Никакой другой мужчина - Морская Лара - Страница 46

— Это — град, что ли?

— Не совсем. — Нам приходилось кричать, чтобы слышать друг друга. — Это — наш старый добрый друг — розовый туман. Когда по вечерам температура воздуха в низине падает до определённого уровня, он превращается в кристаллы и оседает на землю.

— Ты что, на градусник смотрел?

— Смотрел? В этом тумане? Я почувствовал изменение температуры.

Теперь я поняла, почему Эрик закрыл меня своим телом и почему он положил на свою спину одеяло и навес. Не знаю, какого размера были эти розовые градины, но от некоторых ударов он вздрагивал, и я была рада, что лежу на земле, иначе не сдержалась бы и обняла его. Время от времени он встряхивал покрытие, и тогда мы слышали, как кристаллы ссыпаются на землю.

— И как долго это будет продолжаться?

— Долго. Нас засыплет с головой.

— С ГОЛОВОЙ??

— Да. Но так сильно сыпет только в самом начале, а потом уже чуть-чуть. В прошлые восхождения мы брали с собой деревянные и даже металлические щиты, но Алали это не понравилось. Град разъедал их, ветер вырывал из рук, и тогда нам приходилось туго.

Не слабо. Похоже, что у богини весьма своеобразные представления о том, как паломники могут заслужить вход на утёс желаний.

— А чем мы будем дышать?

— Именно поэтому мы остановились рядом с озером, над ним кристаллы не формируются.

Я подвигала руками и обнаружила, что часть покрытия около моего лица касается воды.

— Этот так называемый град противоречит естественным законам природы.

— Совершенно верно. В долине не существует природы в обычном человеческом понимании.

— А чем мы будем разгребать кристаллы с утра?

— Они исчезнут сами, снова превратятся в туман.

— Мы провели несколько дней у подножия горы рядом с озёрами, но не видели никакого града. Почему? Он появляется только во время испытания?

— Вполне возможно. Такова магия Алали.

Эрик навалился на меня всей своей тяжестью. Я чувствовала, как он пытается стряхнуть кристаллы с покрытия, но их накопилось слишком много. Его тело дрожало от напряжения.

— Насколько я понимаю, спать ты не сможешь? — вздохнула я.

— Нет, но ты сможешь.

— Хорошо. Завтра, когда кристаллы исчезнут, ты немного поспишь.

— Нет! Мы сразу же пойдём вперёд. Ты будешь следить за дорогой. Я не хочу оставаться здесь дольше, чем нужно.

Удивительно, но я смогла заснуть. Правда перед этим я прояснила один вопрос, который оставался неразрешённым уже несколько дней.

— Эрик, ты сказал, что женишься на мне, но только при одном условии. Я понимаю, что мы оба шутили, но мне интересно, о каком условии шла речь.

— А я-то всё гадал, когда ты об этом спросишь, — усмехнулся он, и я почувствовала, как капли его пота потекли по моей шее. — Ты нашла очень подходящий момент для беседы. — Кряхтя, он дёрнул плечами, и град посыпался вниз, царапая настил. — Условие очень простое: чтобы ты снова отправилась со мной в горы. Я хочу показать тебе поющие южные ущелья. — Эрик вздохнул. — Шутки и есть шутки. Честно говоря, я удивлён, что ты не заставила меня повернуть обратно. Даже саспирия тебя не напугала, кто бы знал.

Жаль, что он шутит. Жаль, что всё это невозможно. Я бы с удовольствием посмотрела на поющие южные ущелья. А ещё я бы с удовольствием… Нет. Спать.

— Спокойной ночи! — пропела я.

— Издеваешься?

— А как же.

Эрик разбудил меня, когда туман сожрал большую часть кристаллов. Очень хотелось их рассмотреть, но я видела только розовое ничто. В мире красных озёр не существовало даже рук, поднесённых вплотную к лицу. Магия Алали превращала их в розовый туман.

— Объясни мне одну вещь, — полюбопытствовала я. — Как ты умудрился выжить в первый раз?

— Новички, которые идут сами, не возвращаются. Нужен опытный наставник, чтобы поддержать и обучить выживанию.

— И у тебя был хороший наставник?

— Да. Им был Арсентий.

Надо же. Ниточки событий сплетаются вместе, как стебли каринии.

— Он и косу тебе заплетал, как ты мне?

— А как же.

