Однажды. Не ты. Не я (СИ) - Морская Лара - Страница 7

— Что вы потребуете за дневник? — довольно грубо спросил Дионизий, поворачиваясь к императору. Решил притвориться, что не понял намёков Клетуса.

— Если можно, я вас оставлю, — улыбнулась я и, с молчаливого согласия монархов, забрала с собой дневник и стайку охранников.

Пора заняться делом, а то времени у меня не так уж и много. Что-то подсказывает, что вскоре меня навестит Его голубоглазое Величество король Шиана. С подарками.

Перед сном я вышла на балкон с бокалом вина, и на соседнем балконе тут же появился Дионизий. Интересно, кто меня караулил и как долго. Некоторое время мы любовались неровными полосами заката, потом король спросил:

— Сами расскажете, чем вас можно подкупить, или мне придётся угадывать?

— Очень надеюсь, что вы не опуститесь до избитых фраз типа «у каждого человека есть цена» и так далее.

— Тогда выскажусь напрямую. Что вы потребуете за содействие, На-та-ли-я?

Не люблю, когда моё имя произносят по слогам, как будто врываясь в личное пространство. Неприязнь Дионизия обидела меня на удивление сильно. Он заклеймил меня за сам факт причастности к миссии Клетуса. Понимаю, что по-другому и быть не могло, но мог бы хоть попытаться поверить в мою беспристрастность или воззвать к профессиональной чести и порядочности. Что ж, не поверил так не поверил.

— Смотря в чём будет заключаться моё содействие.

— Вы расскажете мне о содержании дневника.

— Неужели условия императора ти Шарриана вас не устраивают?

Врезав по перилам кулаком, Дионизий часто задышал. А мог бы просто сказать: «нет, не устраивают». Вместо этого, снова разозлился и теперь еле сдерживается, чтобы не прихлопнуть меня на месте. Приятно видеть, что эта ситуация причиняет ему очевидную неловкость. Значит, он не из тех, кто постоянно шантажирует и подкупает других. Обычно за него это делают подчинённые. Но в этот раз, так как речь идёт о его тайнах, он занимается этим грязным делом лично.

— Вы прекрасно знаете, чего хочет Клетус. Нет, я не могу принять его условия. Вы и сами понимаете, что поставили меня в незавидное положение. Либо я позволю императору обнародовать секреты богини, либо я потеряю созданное ею сокровище. Долина Северных озёр должна принадлежать Шиану. Представьте, что случится с моей репутацией, если станет известно, что я отдал самую прекрасную долину моего королевства за дамские записки.

— Вы считаете дневник вашего творца дамскими записками?

— Откуда же мне знать, для чего Алали вела дневник? Может, придумывала меню на следующий день. Если я отдам за него любимую долину богини, то… — Дионизий тяжко вздохнул и отвернулся.

От меня не укрылось, что он исподтишка глянул в мою сторону, чтобы оценить произведённое впечатление. Что вы, Ваше Величество, я растаяла, прониклась сочувствием, почти разрыдалась и прямо сейчас вынесу вам дневник вместе с переводом.

Как же, не дождётесь.

Чёрствая и бессердечная переводчица, то есть я, только хмыкнула и продолжила беседу.

— Вам так дорога долина Северных озёр? Соглашусь, что она красива, но не думаю, что назвала бы её сокровищем.

— Вы там были? — оживился Дионизий.

— С недавнего времени я живу в столице Истензии, а она, как вы знаете, расположена по другую сторону Большого Северного озера. Я видела долину, когда каталась на лодке.

— Ах да. — Неприязнь вернулась. — Вы служите великому императору ти Шарриану. Причём настолько преданно служите, что даже участвуете в бесстыдном шантаже.

— Что есть политика, если не умелый шантаж того, кто шантажирует тебя? — пропела разозлившаяся я. — Кстати, а почему бы вам не спросить у Алали, для чего она вела дневник? Пусть посоветует, выкупать вам его или нет. Ведь она — покровительница Шиана, не так ли? А вы — великий король её земли.

Делаю почтительный реверанс и хлопаю глазами. Зелёными. Откидываю с плеч волосы. Светлые. Наверное, со стороны это выглядит красиво, но Дионизий почему-то не падает к моим ногам. Обидно, но предсказуемо.

