Однажды. Не ты. Не я (СИ) - Морская Лара - Страница 12

Вылечу.

Выпью слова

Злые,

Выгорю.

Снова и снова

Тебя

Выберу.

Вот, как преображаются символы. Линии, завитки, углы наклона — всё это складывается в щемящую красоту образа. Действия. Порыва. Это не стихи, не слушайте их, как музыку, не ищите соблюдения правил. Каждый символ языка Алали — это картина. Вспышка боли. Отдельная история в каждом слове. Здесь не действуют правила, не складываются рифмы. В символах Алали видна больная душа.

Однажды в детстве я увидела такой перевод — и пропала. Другого пути для меня не было.

Геометрия слова.

Геометрия человеческих чувств.

В дневнике Алали — геометрия любви.

Восемь часов непрерывных переговоров. Монархи вышли из кабинета взмокшие, усталые и недовольные. Блефовали оба. Скрепя сердце, Анри повторил историю о благословении богини и сказал, что Алали посоветовала не волноваться о дневнике. Клетус парировал, что богиня обманывает мятежного монарха, и заверил, что Анри есть, о чём волноваться.

В результате они договорились, что Анри получит доступ к первым десяти страницам дневника. Остальные я буду переводить прямо здесь, во дворце, и, если потребуется, зачитывать им обоим по вечерам. Организуем уголок художественного чтения.

Само собой, Клетус не собирался оставаться в Шиане надолго и сразу после переговоров вызвал нас с министром-агентом, чтобы обсудить, какую именно подделку подсунуть Анри.

— Нужно зацепить его интерес, чтобы он испугался и согласился на мои условия. А потом мы оставим ему дневник и уедем, и пусть он сам его переводит.

Таков был вердикт Клетуса. Как он и сказал моему начальнику, для этого дела переводчик ему ни к чему.

— Ваше Императорское Величество, — откашлялась я. — Ходят слухи, что богиня рассказала королю о содержании первых страниц.

Раз уж приходится врать, то надо делать это со вкусом. А то они подсунут Анри что-то ужасное, а он меня потом обезглавит.

— И что из этого? — прищурился агент. — Мы не собираемся давать ему фальшивку. Используем твой перевод, но изменим в нём некоторые детали.

— По дороге в Шиан мы прочитали всего две страницы. Может, вы хотите сначала узнать, о чём писала богиня в своём дневнике? — предложила я, полагая, что в этом есть определённая логика.

Оказалось, что нет.

— Зачем? Мы просто вставим несколько недобрых слов про Шиан и про Дионизия, и всё, он на крючке. На остальное наплевать.

Надо же, как всё просто. По крайней мере, так думает Клетус.

— А вам не кажется, что Алали рассердится на нас за искажение правды?

— Богиня терпеть не может Дионизия. После смерти подружки он засыпал богиню оскорблениями, и она никогда его не простит. Так что, если уж Алали на кого-то и разозлится, это будет Дионизий. Да и не верю я в благословение, чувствую, что он лжёт.

— Как вам угодно, Ваше Императорское Величество, но говорят, что в храме богини загорелся священный огонь.

Агент нехотя кивнул, так как этот слух дошёл и до него.

— Неужели Алали действительно его простила? — скуксился Клетус.

— Говорят, что да. Однако если вы уверены, что Дионизий лжёт…

Клетус разразился хрипом негодования.

— Ладно, о чём этот дневник? Расскажи, только кратко.

Поясню: слух о священном огне распустила я. Анри, наоборот, сделал всё возможное, чтобы остановить торжества. Однако я не позволю Клетусу вписать лживые угрозы в дневник богини.

Поправлюсь: я не позволю Клетусу вписать лживые угрозы в то, что я собираюсь выдать за перевод дневника богини.

Ведь я с самого начала пообещала себе, что не раскрою тайны богини этим корыстным людям, поэтому приготовила альтернативную версию перевода.

Я протянула Клетусу стопку рукописных листов.

— Что это? — глупо удивился он.

— Перевод дневника.

— Зачем он мне? Ты что, думаешь, что я стану читать женские писульки? Объясни в двух словах.

