Лазурный дракон (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич - Страница 42

Так, стоп! Эдж?!

Увидев друг друга, мы все замерли и стихли. Я повертел головой туда-сюда, глядя то на ассасинку, появившуюся вместе с отрядом, то на её двойника, которого я прижал к дереву.

- Какого... хрена? - выдохнул я, наконец, отшатнувшись. - Ты кто такая?!

Остальные Псы тоже ошарашено воззрились на мою спутницу. Особенно, конечно, впечатлилась сама Эдж. Даже про колючки свои забыла - так и застыла со здоровенным репьем в волосах.

Лже-Эдж, наблюдая за нашей реакцией, расплылась в самодовольной ухмылке.

- Ну, куда же ты, малыш? - игриво скуксилась она и вытянула губы трубочкой. - Уже передумал целоваться?

- Чего?! Я не...

Проклятье, я сейчас со стыда под землю провалюсь! Еще и Стинг вон захихикал в своей манере.

- Так, что происходит, Мангуст? - переводя взгляд с меня на обманщицу, нахмурился Терехов. - Кто это?

Вот уж кто в любой ситуации серьезен. Тоже, наверное, сам себе в зеркало не улыбается никогда.

Двойник Эдж тем временем тихо и мерзко захихикала, странно вжимая голову в плечи. Смех её становился все громче и все безумнее, и выглядело это довольно жутковато - у меня аж холодок по спине пробежал.

Но это были еще цветочки. Потому что дальше черты ее лица и детали экипировки поплыли, начали раздуваться и корежиться, будто листы плавящегося пластика. А наружу полезла густая рыжая, как медная проволока, шерсть. Еще немного - и перед нами предстала покатывающаяся со смеху обезьяна в дорогих шелковых одеждах.

Хотя, нет, о чем это я. Не просто обезьяна. А мудрец, равный небу. Рожденный ветром и Познавший пустоту. Дарующий жизнь, Перепрыгнувший океан и Сжегший город Десятиглавого. Единственный и неповторимый царь обезьян, обладатель могучих сил и опупенной доблести.

Великий Хануман.

Есть разные степени удивления - от легкого изумления до крайне тяжелых состояний, которые цензурными словами и не передашь. Псы при появлении Ханумана сразу перешли в одну из крайних стадий, но все равно им было далеко до меня. Они-то с этим самозванцем полдня по джунглям не шастали.

Как?! Как я мог повестись на этот маскарад?

Черт с ним, с самим перевоплощением. Об этом таланте царя обезьян я был не в курсе, так что он застал меня врасплох. Но по поведению-то его я должен был догадаться?

Впрочем, сейчас, уже задним умом, я начал припоминать всякие странные мелочи, которые меня настораживали все это время. Лже-Эдж была немногословна, не отвечала напрямую ни на один вопрос, не использовала инвиз и оружие. Зато иногда проявляла непропорциональную силищу. Детеныш ванаров на нее странно реагировал с самого начала - будто предупредить пытался. Да и вообще, мне стоило сразу насторожиться хотя бы из-за нестыковок во времени. Не успела бы Эдж добраться до Вечного баньяна, даже если бы бросилась за мной в погоню сразу же, как я отделился от отряда.

Сам Хануман, похоже, наслаждался произведенным эффектом. От мановения его руки из земли вылезли гибкие извилистые стебли, принявшие форму этакого кресла, в которое он уселся, устроив на коленях свой украшенный золотыми лентами посох и величаво задрав морду.

Псы потихоньку подтянулись ко мне и разглядывали царя обезьян со смешанными чувствами. Мы все даже на время позабыли о возможной погоне со стороны ванаров, о своих ранах и прочих перенесенных невзгодах. Заговаривать никто не решился. Терехову было немного не до того - у него, похоже, была сломана нога. Док колдовал над ним, прилаживая к щиколотке шины из срубленных неподалеку веток.

Что ж, похоже, роль переговорщика пока досталась мне.

- Ну, и зачем тебе все это, о Великий Хануман? Зачем ты притворился одним из нас?

Обезьян смешно пожевал губами, то вытягивая их в трубочку, то подтягивая нижнюю губу к самому носу. Лицо у него было подвижное, мимика - живая. Даже, пожалуй, слишком - на грани кривляния. Особенно напрягало то, что выражение его лица менялось буквально каждые несколько секунд. То казалось, что он злится, то впал в задумчивость, то смеется, то подозрительно хмурится. Но преобладали, пожалуй, выражения самодовольства и снисходительного интереса.

