Город мёртвых (СИ) - Яковлева Светлана "Miletana" - Страница 11

– Извини, – тихо отозвалась я, пристыженная его словами.

Том замолчал и выжидающе смотрел на меня. Я прекрасно понимала, что не могу позволить себе снова промолчать. Однако подобрать нужные слова казалось было просто невозможно. Набравшись смелости, я выбралась из одеяла и села рядом. Судя по выражению лица Тома, моя решительность его определённо порадовала.

– Между прочим, это ты меня своим присутствием заставляешь вести себя как маленькая девочка, – бесцеремонно ткнула я его пальцем в бок.

– О, ты несправедливо обвиняешь меня! – рассмеялся он, слегка театрально отклонившись в противоположную сторону и потёр рёбра.

– Факт остаётся фактом, – ухмыльнулась я, загребая рукой свои непослушные волосы назад. Они наконец-то высохли и теперь страшно пушились.

Том бессовестно следил за моими действиями и улыбался.

– Ты очень красивая, – решился сказать он, не отводя взгляда в попытке распознать мою реакцию.

– Когда сплю? – ехидно уточнила я, намеренно всматриваясь куда-то в окно.

Надо отдать ему должное, попытка была хорошей, услышать подобное от него в свой адрес было весьма приятно. Но показывать этого так просто я не собиралась. Его губы дрогнули и сжались в попытке сдержать смех.

– И когда спишь, тоже, – согласно кивнул он и медленно выдохнул.

– Это поэтому ты распустил руки? – не сдержалась я, прищёлкнув языком.

Ну, всё, мистер Хиддлстон, пришло ваше время сгорать со стыда! Моё внутреннее животное довольно заурчало в предвкушении.

– Давай забудем об этом? – поспешно предложил Том.

– Ах, вот как! – возмутилась я.

– Я виноват, – примирительно изрёк мужчина. – Давай остановимся на этом.

Я не стала с ним спорить. Ни к чему больше мусолить эту и без того наболевшую тему. Ну, обнял. Ну, поцеловала. Что теперь? Маленькие мы что ли, в самом-то деле?

– Ох… – тяжело вздохнула я, вставая на ноги, и с укором добавила. – Времени драгоценного потеряли дохренища!

Сходив на кухню, я вернулась к Тому со своим ежедневником и села рядом.

– Будешь зачитывать мне свой дневник? – озадачено посмотрел на книжицу в моих руках англичанин.

– Нет. Буду доказывать, что я умнее тебя, – ехидно проворковала я, роясь в своих записях. – Если ты ещё помнишь – вокруг нас ад. А где-то есть выжившие. И с этим всем нужно что-то делать.

На протяжении следующего часа я делилась с ним своими наработками. Рассказывала о начале эпидемии, стараясь не упоминать о моей прошлой жизни, о моих наблюдениях и подтвердившихся выводах. Том слушал внимательно и крайне заинтересованно. Мне очень нравилась его манера искать «пробелы» в общей картине, это заставляло меня думать и задавать себе новые вопросы.

– Я не понимаю, – Том задумчиво тёр подбородок. – У них не работают рефлексы, и они не чувствуют боли. Но, скажи, почему они тогда реагируют на электрический ток?

Я негодующе закатила глаза и, открыв чистую страницу в конце ежедневника, начала рисовать рефлекторную дугу и сегмент мышечного волокна.

– Том, ты что-нибудь слышал про животное электричество? Вспоминай. В колледже тебе должны были рассказывать.

По выражению его лица я поняла, что если он и слышал, то достаточно отдалённо и давно.

– Ну, – выжидающе смотрела я на него. – Препарат такой ещё классический не делали – лягушачьи лапы? Без остальной лягушки.

– Честно говоря, всегда считал препарирование мерзостью… – Том посмотрел на меня с наигранным ужасом. – Тин, чем ты занималась в своей жизни?

– Очевидно – мерзостью, – равнодушно пожала я плечами. – Смотри, вот рефлекторная дуга. У нормальных живых организмов, при местном раздражении или повреждении тканей сигнал через нейроны подаётся в спинной мозг – и возвращается в виде уже ответного действия. У зомбоморфных людей вся эта схема не работает. Сигналы о повреждениях не идут, не доходят до спинного мозга, или же не вызывают никакой реакции. Воздействие переменным электрическим током в нашем случае является исключением, потому что он вызывает не боль, а сокращение мышечного волокна. Мышечное волокно у живых организмов в норме сокращается под действием животного электричества, но похожую реакцию вызывает и обычный переменный ток, в зависимости от мощности… – я искоса глянула на озадаченное лицо Тома и попыталась пояснить, – Ну, понимаешь, там у клеток по-разному заряжены стороны мембраны… Том?

