Однажды. Не ты. Не я (СИ) - Морская Лара - Страница 51

Мне лучше не знать ответа на этот вопрос.

Иногда ты пытаешься скрыться от ответов, но они находят тебя сами. Тем вечером я узнала о сожалениях короля Шиана. Эта любопытная информация пришла ко мне в лице чёрного отшельника, который без спросу заявился в мою спальню. Приняв ванну, я поужинала и забралась в постель, чтобы задавить избыток впечатлений беспокойным сном. Именно в тот момент Дамаркус приоткрыл дверь, засунул в щель руку и, помахав, прошептал:

— Я не мог постучать, иначе Анри нас услышит.

Стоило выгнать его после этих слов, но, вместо этого, я позволила ему войти, натянула одеяло до подбородка и вопросительно изогнула брови.

— Есть разговор, — заявил Дамаркус и присел на край постели. Если в мою комнату зайдёт Анри, то их дружбе придёт конец. Хотя о чём я. Если Анри не собирается заявлять на меня права, то не посмеет возражать против близости мага.

Положив на постель странный прибор, похожий на камень внутри камня, маг сделал знак, чтобы я молчала.

— Ты никогда не расскажешь Анри о том, что сейчас произойдёт. Что бы ни случилось. Мне плевать, творец ты или обычная девица. Я не угрожаю женщинам, но для тебя сделаю исключение. Если ты расскажешь Анри про то, что я сделал, я за себя не ручаюсь.

— Эй, подожди! — Отползая к стене, я наметила самый короткий путь к двери на случай, если мне придётся бежать. — Смотря, что именно ты сделал. Я не собираюсь лгать Анри.

— Тебе и не придётся ему лгать. Просто не говори правду, и всё будет хорошо. Я мог бы сам рассказать тебе о чувствах Анри, но боюсь, что ты мне не поверишь. Поэтому я записал наш разговор.

С этими словами он разорвал серебристую плёнку и засунул в прибор небольшой кристалл.

— Эта запись живая. Речь и голос — физические сигналы, они регистрируются в матрице воздуха. Слушай внимательно, второй раз я объяснять не стану.

Мне следовало возмутиться, отказаться, позвать Анри, но, вместо этого, я слушала, как зачарованная.

Разговор произошёл в лаборатории после моего ухода. Я поняла это по крикам, грохоту очередных брошенных стульев и подслушанному вопросу «о чём ты пожалеешь?». Сначала Анри с магом спорили о том, стоит ли мне отправляться на юг. Потом Дамаркус упомянул наш поцелуй.

— Не лезь не в своё дело, — рявкнул Анри.

— Моя лаборатория — моё дело.

— Извини. В следующий раз мы найдём другое место.

— О! Значит, будет следующий раз.

— Нет, не будет, ты прав.

После бурного спора Дамаркус задал подслушанный мною вопрос:

— Излучина — опасное место, Анри. Алали вполне может от тебя избавиться. Скажи честно: о чём ты пожалеешь, если это случится?

— Отстань!

— О чём ты пожалеешь? — Крик Дамаркуса.

— О многом. — Усмешка. — Боюсь, Алали придётся отложить мою смерть, чтобы я успел обо всём пожалеть.

— Плохо, друг мой, очень плохо.

Я слушала их беседу, пытаясь понять, чего хочет от меня Дамаркус. Сочувствия к Анри? Помощи? Или..?

— Когда ты начал поиски Алали, ты не знал, что придётся защищать не только себя и своё королевство, но и любимую женщину, не так ли?

— Понятия не имел.

— Тебе не позавидуешь.

— И не говори. Подожди, о чём ты? — спохватился Анри. — Какая любимая женщина?

— Веди себя с достоинством, Ваше Величество. Уж ежели проговорился, то держи лицо. — Смех Дамаркуса. — Я знаю тебя с детства, Анри. Не пытайся мне лгать.

— Дамаркус, ты — скотина. — Вздох.

— Совсем плохо?

— Хуже не бывает. Ты же знаешь, что я зарёкся заводить серьёзные отношения. Но оказалось, что они сами себя заводят, не взирая на твои планы. Как проклятие, заползают в душу — и всё. А теперь нам предстоит неизвестно что, и я должен взять Наталию с собой, так как этого требует беглый творец Шиана.

— Наталия знает, что ей угрожает опасность.

— Да. Я объяснил ей, что излучина — это место слияния миров. Не зря к ней не подпускают смертных, там не действуют законы нашего мира. Я не знаю, что ещё сказать. Дело в том, что меня мучает очень плохое предчувствие. — Глухой, тихий голос Анри.