Наощупь сложив вещи, мы потопали вперёд. Вслепую ели что-то из карманов Эрика. Вслепую пили воду. Вернее, пил только он. Я, давясь, ела всухомятку, не желая позориться слишком много раз. Потом мы пережили ещё одну интересную ночь.

Эрик еле держался на ногах. Я чувствовала напряжённое подёргивание его мышц, он отвечал на вопросы невпопад и с задержкой. Наконец, я не выдержала.

— Эрик, тебе нужно поспать!

— Нет! Я тебе не доверяю. Если я засну, ты выкинешь какую-нибудь глупость, и я не смогу тебя спасти.

— Давай сделаем так: расслабь верёвку, я сяду на землю, а ты положишь голову мне на колени. Тогда я уж точно никуда не убегу.

Я сидела на невидимой земле с невидимым мужчиной, сопящим на моих коленях, и перебирала его невидимые волосы. Потом он проснулся, и мы тут же поспешили вперёд. Эрик сказал, что богиня сама решит, когда захочет выпустить нас из лабиринта. С моим везением это будет нескоро.

Эрик проснулся в плохом настроении и теперь шёл молча и не отвечал на мои вопросы. Пытаясь приободрить, я взяла его за руку.

— Давай потанцуем! Я буду напевать в ритме раз-два-три. На каждое "три" мы вместе топаем вперёд. — Я услышала его усмешку и запела. Шаг, другой, третий. Когда двигаешься в ритм песне, розовый туман кажется не таким уж и страшным.

— Моя очередь петь! — заявил Эрик через несколько минут.

— Я не устала!

— Да, но я устал. У тебя совсем нет слуха. Вообще. Богиню напугаешь.

Я ощутимо ткнула его в бок, и он захохотал, а потом затянул незнакомую грустную мелодию.

Когда я засыпала в ту последнюю ночь, проведённую посреди розового тумана, Эрик всё ещё напевал печальную песню далёкого юга своего детства.

— Знаешь, я хотел с тобой потанцевать, тогда, на балу, — сказал он тихо. — Ты отказала мне, причём очень грубо. Ты была всецело поглощена Дионизием.

— Было дело. — Извиняться я не собиралась. В вопросах грубости у нас с Эриком равный счёт. — Ты обиделся?

— Нет, не особенно. Немного. Я никогда не любил танцевать, а тут вдруг решил тебя пригласить — и получил отказ. Хотя это и к лучшему, что всё так получилось.

— Почему это? — возмутилась я, посмеиваясь. — Между прочим, я отлично танцую. Кроме того, моя талия…

— Слышал я про твою талию. И видел. Но танцевать нам не стоило. Одно дело — смотреть на тебя, совсем другое — держать в руках. Я бы тебя не отпустил.

Стало трудно дышать. Хуже саспирии, хуже розового тумана. Слова Эрика пытались вытеснить мою мечту, мою уверенность в будущем, в самой себе. Я не могла позволить, чтобы они пустили корни в моей памяти.

— Ты и так меня не отпускаешь. Придавил всем телом и расплющил по земле, — неловко хихикнула я.

Эрик не глуп. Он понял, что я предпочла притвориться, что его слова — всего лишь шутка.

— Хочешь подержать кристаллы на своей спине? — Усмехнувшись, он сдвинулся, уступая мне место под настилом.

— Как-нибудь в другой раз!

Я бодрствовала в неловкой тишине. Старалась, чтобы дыхание казалось ровным, и чтобы Эрик подумал, что я сплю. Мне хотелось вылезти из-под настила и уползти обратно к первой горе, где я должна была умереть от саспирии.

Я должна была умереть, но Эрик вернул меня обратно.

теперь… мне не заснуть, потому что внезапная нежность душит меня беспощадней, чем вес тысячи розовых кристаллов. Я перелистываю каждый шаг нашего пути, вижу внимание, тепло и силу Эрика. Как легко спутать заботу провожатого с чем-то иным! Даже он сам, похоже, запутался.

Кто бы знал, что мне придётся бороться с собой на пути к мечте?

На следующий день мы вышли из тумана. Вот так вот, просто, топали, топали — и туман пропал. За спиной краснели кляксы озёр, сверкая в щедром солнечном свете. Нам потребовалось три дня, чтобы пройти второе испытание.

Мы стояли, щурясь от солнца и от того, что вновь обрели зрение. Неловко двигая руками, пытались понять, уместно ли будет обняться и объединить нашу радость в одно целое. Не разрешив эту дилемму, мы так и стояли, глядя друг на друга. Если бы Эрик сейчас меня поцеловал, я бы…