Минеральные клоны (СИ) - Прядильщик Артур Иванович - Страница 8

– Любопы-ы-ытно… – Протянула та. – Как ты обошел ментальную блокировку? Вас и ТАКОМУ учили?

Ментальная блокировка? А, понятно. С детства нам должны были привить должную лояльность к «Антрациту». Про абсолютную преданность речь, конечно, не велась – слишком жесткие ментальные и моральные установки и ограничения, «инсталлированные» в рамках псикодирования, ощутимо «сажают» интеллектуальный уровень объекта в тех сферах, которых касаются. Но на то, чтобы хотя бы вслух запретить поносить «базовые ценности» или сквернословить в их адрес, наших установок должно было хватить. Если что, отпрыски членов правления компании – как раз они, «базовые ценности», и есть.

– Хз. Шел-шел, упал, ударился головой, очнулся – обнаружил в себе новые глубины и возможности для применения обсценной лексики.

Золотарь улыбнулась и решила:

– Это будет интересно. Ты прочтешь контракт. И если твоя сестра тоже согласится под ним подписаться, то обещаю, что рассмотрю ТВОИ предложения по изменению его содержания. Со всем вниманием рассмотрю.

Бля! Уговорить сестру, у которой ментальные установки в полной «исправности» – та еще задача! Может, ее тоже… того… головой об стенку?

– Свободны. – Махнула рукой Золотарь. – У тебя, Тим, двадцать минут – через тридцать я должна сделать доклад для Правления. Текст контракта сейчас распечатают.

На мой вопрос, кстати, она так и не ответила, а настаивать… Ну, скажем так – надо видеть некоторые границы и не переступать за них, и уметь вовремя останавливаться. Мы – клоны (скорее всего), а она – исполнительный директор мегакорпорации. Понимать надо.

– Госпожа Золотарь… – Робко позвала Сабрина.

– Что? – Красивое личико Золотарь стало недовольным.

– Вы же понимаете, что если мы – настоящие, то любые контракты будут аннулированы нашими родителями? Мы же – несовершеннолетние… Я просто напоминаю…

Но Золотарь только отмахнулась с раздраженной гримаской.

В коридоре нас, разумеется, уже ждали. Четверка бойцов в штурмовых закрытых экзоскелетах. Без ручного оружия, но от этого их боевая эффективность не пострадала ни капли. Человек в экзоскелете – сам по себе оружие, а в штурмовых – наверняка есть встроенное вооружение.

Один из сопровождающих держал в руке обещанный текст контракта. В двух зеленых папочках.

Я не сумел ее уговорить. Она бледнела, краснела, ее лицо покрылось испариной, прическа пришла в беспорядок. Губы и голос дрожал и срывался. Она беззвучно и в голос плакала. И до крови прокусила губу. Но даже после беглого прочтения контрактов (это, действительно, был обычный полный контракт, практически рабский, но без того, о чем я полушутя-полусерьезно говорил Золотарь… работодатель даже обязывался выплачивать небольшое жалование!) она не смогла пойти против своих псиблоков. Или собственных убеждений. Или еще чего-то, о чем я не знал.

Если б эти гребанные псиблоки снимались простым ударом по башке – честное слово, прописал бы ей апперкот в подбородок! Очень качественно взбалтывает мозги. И следов почти не остается. К сожалению, с перекореженной психикой такое не сработает. Во всяком случае, не за двадцать минут.

У меня не хватило красноречия, логики, дара убеждения, харизмы… Хер знает, чего там у меня не хватило – всегда чего-то не хватает. И, наверно, надеяться на что-то иное в нашей с Сабриной ситуации было глупо – ведь она прошла ту же подготовку, что и я. Ее так же, как и меня, учили пудрить окружающим мозги и еще лучше учили не допускать запудривания мозгов окружающими. Слишком хорошо научили, блядь!

Через двадцать минут Сабрину увели. Выкидывать в космос. Как и было обещано.

Я не сумел ее защитить. Вошедшая двойка в экзоскелетах меня, бессильно что-то орущего и размахивающего руками, просто отодвинула в другой угол комнаты силовым полем. Осторожно отодвинули, чтоб не поломать ненароком. Не обращая на мои крики внимания (скорее всего, добавили к силовому полю шумоподавление), визитеры спросили Сабрину о ее решении. Та выдохнула в пол что-то отрицательное. И даже для верности мотнула головой… явно, через силу.