— Что-то конкретное?

— Нет. Но меня не оставляет настойчивое чувство, что я упускаю что-то очень важное, и что на излучине случится непоправимое. В этой истории что-то не так, понимаешь? Алали могла позвать Арсентия или одного из жрецов, но выбрала именно нас с Наталией. Арсентий мог добраться до излучины в считанные часы! Я боюсь того же, что и ты: Алали использует магию Наталии, чтобы вернуться, а потом избавится от меня. У излучины она может позволить себе всё, что угодно. Если Алали почувствует нашу связь, если Наталия за меня заступится, то риск будет слишком высок. Я не могу этого допустить. Не знаю, почему, но меня мучает предчувствие, что Алали готовит для нас очень неприятный сюрприз. Надеюсь, что Наталия знает, что я буду защищать её ценой своей жизни.

— А вот я уверен, что она об этом не знает. Более того, на её месте я бы решил, что ты собираешься принести её в жертву.

Шорох. Неразборчивый шёпот.

— Не говори глупостей! Принести её в жертву! Твою же… — Далее следовали ругательства, нехарактерные для королевской особы. — Алали не должна почувствовать нашу связь. Я справлюсь, буду себя контролировать.

— Да, я видел, как замечательно ты себя контролировал в лаборатории. Ничем себя не выдал! Совершенно! Если бы я не ворвался, ты бы насадил…

— Прекрати! Я бы ничего не сделал! Я показал ей похоть, ничего больше. Когда Наталия устаёт, когда ей страшно, когда она рядом, я схожу с ума. Еле сдерживаюсь, чтобы не схватить её в охапку и не спрятать подальше от всего этого безумия. Потенциал творца пришёлся бы очень кстати, я бы плюнул на всё и унёс её в другой мир.

— Ты бы никогда так не поступил.

— И в этом вся проблема.

— А что, если на излучине всё пройдёт хорошо? Алали вернётся в Шиан, благодарный народ расслабится, Одама сошлют куда подальше, и ты станешь править счастливым сказочным королевством.

Недобрый смех Дамаркуса. Он и сам не верит в то, что сказал.

— Тогда я найду её. Верну. Заберу себе. Но только если буду уверен, что смогу сделать её по-настоящему счастливой.

— А как насчет её чувств?

— Наталия лет на десять младше меня. Это — большая разница, а с моим прошлым — это пропасть.

— Твоё настоящее тоже не подарок.

— Спасибо, что напомнил.

— По-моему, всё очень романтично. Ты — страдающий, испещрённый душевными шрамами мужчина, она — молодая, наивная женщина, способная тебя исцелить. Ты в неё влюблён, она тоже не станет тебя отталкивать. Кстати, как давно тебя прихватило?

— Давно и без особых на то причин. Наталия творила глупости, пыталась меня обмануть, а я не мог отвязаться от мысли, что её привела сама судьба. Когда её похитили, я бросился следом, как мальчишка. Арсентий надсмехался надо мной всю дорогу.

Снова шорох, скрип стула.

— Я проверил ауру Анри на случай, если ты его приворожила, — прошептал мне Дамаркус.

О! Замечательно! Спасибо за доверие.

Шум приборов, кряхтение Анри, хмыканье Дамаркуса.

— Вроде никакого воздействия не вижу, да и Арсентий тебя всё время проверяет.

— Проверяет. Не стесняясь придворных, Наталия встала передо мной и объявила, что она перевела дневник и знает мои тайны. Сначала я хотел её убить, а потом понял, что хочу совсем другого.

Тишина.

— Её?

— Да. Хочу именно её. После стольких лет моё сердце соизволило оттаять в очень неподходящий момент. Но что тут поделаешь? Она свободна, понимаешь? Совершенно и упоительно свободна. Сдаётся чувствам и безумным порывам, жертвует собой ради дневника и, что ещё хуже, ради меня. В ней чувствуется будущее, а я…

— Устал?

— Да, я устал. Опять ты заканчиваешь мои предложения. Противная привычка, но ты никогда не ошибаешься. Я действительно устал. Я принёс клятву, отдал свою жизнь творцу, причём безвозвратно. Не желал осложнений и волнений. А теперь… кошмар какой-то. Душевная смута хуже государственной. Хочу всё забросить и уйти с Наталией, начать жизнь снова, но знаю, что это невозможно. Ты и сам понимаешь, что, отступившись от долга, я не смогу быть счастлив. Осталось несколько дней, а потом мы расстанемся. Я подарил себя творцу, а такие подарки не возвращают.