Шерлок Холмс в России (Антология русской шерлокианы первой половины XX века. Том 1) - Шерман Александр - Страница 1

Бейкер-стрит, Петербург

Русская шерлокиана первой половины XX века

«Завтра мы отправляемся.

— Куда?

— В Россию.

— В Россию?!

— Да, дорогой Уатсон. Уложите самые необходимые вещи, не забудьте положить на всякий случай в карман ваш револьвер, и едем…

Признаюсь, мне никогда не приходило в голову, что я могу отправиться так внезапно в страну снегов…»

Доктору Уотсону было чему удивляться. В снега? К дикарям? Но Артура Конан Дойля, надо думать, российская эскапада Шерлока Холмса и его верного друга и оруженосца Уотсона удивила бы значительно меньше. Разве не он в Скандале в Богемии (1891), первом из пятидесяти шести рассказов холмсианского «канона», кратко сообщил о путешествии Холмса в Одессу? Шестьдесят с небольшим лет спустя сын писателя Адриан Конан Дойль и Джон Диксон Карр построили на этом упоминании рассказ Тайна семи циферблатов.

Конан Дойль был вполне осведомлен о феноменальном успехе Холмса в России, откуда получал много читательских писем. А начиналось все скромно — с Пестрой банды. Так был озаглавлен анонимный перевод рассказа The Adventure of the Speckled Band (1892), опубликованный в 1893 г. в №№ 50–52 (12, 19, 26 декабря) еженедельного иллюстрированного журнала Звезда, издававшегося в то время П. П. Сойкиным (1862–1938).

К концу 1901 г. на русском языке насчитывалось шесть рассказов и повестей о Шерлоке Холмсе, опубликованных в периодике, две отдельных книги и три тома собрания сочинений Конан Дойля, целиком состоявших из «канонических» произведений. Затем снежный ком превратился в лавину. С лета 1902 по конец 1903 г. было издано около 20 книг о Холмсе; выпуском книг об английском детективе занимались в 1902–1907 гг. не менее 20 российских издательств.

Имя детектива с Бэйкер-стрит сделалось в России не просто общеизвестным, а стало нарицательным <…> Он овладел умами и сердцами тысяч русских поклонников, он перестал быть детищем своего создателя, он стал общественным достоянием, явлением наднациональным. О нем ставили пьесы, пользовавшиеся бешеным успехом, ему подражали мальчишки, люди постарше пытались применять его метод на деле, о нем писали пародии, его имя красовалось на фасадных вывесках, на товарных этикетках, книжки о его приключениях читали все, даже члены августейшей семьи.

Цитата, как и цифры, взята нами из написанной с большой увлеченностью статьи библиографа русского детектива Г. К. Пилиева, в которой довольно обстоятельно прослежена история первых русских публикаций Конан-Дойля[1]. К сожалению, в труд Пилиева вкралась досадная и существенная ошибка — появление «русского» Шерлока Холмса, иначе говоря, первого русского пастиша, автор относит к 1907 г. В действительности произошло это в 1905 г., а если говорить о совокупности русской производной шерлокианы, то и намного раньше.

Эволюция русской шерлокианы, представляющей собой весьма любопытное литературное и социальное явление, до сих пор не удостаивалась сколько-нибудь серьезного рассмотрения. Исключением являлись отдельные заметки энтузиастов Шерлока Холмса, сопроводительные тексты автора настоящей статьи к ряду изданий русской шерлокианы[2] и несколько явно оставляющих желать лучшего статей М. А. Кривошеиной[3]. Нельзя пройти мимо книг американских исследователей Д. Брукса и Б. Дралюка, однако в них в основном рассматривались так называемые сыщицкие «выпуски» и практически не уделялось внимание шерлокианским пастишам[4]; то же справедливо и в отношении А. И. Рейтблата, обрисовавшего с большими лакунами становление уголовно-детективного жанра в дореволюционной России[5].

Значительный шаг в изучении русской шерлокианы был сделан в 2017 г. с выходом книги собирателя А. А. Лапудева Шерлокиана: Опыт русской библиографии[6]; со времени выхода книги были обнаружены дополнительные неучтенные произведения. Наконец, в недавней статье М. А. Жировой был предложен анализ приемов и поэтики некоторых произведений виднейшего автора русской шерлокианы П. Никитина[7].

Громадная популярность Шерлока Холмса не могла не вызвать литературных откликов. Уже в 1902 г. беллетрист, драматург и актер В. А. Тихонов (1857–1914) опубликовал весьма симптоматичный рассказ Сыщик о юном и фанатичном поклоннике детектива с Бейкер-стрит, генеральском внуке Левушке Буртасове[8]. Тихонов тяготел к консерваторам, и в его рассказе генерал Буртасов в постоянных спорах с либерально настроенными сыном и невесткой защищает Шерлока Холмса с откровенно охранительских позиций:

…— Этот Шерлок Холмс прямо-таки молодчина! Умный, ловкий! Да этого мало! Еще и храбрый к тому же.

— Да, в современной Англии detective является героем! — вставил Александр Львович.

— Что ж такого? Раз разрушители порядка могут быть героями, то почему же охранителей его не считать таковыми же?

— Сыщик и герой — как-то плохо вяжется одно с другим, — с презрительной гримасой проговорил Александр Львович.

— Ах, господа либералы! Господа либералы! Какие же вы все, однако, консерваторы! — буркнул старик <…> (стлб. 195).

Даже свободомыслящий наставник, нанятый для Левушки родителями, интеллигентный выходец «из народа» Хоботов, нехотя вынужден признать, что хороший сыщик такая же необходимая единица в общем порядке управления, как и хороший прокурор, только это непочтенно <…> сыщик действует не открытыми средствами, а исподтишка, сам ничем не рискуя… (стлб. 202–203).

Левушка, конечно же, тотчас бросается на защиту храброго и самоотверженного Шерлока Холмса. Тем временем генерал Буртасов заключает, что чтение Конан Дойля развивает в мальчике «пытливый ум и большую наблюдательность. Теперь вот он их развивает на вздоре, на пустяках, а впоследствии — кто знает — как это ему пригодится!». Уж не для борьбы ли с «разрушителями порядка»?

Одного холодного ума и наблюдательности, тем не менее, для истинного охранителя недостаточно. По воле писателя, Левушка на своем жеребце «Шерлоке Холмсе» скачет в погоню за беглым преступником, настигает затравленного беглеца и — щадит несчастного. В ночном кошмаре былой кумир Холмс видится теперь Левушке своим полным антиподом: жирным человечком во фраке и цилиндре, олицетворением механистичного, безжалостного правосудия. В финальном диалоге Буртасова и его сына последнее слово остается за генералом:

<…> В специально детских журналах печатается такая бездарная чепуха, что более или менее развитого мальчика можно заставить их читать разве что из-под палки. Да и они просто портят изящный вкус у детей. А с другой стороны, вот этакие Конан-Дойл и направляют их фантазию в совершенно нежелательную сторону. Они начинают увлекаться… <…> Делать себе героя из сыщика Шерлока Холмса, это…

— Не беспокойтесь за вашего сына. Никакие увлечения для него не опасны! У него есть славный якорь, который всегда удержит его от всяких нежелательных увлечений.