— Я надеялся на честность и благородство Клетуса, — бессовестно врёт он. — Зря надеялся. У вас хватило наглости шантажировать меня личными вещами богини. Даже если вы заручились поддержкой творца Истензии, Алали не простит вам этой выходки. Вас ждёт проклятие, Наталия!

— Вы действительно так думаете? — всё ещё хлопаю глазами я. Дионизий разозлил меня до слёз, и становится всё труднее сдерживаться. — Вам сказала об этом сама богиня? Ах, простите! Я забыла, что Алали ни разу не явилась вам и даже не благословила коронацию.

Пришлось отскочить назад, так как Дионизий проявил чудеса сноровки и одним прыжком перемахнул на мой балкон.

— Вы! Вы! — закричал он, трясясь от возмущения.

Следовало сначала приготовить речь, а уж потом прыгать.

Мои охранники следили за этой сценой с интересом и даже не пытались приблизиться. Хоть они и не слышали всего сказанного, тема разговора была понятна. Кроме того, громогласное «вы» вполне доступно отразило чувства короля. Клетус и агент-министр тщательно подготовили меня к предсказуемой попытке подкупа со стороны великого и достойного (хотя и не в этот момент) Дионизия. Охранники получили приказ не вмешиваться, пока я не подам сигнал тревоги.

— Простите, Ваше Высочество. Я всего лишь повторила то, что говорят в народе. Сожалею, что вы в безвыходном положении.

«Зачем я его дразню?» — спросите вы и будете правы. Я веду себя плохо и неразумно, но не могу остановиться. Возмущение и негодование уже давно переросли в ярость и жажду мести, и я обещала себе, что не сдамся. Глупо? Может быть. Но мне до слёз обидно за богиню, за то, что эти мужчины собираются сделать с её дневником, с её личными записями. Очень личными. Клетус использует дневник для шантажа, а Дионизий выставляет его на всеобщее обозрение. Если я позволю, то они зачитают каждую выстраданную строку перевода и бросят страдания богини к ногам жадного до слухов народа.

«Дневник богини! Её тайные записи! Полюбуйтесь, люди добрые!»

Как будто Алали — забавное животное или диковинный цветок. Они копаются в её личных вещах, перетряхивают шали и одеяла, мусолят её тайны. Не важно, что это делают нанятые ими люди, а не сами монархи. Всё равно, виню я только их. Что мною движет? Сочувствие? Обычная человечность? Порядочность? Всё это и многое другое.

Людская неблагодарность и королевские интриги душат меня. Я не позволю им пинать ногами честь Алали и те тайны, которые она доверила бумаге.

Не позволю.

В этой истории всё сходится на мне. Монархи не смогут найти другого переводчика, так как мои коллеги слишком стары, не выезжают из Лиодезии и запуганы мною до заикания. А я собираюсь водить монархов за нос. Благо, у меня было время к этому подготовиться.

Я не позволю беспринципным, чужим людям прочитать дневник Алали, потому что в нём — не политические секреты, не обиды на Дионизия и Шиан, а история трогательной и безнадёжной любви богини к обычному смертному рыбаку. Невозможная, щемящая история, от которой ноет душа. Я переживаю её вместе с Алали, я дышу и плачу каждым переведённым словом.

Молчаливый рыбак с загрубевшей кожей. Пахнущая рыбой деревянная хижина. Оглушающая невозможность связи богини со смертным мужчиной. Боль, терзания, одиночество. В дневнике есть все измерения печали и многое другое. Даже объяснение тому, почему Алали поселилась в Истензии. Ведь мужчина, её мужчина, от которого она пыталась и не могла убежать, живёт в долине Северных озёр. Именно поэтому я наняла лодку, чтобы, хоть издалека, полюбоваться на место, про которое читала в дневнике. Пересечь границу королевства без позволения творца или властей невозможно, иначе я бы выбежала на берег, чтобы погрузиться в атмосферу их встреч.

С каждой новой записью слова Алали звучат всё печальней. Я перечитываю описания их встреч в надежде, что обнаружу ошибку в переводе. Каждый день, расшифровывая очередной символ, я надеюсь, что меня ждёт хорошая новость, что они вместе. Горящую, живую душу Алали невозможно не полюбить. По ночам я мечтаю об их воссоединении. О том, как они счастливы. Вместе. Любовь богини не может не быть взаимной, только не в волшебном королевстве Алали. Она создала этот мир и в нём же нашла своё счастье. Что может быть романтичнее?