Хокин (ЛП) - Йон Ларисса - Страница 16

— Почему тебе их местоположение? Ты ведь этого никогда не знал?

— Нет, не знал. Но теперь хочу знать. — Взгляд его дымчато-изумрудных глаз встретился с её. — И хочу привести их сюда.

Ух ты. Ошеломлённая, Лиллиана втянула воздух. Это было… неожиданно. Возможно, давно запоздалое желание и, тем не менее, неожиданное. Особенно, учитывая слова о том, что он не готов пока заводить с Лиллианой детей. А теперь захотел разыскать детей от своих других женщин, чтобы заполнить ими свои владения?

— И как долго ты желаешь это воплотить в жизнь? Почему мне не рассказал? — Лиллиана пыталась не расстроиться из-за того, что он не обсудил эту тему с ней, но было очень сложно сдержать ниточку боли, что проскочила в голосе.

— Какое-то время, — ответил Азагот, и если он и ощущал, как оскорбил её скрытностью, не показал этого. — Я не рассказывал, потому что не хотел ничего обсуждать, пока не знал, что это возможно, и, кажется, это нереально.

— Зачем им тебе отказывать? Особенно после того, как наш брак изменил сам процесс создания Мемитимов?

— Вот именно! — прорычал Азагот. — Это чушь какая-то. Новый класс Мемитимов может быть рождён от любого небесного ангела. И в отличие от моего потомства, их не обязательно отдавать взрослеть среди людей. Они могут обучаться на Небесах, как обычные ангелы всех классов и рангов.

— И зачем сюда приходила Ульнара?

— Дело в том, что теперь она состоит в Совете.

Лиллиана нахмурилась.

— Разве членами Совета Мемитимов могут быть не Мемитимы?

— Вот тут ты права. Но это правило изменили, так как, раз Мемитимы могут быть рождены от небесных ангелов, небесные ангелы получили власть.

Лиллиане это вообще не нравилось.　

— И это значит, что ты увидишь ещё больше своих бывших любовниц?

— Надеюсь, что нет. — С этим, Лиллиана была согласна. Разочарованная, но не желающая дуться на бывших любовниц Азагота, Лиллиана решила сменить тему.

— Послушай, почему бы нам на некоторое время не забыть обо всём этом? Мы уже несколько недель не использовали хроноглас. Давай отправимся на тропический пляж или горный луг. Можем устроить пикник, взять вино… и поговорить.

Способность Лиллианы путешествовать во времени и брать Азагота с собой в любую точку мира на один из двадцати четырёх часов, была даром, который пара использовала почти ежедневно на протяжении всего времени отношений… кроме этих нескольких недель, в которые Азагот внезапно стал «слишком занят».

Он игриво пошевелил бровями.

— Ты же знаешь, если мы отправимся в какое-нибудь романтическое место, разговаривать не будем.

— Нет, поговорим, — твёрдо заверила Лиллиана. — Азагот, я не попадусь на твои эротические приёмчики, пока ты не расскажешь, что с тобой творится. — Она подняла палец, чтобы заставить Азагота промолчать и не сказать, что как знала, он собирался произнести. — И не говори, что ничего не происходит. Я знаю, что это неправда.

Температура в комнате понизилась настолько, что Лиллиана видел, как дыхание изо рта вырывается облачками пара. Но не дыхание мужа. Нет, Азагот был таким холодным, что его дыхание было незаметно даже в Антарктике.

— Ты меня лжецом называешь?

Раздражённая его внезапной переменой настроения и уставшая от попыток вывести его на разговор, Лиллиана горько усмехнулась.

— Серьёзно? Ты каждый день причиняешь боль и страдания, строишь планы со злыми демонами и ангелами, а сейчас решил притвориться разозлённым из-за того, что тебя назвали лжецом? Особенно, когда это правда? Ты злишься, что я не настолько тупа и не верю в твои отрицания? Или в бешенстве на себя от того, что не можешь лучше соврать? В любом случае, прекрати это. Тебе до фига лет. Так и веди себя соответственно. Соберись.

В момент, когда перестала говорить, Лиллиана поняла, что зашла слишком далеко. Глаза Азагота на долю секунды стали ледяными, а затем вспыхнули жарким оранжевым пламенем, затапливая радужки.