– Ты… не могла бы объяснить всё это ещё раз? – взмолился англичанин, – И медленнее... И проще…

– В конце концов, тебе, в отличие от меня, не обязательно понимать этот принцип, – сдалась я. – Просто прими как факт всё, что я тебе рассказала.

Том облегчённо вздохнул и повалился на диван:

– Ты выпила из меня все соки.

– Прости, но мне кажется, что тебе крайне важно знать о природе зомби не меньше меня, – я недовольно посмотрела через плечо на лежащего позади мужчину. Честно говоря, думала, что он более стоек к новым познаниям.

– Знать не меньше тебя? – усмехнулся Том, – Да это невозможно… – он неожиданно дёрнул меня за плечо так, что я невольно бухнулась ему на грудь. – Осталось выяснить: всё это ты узнала в колледже в прошлом учебном году, или у тебя есть учёная степень? – он осторожно дотронулся до моих волос и погрузил в них пальцы.

– Зачем тебе это знать? – смущённая подобной близостью спросила я, но вырываться не спешила.

– Это развязало бы мне руки, – неожиданно серьёзно прошептал он.

От его интонации по моей спине пробежали мурашки.

Выдержав достаточно долгую паузу, чтобы я смогла вникнуть в смысл сказанных им слов и пофантазировать, Том вдруг разразился смехом:

– Ехехе, шутка!

– Гад ты ползучий, Томас Уильям Хиддлстон, – жутко покраснев, я вскочила и выбежала прочь из зала, прихватив с собой ежедневник.

На ум непрошено пришла фраза «В каждой шутке есть доля правды». Чтобы отвлечься, я принялась собирать сумку. Вспомнив недавнюю переправу через реку, я решила прихватить несколько найденных здесь под кухонной раковиной пакетов.

– Так что ты решила? – донеслось из зала. – Каков твой план?

– Нам нужна карта, – с готовностью ответила я. – И координаты.

– Где мы возьмём координаты?

– Мы вернёмся к твоему самолёту.

– Что? – не поверил Том, – Как ты планируешь их там отыскать? Ты видела, что с ним стало?

– Если честно, я не знаю, в каком он сейчас состоянии. Но взрывов мы не слышали, а значит можно надеяться на лучшее. Весь вечер и ночь лил дождь и пламя наверняка потушило. Если он не развалился, мы сможем пробраться внутрь.

– Электроника в кабине пилота, скорее всего, вышла из строя, – предположил Том.

Я отложила рюкзак и вернулась в комнату.

– Вас вёз необычный самолёт, Том, – предъявила я неоспоримый факт. – Скорее всего, у пилотов должна была быть ещё и печатная карта, и ещё способы добраться до бункера – на случай, если приборы выйдут из строя. Если мы найдём хоть какую-то уцелевшую информацию – это может нас спасти.

– Пожалуй, ты права, – наконец, согласился со мной Том. – А если нет?

– Давай будем решать проблемы по мере их поступления…

– Допустим. А как мы выберемся из этой квартиры?

Я была готова и к этому вопросу. Подойдя к окну, я со всей силы дёрнула штору. Пластмассовые крючки окончательно выгнулись на четвёртый подход, и штора послушно упала на пол.

– Вот! – довольно продемонстрировала я результат Тому. – Осталось сорвать все оставшиеся, добавить пару простыней и пододеяльников, связать всё это – и можно спускаться.

– Экстравагантно, – ухмыльнулся Том.

– Ну, прости. Пожарной лестницы нам не досталось, придётся вот так… Благо, что есть окно, выходящее не во двор. Если повезёт, даже хвост не поймаем.

Том неторопливо оглядел валяющуюся штору, меня, полную решимости и, наконец, поднялся:

– Ну, раз уж у нас нет плана лучше этого…

– Эй! Это отличный план, – не согласилась с ним я, скрещивая руки на груди.

Том хитро прищурился и несогласно покачал головой: