Тот самый одноклассник (СИ) - Морская Лара - Страница 58

— Встань нормально.

— Что значит, нормально??

— Как ты обычно стоишь.

Дёргается, ругается, словно не помнит нормальных движений собственного тела.

— Обычно я не стою, а двигаюсь, — бурчит недовольно.

— Тогда повернись и посмотри на входную дверь. Отлично. Дай мне пару минут, чтобы зарисовать.

— Предупреждаю сразу: если ты продержишь меня в этой позе невесть сколько, а потом нарисуешь всякую модерновую фигню, я больше не приду.

— Какую модерновую фигню?

— Всякие кляксы, треугольники и кружки, в которых не разобрать, где человек, а где опрокинули краску.

Я спрятала улыбку, вспомнив мои абстрактные работы.

— Не бойся, на этой картине будет всё как есть.

— А фотографии сделать нельзя?

— Можно, но с натуры лучше. Видно движение.

Рука делала своё дело, но мои глаза продолжали скользить по рельефным мышцам. Съехав с края бумаги, острие карандаша укололо ладонь. Отвлеклась!

Алексей то и дело поворачивался, чтобы проследить за мной. Не знаю, что именно он надеялся увидеть на моём лице, но оно отражало только строгий профессионализм. Мне бы ещё очки нацепить на кончик носа, для полного впечатления. Смотрю на Алексея, как на натюрморт, никакого щенячьего восторга. Ни разу не облизнулась.

— Ещё долго? — вздохнул он.

— Потерпи ещё минутку.

Так продолжалось больше получаса.

— Ник, а можно посмотреть прошлые эскизы?

— Да, — бездумно бросила я и, продолжая рисовать, показала на папку.

Алексей пролистал эскизы, потом развернулся ко мне.

— Интересные у тебя фантазии, Ника, — сказал с усмешкой. — Скажи, а почему на этих рисунках я мокрый?

Блин. Я и забыла про мою «мокрую» фантазию.

— Попал под дождь, — пробормотала, не глядя ему в глаза, склоняя запятнанное румянцем лицо к альбому.

— В твоей квартире? Голым?

Отступать некуда.

— У тебя красивое тело, Алексей. Ты — спортсмен, и ничего удивительного, что мне нравится тебя рисовать. Но так как тема конкурса — движение, мокрым ты не будешь. Только одна капля пота и её след на коже.

Я тут же начала зарисовывать идею. Алексей подошёл ближе и наблюдал. Он стоял слишком близко, хотя его присутствие будоражило меня даже когда он был посередине студии.

— Надо посмотреть смену цвета и траекторию, — задумчиво сказала сама себе.

— Что?

— Траекторию капли.

Намочив бумажное полотенце, капнула на лопатку Алексея и проследила, как капля скатилась до поясницы и впиталась в пояс брюк. Хотелось провести по следу пальцем. Или языком. Губы непроизвольно потянулись к тёплому мужскому телу, но в этот момент Алексей резко обернулся. Я так и осталась стоять с губами, сложившимися в поцелуй.

— Ууу… удивительно… — сказала, глядя в его насмешливые глаза.

— Что удивительно? — он повернулся ко мне. На лице больше не было насмешки, только вопрос. Глубиной в будущее.

Краем глаза я видела, как он сжал кулаки, но лицо осталось бесстрастным.

— Удивительно красивая траектория.

Алексей резко отвернулся.

Капля. Я смотрю только на каплю. Под влажной дорожкой кожа меняла цвет, становилась светлее.

Алексей неправ, он ожидает слишком многого. Я никак, никоим образом не готова признаться, что меня влечёт к строптивому музу. Всем телом и всеми мыслями. А он не помогает, испытывает меня, потому что ради обычного влечения не идут на такой огромный риск.

Зарисовав траекторию капли, я выжала ещё одну.

— Ты долго будешь меня поливать? — спросил Алексей раздражённо.

Я наспех вытерла его спину.

— Жалеешь, что согласился? — Он промолчал. — Потерпи ещё совсем немного, а потом я накормлю тебя ужином.

— Надеюсь, после такого мучения ужин будет хорошим, — недовольно проворчал он.

— Суп с фрикадельками и голубцы.

