу подопечную следовало провести через двор и пропихнуть через дыру в стене. Миссис Плезант действовала энергично и быстро. Я гадала, в каких-таких странных подводных течениях этого города приходилось ей плавать. В двойственности ее характера я уже убедилась. Но ее сегодняшняя помощь не имела цены.

Экипаж все еще ждал в переулке. Втроем на сиденье было тесно, поскольку мы усадили Викторину между собой. Я надеялась, что мы управимся с ней, когда действие порошка кончится.

Я не знала, который теперь час. Магазины кругом были закрыты, большинство домов, мимо которых мы проезжали, имели таинственный, скрытный вид. И если что-то пряталось за их окнами, это не была обычная жизнь.

Первоначально я предполагала ослушаться миссис Плезант, и вернуться с Викториной в отель. Теперь я точно знала, что не сделаю этого. Однако я цеплялась за слабую надежду, что миссис Плезант смягчится и согласится со мной.

– Не знаю, как мы сможем вернуть ее в отель…

– Но мы везем ее не туда, детка. Некоторое время ей лучше побыть на Вашингтон-Стрит. Никто не узнает, что она там. А как только мистер Соваж вернется в город, он будет извещен и приедет за ней. Он сможет представить всем правдоподобную историю относительно ее отсутствия и возвращения.

В том, что Ален на это способен, я не сомневалась. Мне следовало бы вздохнуть с облегчением от такого разумного совета, но я никак не могла забыть, что не выполнила своего долга и не оправдала доверия Алена. То, что нам пришлось идти в такое место, чтобы найти Викторину…

То, что Сели говорила об ее браке с Кристофом, могло быть всего лишь предлогом, под которым он добился содействия от этой женщины. Однако возможно, что девушка уверена, будто прошла через какой-то обряд венчания. Если так, Ален знает, как с этим разобраться. Но если хотя бы слух об этом ночном приключении достигнет круга, где вращается Викторина – она погибла.

Поэтому, снова вступив во владения миссис Плезант, облегчения я не чувствовала, лишь мучилась тревогой и дурными предчувствиями.

Мы не вернулись в гостиную, а быстро поднялись через два пролета лестницы на третий этаж. Здесь наша хозяйка ввела нас в спальню, не блиставшую роскошью, но достаточно удобную, чтобы предположить, что она содержит свою прислугу – если это была комната прислуги – очень хорошо.

Я подталкивала Викторину перед собой. Но как только миссис Плезант захлопнула дверь, этот звук подействовал на мою подопечную, как звон будильника. Она рванулась в моих руках и повернулась ко мне. В свете лампы, которую держала миссис Плезант, ее лицо исказилось от ярости, а скрюченные пальцы попытались вцепиться мне в глаза.

– Пусти меня! – Ее голос поднялся до визга.

Миссис Плезант быстро приблизилась к ней сзади. Пока мы боролись, мне не хватило сил, чтобы уберечься от болезненной царапины на щеке, но тут наша хозяйка схватила Викторину за локти и крепко стиснула их. Викторина продолжала вырываться, но миссис Плезант сумела зажать рот девушки ладонью, превратив ее вопли в невнятное бормотание.

– Вон оттуда… – Миссис Плезант мотнула головой. – Бутылочка на полке. Налейте несколько капель на носовой платок и прижмите ей к носу… быстро!

Викторина отбивалась так жестоко, что волокла за собой миссис Плезант взад-вперед по полу. Я поспешила исполнить приказ. Но когда я вернулась с бутылочкой и платком в руках, Викторина прекратила борьбу. Ее глаза, видные из-под руки миссис Плезант, утратили убийственный блеск, столь пугавший меня.

– Ей сейчас лучше. Викторина, я не хочу пользоваться этим, я хочу только помочь вам. Если мы вас отпустим, вы будете вести себя тихо и слушаться нас… ну, пожалуйста…

Девушка кивнула и миссис Плезант отпустила ее. Но, хотя она больше не визжала и даже не пыталась снова броситься на меня, в ее лице оставалось нечто такое, что сильно пугало меня. Сейчас она разглядывала нас с такой снисходительностью, какую человек, облеченный абсолютной властью, может испытывать к рабам, с которыми может поступить как ему угодно и в любое время.