- Нечасто безволосые добираются до Вечного баньяна, - сказал он. - Великий Хануман решил разузнать, для чего это тебе понадобилось.

- Зачем же было притворяться кем-то другим? Я ведь искал встречи с тобой. Мог бы расспросить у меня все напрямую.

- Но это было бы не так интересно, - расплылся он в улыбке. - К тому же безволосые постоянно лгут. Вдруг ты решил бы солгать Великому Хануману? А своей красавице-подруге ты лгать бы не стал.

- Эх, что бы ты понимал в безволосых врунах... - саркастично отозвалась Ката, поглядывая на меня исподлобья.

Я сделал вид, что не заметил ее реплики.

-Ну, и что же ты решил? Я ведь еще у баньяна рассказал тебе о нашем плане. Мы можем помочь тебе совладать с мятежными ванарами, развязавшими братоубийственную войну.

- Может быть, может быть... - пробормотал царь обезьян, задумчиво потирая подбородок черными, как кусочки угля, ногтями. - Ты был прав, мой маленький друг. Я не могу причинять вред моим подданным. Даже тем, кто на это очень, очень, очень напрашивается!

Одно воспоминание о шаманах разозлило его настолько, что он нетерпеливо засучил ногами, едва не сваливаясь со своего импровизированного трона.

- Что с ними вообще не так? - спросил я. - Чего добиваются шаманы Шепчущего дуба? И, кстати, зачем им понадобилось столько пленников? Я думал - для того, чтобы принести в жертву. Но ты сам сказал, что им это не нужно.

- Им - не нужно, - охотно согласился Хануман. - Но кое-кому другому нужно. Шаманы плетут свою мерзкую сеть, опутывая весь Уобо. Они уже осквернили почти все места силы на своей территории и на землях племени Поднебесного древа. Но в южных землях, которые охраняет племя Джубокко, они не хозяева.

- Так и на землях Поднебесного древа они не хозяева. Но это их не остановило. Я сам видел, как они напали на стаю бедолаг из братского племени и перебили их всех.

- О, да это печально, печально, - покачал головой царь обезьян. - Ванары Поднебесного древа легки, быстроноги, изящны. Они живут на самых верхних ярусах ветвей - так высоко, что могут собирать росу из облаков. Но они не воины. И нельзя их в этом винить.

- А Джубокко?

- У-у-у-ух-ху-ху-уху, - расхохотался Хануман. - Хотел бы я посмотреть, как эти обнаглевшие шаманы попробовали бы напасть на поклонников Древа смерти! Но, увы, они не настолько безмозглы. Они решили задобрить их.

- Жертвоприношениями? - догадался Терехов.

Командир, наконец, более-менее пришел в себя. Сидел он по-прежнему на земле, но нога была плотно перевязана и уже не кровоточила. Он внимательно слушал наш разговор с обезьяной, переводя взгляд то на одного, то на другого.

-Жертвы, жертвы, жертвы, - Хануман закивал головой, как китайский болванчик. - Древо смерти никогда не насытить.

- И зачем им понадобилось захватывать именно... безволосых? - чуть споткнувшись, спросил я.

- О, вряд ли у них был на это особый умысел. Просто им повезло. Вы сами попались им в лапы. А в таких, как вы - особая сила, - многозначительно прищурился Хануман. - Жертвы, обладающие разумом - самые ценные для Джубокко.

- А ты и пальцем не пошевелил, чтобы вытащить нас, - сплюнув в сторону, почти прорычал Берс.

- Я ведь уже сказал - я не могу вмешиваться...

Царю обезьян, похоже, было тяжело признавать, что он что-то не может. Так что проговорил он это негромко, но с явным раздражением, которое могло в любой момент перейти в ярость. А злить безумца - это все равно, что чиркать зажигалкой над лужей бензина. Даже если он просто притворяется безумным.

Но Берсу, похоже, было плевать. Он все еще был разгорячен и зол после плена и головокружительного - в прямом смысле - побега.

- Так я и не говорю, что ты должен был надрать задницы этим шаманам и унести нас на руках в закат. Но придумал бы что-нибудь другое. Какой-нибудь из своих фокусов. Ты же хвастаешься, что ты великий колдун!