Пока я разогревала еду, Алексей накрыл на стол. Рубашку он — увы! — надел, но моё вдохновение это не усмирило. Я пристально смотрела на его руки и после нескольких ложек супа не выдержала.

— Извини, Лёш, мне надо кое-что зарисовать.

Притащила альбом и стала делать наброски его рук. Алексей посмотрел, покрутил пальцами, пытаясь разобраться, чем меня так привлекли его конечности, потом покачал головой и, взяв первый попавшийся журнал, углубился в чтение.

Так и ели — я рисовала, он читал. Прямой путь к несварению.

Потом я рисовала, а он убирал со стола.

Потом я рисовала, а он мыл посуду.

Потом он ушёл, а я… а я вообще попрощалась?

Я позвонила Алексею через три дня. Если говорить честно, то я хотела позвонить ему на следующее утро после совместного ужина, но сдержалась. Малознакомая бывшая одноклассница заставила его раздеться, накормила и показала рисунки, на удивление смахивающие на эротическую фантазию. На его месте другой мужчина попытался бы воспользоваться ситуацией или сбежал.

Но я не думаю, что Алексей питает иллюзии в отношении моих фантазий, ведь между нами нет ни капли флирта. Да и веду я себя… не очень. Дорвалась до своего муза, обласкала взглядом его тело, нагло рисовала его руку на протяжении ужина и даже не обратила внимания, что он ушёл. Всё равно, лучше быть осторожной.

Однако позвонить хотелось. Потому что рядом с Алексеем хорошо рисовалось, да и елось комфортно. Никаких романтических побуждений, но приятно иметь собственного муза. Сам он звонить не собирался, так и сказал: — Позовёшь, если буду нужен.

Позвала.

Алексей ответил отвлечённым «алло».

— Сможешь прийти ещё раз?

— Один раз? — проверил он после паузы. Похоже, что позировать ему не понравилось, а то я не догадалась.

— Парочку. Надо будет в конце подправить детали.

— Ладно, — согласился со вздохом. — С тебя ужин.

Сначала он придирчиво осмотрел эскизы, потом потрогал саму картину, на которой только появились очертания его тела.

— Зачем тебе столько набросков?

— Надо правильно выбрать позу.

Никогда в жизни я не делала столько набросков, но остановиться не могу. Никак. Словно это — гарантия, что Алексей будет рядом, пока я не наберусь смелости признать мои чувства.

Он принял моё объяснение. Разделся.

— Сегодня поливать будешь? — спросил со смешком.

— Как пойдёт. Плавки надел?

— Да, — ответил недовольно.

Наступила очередь рисовать бедро. То есть как бедро… его-то, конечно, рисовать надо, но между ним и поясницей присутствует часть тела, в просторечии именуемая попой. Но тут уже как пойдёт. С торсом разобрались, с бедром закончим сегодня, а с попой что-нибудь придумаю. Дорисую с фотографий моделей в интернете.

Был бы он профессионалом, обнажённая натура не стала бы проблемой.

Но Алексей Резник не профессионал. Он — брат моего бывшего жениха.

Не думаю, что он согласится прийти ещё раз. Вон как пыхтит. Мышцы дёргаются, лицо страдальчески перекошено. Того гляди убежит. Не понимаю, зачем он вообще согласился позировать.

— Лёш, если надоело, то оставим эту затею. Я сделаю пару снимков и закончу по ним. Главное я уловила.

Через несколько секунд он уже стоял передо мной в джинсах.

— Не моё это, Ника.

А то я не заметила.

— Спасибо, что попытался.

Алексей только махнул рукой, что-то бормоча себе под нос. Наспех одевшись, направился прямо к вешалке и взял куртку.

Больше он не придёт, что ожидаемо, да и к лучшему, наверное.

Почему в кафе я встретила Данилу, а не его? Та встреча была подстроенной, но почему судьба не кинула мне приятную неожиданность, чтобы предотвратить всё, что произошло дальше?

Если бы мы случайно встретились с Лёшей, то…

То ничего. Мы бы, наверное, даже не поздоровались. Или скупо кивнули друг другу в знак узнавания.

Ещё один одноклассник, которого я почти не знала в школе.

Нет, не просто одноклассник. Тот самый, который незаметно и безвозмездно защищал меня от своего собственного брата. Выступил против приёмной и очень любимой матери, заставив взять Данилу под контроль.