— Я люблю тебя, — произнёс он глубоким голосом, в котором слышалось мучение. — Поэтому ты должна уйти.

Насколько разозлённой и уверенной, что она в этой ситуации права, Лиллиана знала, что если хочешь выиграть войну, нужно в некоторых битвах стратегически отступить. Азагот физически её не тронет, Лиллиана знала это без сомнения, но он — больше демон, чем ангел, и когда ангел внутри него затихал, демон мог ранить словами. Если она останется здесь, то им обоим будет больно, и никто не выиграет.

Лиллиана посмотрела на часы.　

— У меня есть дела. Но, Азагот, мы не закончили этот разговор.

Она стремительно вышла из кабинета, и пока шла по бесконечному коридору, слышала, как рёв Азагота эхом отражался от стен, сотрясая канделябры и картины.

Но ничто в этот момент не дребезжало сильнее, чем её натянутые нервы.

Хок дольше, чем хотел бы, устранял угрозу праймори — члену Группы Реагирования против Активности Демонов, которого охранял с самого рождения. Джейк Бимер присоединился к Эгиде — организации, занимающейся охотой на демонов — после прохождения службы в морском флоте. Но несколько лет назад, когда Эгида заняла новую, радикальную позицию, которая не всем понравилась, он и другие перебежчики Эгиды организовали ГРАД. Теперь парень занимался расследованиями демонической активности, отчего постоянно попадал в неприятности. К счастью, Хокин отвечал лишь за те опасности, которые по судьбе его не должны были случиться.

А с момента почти произошедшего апокалипсиса, несколько лет назад, такое случалось довольно часто. И Хок не единственный это заметил. Большинство собратьев Мемитимов столкнулись с этим же. Как будто клей, который сцеплял между собой все законы природы, начал расползаться, оставляя повсюду слабые места.

Даже Чистилище, где содержались души, не обошла эта зараза стороной. Азагот и Гадес находили трещины, которых раньше не было, в сдерживающих стенах.

И, естественно, никто на Небесах не давал никаких объяснений.

Это стало одной из причин, почему Хок так ждал Вознесения. Он хотел получить ответы и поделиться ими с братьями и сёстрами. Хок хотел сделать жизнь Мемитимов и порядочных людей, которых они защищали, гораздо лучше. Его цель — стать членом Совета, и он, чёрт возьми, её достигнет. Но этого не случится, если Хок провалит защиту праймори. Даже такого куска дерьма как Дрейгер.

Когда опасная ситуация была предотвращена, Хок попрощался с Сайфером и братьями и направился в ЦБП. У него по-прежнему не было плана в отношении Авроры. Хок лишь знал, что должен убедить её не обращаться в полицию. Типа «Эй, я знаю, что парень тебя мучил и планировал медленно убивать, но разве я многого потребую, если попрошу его простить и забыть?» Ага, точно, это отлично сработает.

С этими мыслями Хок перенёсся к больнице, прошёл через двери с парковки в здание и направился к стойке регистрации.

— Могу я вам помочь? — Цыпочка за стойкой смотрела на него не моргающими глазами-бусинками.

— Я пришёл навестить Аврору Мерсер. Она поступила к вам вчера.

Демон нажала несколько клавиш на клавиатуре.

— Простите, но её уже выписали.

— Что? Когда?

— Три часа назад.

— Три часа? — Дрейгер уже мог снова её похитить. — Какого черта? Почему меня никто об этом не предупредил?

Демон хмуро посмотрела на экран.

— А вы оставляли контактную информацию?

— Да.

— Вы оставляли инструкции по оповещению вас обо всех изменениях её статуса?

Дерьмо. Хок быстро ушёл и не подумал о таком.

— Эм, нет.

Она мило улыбнулась.

— Тогда извинитесь за то, что накричали на меня или валите на хрен.

— Знаете, о грубости здешнего персонала слагают легенды, но это было почти приятно.

— Доктор Призрак просил нас вести себя более мило.

Хокин сомневался, что под «вести себя более мило» предполагалось улыбаться, посылая людей на хрен, но и чёрт с этим.

— Ну что ж, тогда я извиняюсь, и точно скажу Призраку, что вы старались изо всех сил.