Сама нацепила на шею какой-то ошейник. Сама отставила руки в стороны, чтобы конвоирам было удобнее вести ее по коридорам.

Замок в двери сыто клацнул, когда ее увели.

Там, в коридоре… или перед лифтом, или перед шлюзом, или на лестнице, если таковая попадется на пути – она обязательно что-нибудь предпримет. И одному из конвоиров, несмотря на его экзоскелет, несмотря на встроенное в этот экзоскелет вооружение, точно не поздоровится. Может быть даже двум. Может быть даже, один из них погибнет. И, разумеется, ей это не поможет – просто в шлюз выкинут сильно помятое тело двенадцатилетней девочки. Ведь в коридоре ждала еще тройка конвоиров.

Давящая на тело тяжесть исчезла, и я сполз по стене. Так и сидел, бессмысленно смотря сквозь переборку. Ни о чем не думал. «Второй» и «советник» тихонько о чем-то бормотали – я их не слушал.

Через несколько минут веки налились свинцом, и я провалился в мягкую спасительную дрему.

В уютно рокочущей бездне забытья мысли тронулись с мертвой точки. Они, разрозненные, яркими звездочками освещали собой сознание, вспыхивая и медленно угасая.

…

Я повел себя абсолютно неправильно. Неприемлемо. Я-прежний хладнокровно и не показывая никаких эмоций должен был отойти в угол комнаты, заложив, как положено, руки за спину и уткнуться носом в стену. Хладнокровно дождаться, когда Сабрину уведут, и вернуться к изучению контракта… чисто на всякий случай – вдруг Золотарь все-таки согласится поступиться одним-двумя пунктами этой… кабалы? Это «второй» виноват? Или слетевшие пси-блоки?

…

Удивительно, но сестру я, оказывается любил. Ну, не то, чтобы прямо вот любил, но привязался сильно… Или, как минимум, симпатизировал. А хотя, кого я обманываю!

…

Я просто устал – с того самого момента, как меня приложило о стену в подземном переходе, я воспринимаю окружающее ярко, как ребенок. Будто вижу все это в первый раз. Впечатлений много – мозг просто устал и запросил пощады.

…

Смерть от взрывной декомпрессии – неприятная с виду и совсем некрасивая. Но хотя бы быстрая и безболезненная. Сравнительно. Но это я опять себя успокаиваю и пытаюсь обмануть.

…

Выход из подземного перехода блокировали намеренно. «Пириту» нужно было, чтобы мы с Сабриной САМИ вылезли из-под земли и потопали в Центр. Зачем?

…

Я – это туристический автобус. «Второй» – это пассажир-турист внутри. На экскурсии. А гид у него – «советник». А что! Отличная аналогия! Следуя ей, можно додумать «продолжение»: турист рано или поздно покинет уютный салон и вернется в гостиницу, или завалится в ресторан, а вот автобусу надо как-то следовать по маршруту дальше.

…

Ольга Золотарь – тварь и стерва. Даже если ей это положено по должности.

…

Какие только мысли не придут в расслабленный полудремой усталый и истерзанный психическими потрясениями мозг…

Золотарь выглядела веселой и бодрой. Скорее всего, выступление перед членами Правления прошло хорошо, на позитиве. Вряд ли это трудно – удачно выступить в Правлении. Особенно когда матушка – председатель Правления, а более половины его состава – другие близкие родственники.

– Что ты, мальчик мой, не весел? Что головушку повесил?

Если б не едва заметная радужная пленка между мной и «троном», порвал бы белобрысую сучку голыми руками. Придушил бы тварь! Даже позвонки не стал бы ломать, чтобы ножками подрыгала по полу подольше. Даже охрана, дежурная пятерка гвардейцев в экзоскелетах, пинающая балду в приемной, меня от нее не смогут оторвать.

Вряд ли мое состояние как-то отразилось на лице. Оказывается, сохранять внешнее спокойствие я умею отлично. Хоть чему-то полезному нас с Сабриной научили.

– Я прочитал контракт. И готов его подписать.

И голосом владеть могу. Спокойный и равнодушный. Ай, да я!