На месте Алали я бы давно покарала Клетуса за противный язык и за многое другое. А меня наказывать не за что, я защищаю женскую честь. Да, я лгу и развожу интриги, но трактат написала отменный. Как сказал Анри, я же не просто переводчик, а ещё и историк.

— Богиня рассуждает о плюсах и минусах обустройства долины Северных озёр.

Глаза Клетуса загорелись, потом также внезапно потухли.

— Обустройства?

— Да. Она обсуждает исторические примеры заселения уединённых долин с точки зрения развития населения, архитектурного разнообразия, экологических эффектов и распространения заболеваний среди людей и животных.

Я никогда не видела, чтобы кто-то так быстро отключался. Клетус впал в ступор уже после архитектурного разнообразия. Обидно, а я так гордилась своим трактатом. Кто знает, вдруг Анри всё же отдаст мне долину, и тогда я обустрою её в соответствии с моими выводами. Налажу связи между Истензией и Шианом, повышу уровень жизни, но при этом не нарушу природную красоту. Этот трактат достоин быть трудом богини. Клетус, хоть и император, но необразованный грубиян.

Министр-агент, наоборот, слушал меня с большим вниманием, видимо, решая, какую часть перевода напичкать угрозами.

К сожалению, Клетус очнулся в отличном настроении.

— Значит так, в дневнике написано про всякие листики, цветочки, чистую водичку, красивые домики, дружбу с природой и прочую ерунду?

Я всем телом выдавила из себя положительный ответ.

— Отличная новость! Можешь спокойно отдать эти страницы Дионизию, пусть читает и умиляется. Он из тех, кто любит всяких бабочек-червячков и прочую деревенскую жуть. А потом мы подадим ему десерт — скажем, что на следующих станицах Алали проклинает его и собирается подарить долину Северных озёр Истензии!

Радостно потирая руки, Клетус причмокнул жирными губами. Чтоб его!

— Здорово, а? — игриво подмигивая, император наклонился ко мне, и гусеницы бровей запрыгали на лоснящемся лбу.

— Здорово, — безэмоционально откликнулась я.

— Тогда неси ему свой подарок, пусть порадуется. Он и так с тебя глаз не сводит, а уж после дневника… Держись!

Держусь.

— Наталия! Если он станет тебя соблазнять, сразу не сдавайся. Нам это только на руку.

Ох, Алали. Ты меня, конечно, извини, но после всего этого, ты у меня в долгу. Большом таком долгу. Ты и сама видишь, что мне приходится выслушивать от этого… этого… императора. Умоляю тебя, вмешайся, забери дневник, чтобы я могла спокойно вернуться домой. Ну, или, если захочешь, можешь подарить мне долину Северных озёр. Прочитай мой трактат, в нём есть интересные идеи.

Скрипя зубами, я понесла мой трактат королю Шиана в сопровождении не менее чем десяти охранников. Хоть кто-то дорожит моим сочинением, и на том спасибо.

Анри не ожидал увидеть нас так скоро. Видимо предполагал, что нам потребуется время, чтобы подделать перевод. По крайней мере, я бы так подумала на его месте.

— Уже? Это перевод?

— Здесь первые десять страниц дневника, — объяснила я, исподтишка разглядывая его взволнованное лицо. Не нравятся ему наши игры, да и мне они тоже не по душе.

— Если у меня появятся вопросы… — Анри многозначительно замолчал.

— Уверена, что вы сможете меня найти.

Я всего лишь женщина, и мне понравилось, как он перемахнул через перила балкона. Если он сделает это ещё раз, то кто знает, может, мы подружимся.

Как будто услышав мои мысли, через несколько часов Анри повторил сей впечатляющий трюк. Не знаю, что он делал всё это время. Может, с кем-то советовался. Может, подписывал дарственную на моё имя и теперь пришёл, чтобы подарить мне долину Северных озёр. Дождавшись момента, когда я вышла на балкон с бокалом вина, он появился рядом.

Предусмотрительно отодвинув бокал, я улыбнулась ему самой невинной улыбкой в моём арсенале.

— У вас появились вопросы по поводу перевода?

— Нет, никаких вопросов нет. Я пришёл выразить несогласие. Восемьсот человек — слишком много для долины Северных озёр. Даже если заселить и побережье, и низину, всё равно больше пяти сотен не поместится. Я не допущу столпотворения на моей земле.