Город мёртвых (СИ) - Яковлева Светлана "Miletana" - Страница 9

– Том, нашёл же ты время, – попыталась я высвободить руку.

– Когда если не сейчас? Возможно, другого случая нам не представится, – передразнив мои недавние слова, рассмеялся мужчина.

– Твою ж мать… – закусила я губу, отчаянно краснея.

К горлу подступила не до конца проглоченная фрикаделька. Я судорожно сглотнула и нехотя поддалась движению его руки. Ладно. Чёрт с ним. Будь по-твоему, засранец! Ты ещё не знаешь, с кем связался…

Том танцевал уверенно, я же, только и делала, что запиналась об его уверенные ноги. Ловкостью я никогда не отличалась, как и танцевальными способностями. Однако, Том все мои спотыкания воспринимал с откровенным восторгом, явно радуясь, что я хоть как-то танцую. Мы танцевали. Довольно быстро мне начало это нравится. Я попыталась забыть обо всём, в том числе и о том, кто он такой. Я воспринимала его как ещё одного живого человека в моём пустом городе. Мы танцевали, пока батарея на его плеере окончательно не разрядилась, а на город не опустилась прохладная ночь.

Комментарий к Глава 6. Западня Для полноты картины, по желанию, можно включить упомянутую композицию Джорджа Харрисона – I've Got My Mind Set On You =)

====== Глава 7. Озадаченные ======

Я проснулась рано утром. Ещё не открыв глаза я ощутила, что выгнана из страны снов окончательно. Сквозь сомкнутые веки уже проникал солнечный свет, но мне не хотелось пробуждаться, и я делала вид, что не замечаю каких-либо неудобств. Воздух был прохладен, мне было тепло и уютно. Чтобы избавиться от назойливого света, я перевернулась на другой бок.

Внезапно, на мою талию опустилась небольшая тяжесть. Я недовольно поёрзала, но что-то цепко перехватило меня «поудобнее» и притянуло к себе. Прямо в лицо ударило чужое тёплое дыхание. Я невольно принюхалась – пахло вкусно. Так пахнут люди, которые тебе нравятся. Полусонное сознание отказывалось считать всё происходящее реальностью. А что, если это всё ещё остатки сна? Чтобы развеять сомнения, нужно было просто открыть глаза. Что я, пускай с трудом, но сделала.

Первое, что я испытала, когда мой взгляд сфокусировался, был шок. Буквально в нескольких сантиметрах от моего лица находилось лицо спящего Хиддлстона. Он спал и, похоже, не осознавал происходящего. Его рука крепко обнимала меня за талию и прижимала к себе. Далее я ощутила некоторое бешенство, но вскоре его напрочь перекрыло новое чувство – дикое возбуждение. Меня кинуло в жар.

К нему хотелось прикоснуться. Его привлекательные черты лица, скулы, подбородок, шея… Моя правая рука осторожно перебралась на уровень его груди. Грудная клетка мужчины спокойно и размеренно вздымалась под тканью зелёной футболки. Затаив дыхание и прикусив нижнюю губу, я прикоснулась к ней ладонью и ощутила мягкое тепло, прижала чуть сильнее и почувствовала, как бьётся его сердце. Это было упоительно. Но для удовлетворения моего любопытства, этого было мало. Моё сердце бешено колотилось и изнывало. Я приподняла своё лицо, прошелестев спутанными волосами по подушке, и аккуратно, практически невесомо дотронулась до его подбородка влажными губами. Мягко. Но и этого мало. Его губы выглядели весьма соблазнительно. Я вспомнила, как красиво он улыбается, смущается, держит серьёзную маску, смеётся, злится – я любила все его эмоции. Но в реальности пока видела лишь немногие. Хотелось дотронуться пальцами до его сомкнутых во сне, губ, хотелось запустить руки в волосы и притянуть его лицо ещё ближе, до такой степени ближе, чтобы… Я дрогнула всем телом от представленного мною же зрелища.

Так, пожалуй, это нужно было срочно прекращать! Я с почти физической болью отстранилась от Тома, прокляла своё воображение и попыталась выбраться. Меня освободили от объятий относительно легко, и даже не проснувшись. Что, пожалуй, меня несколько уязвило. Что ж.

– Будем считать, что между нами ничего не было, мистер Хиддлстон, – отшутилась я шёпотом, поправляя вздыбленное мной одеяло.

Одним из минусов найденной квартиры, в отличие от моего «штаба», можно было считать отсутствие генератора. Всё-таки привыкла я к горячему чаю по утрам. Кастрюля за ночь набралась до краёв дождевой водой, и я принялась за пополнение своих запасов. По исчерпанию количества принесённых бутылок, у меня всё ещё оставалось достаточное количество воды, и я решилась на небывалое затратное мероприятие – я решила помыться. Пожалуй, частично на этот акт меня вдохновил Том, а вернее его непосредственная и постоянная близость. Никому не хочется быть грязным и неприятно пахнущим, особенно рядом с другими людьми, вы согласны? В ванной нашлась душевая кабина и всё, что требовалось. Дверь я предварительно заперла – ещё не хватало неожиданностей.

Выйдя после водных процедур, я обнаружила англичанина всё ещё мирно сопевшим в подушку. Посчитав это подарком судьбы и прихватив рюкзак, я отправилась на кухню завтракать и заниматься важным делом, а именно – написанием дневника.

«28 августа. Зомбоморфные люди имеют нездоровый страх/интерес к открытому пламени. Они смотрят на него, но держатся на безопасном расстоянии. Пока сложно определить, что конкретно ими руководит, так как чувство самосохранения, предположительно, у зомбоморфных людей отсутствует.

Вчера опровергалась теория медлительности передвижения зомбоморфных людей. В центральном районе, несмотря на более длительное отсутствие пищи, они намного подвижнее и социально организованы, чем встреченные мною ранее.

Переменный ток действует на них всё так же.

Источник заражения неизвестен».

Я поставила точку и задумалась. Мои записки, пожалуй, имели мало научности. Хорошо было бы заняться этим в лаборатории. Взять материал, провести пару-тройку анализов, и я смогла бы сказать наверняка…

– А я, если честно, думал, взрослые девочки в наше время уже не пишут дневники, – внезапно послышалось у меня над ухом, заставив меня вздрогнуть.

– Том! – возмутилась я, захлопывая ежедневник с записями о своих исследованиях и кидая на него рассерженный взгляд. – Подглядывать – нехорошо. А пугать – тем более…

– Ух, ты! – деланно удивился он, воззрившись на нечёсанную копну моих свежевымытых волос. – Ты рыжая! Это твой натуральный цвет волос?

Том всё ещё не надел свитер и щеголял в найденной ярко-зелёной футболкой, что весьма резало по глазам.

– Не меняй тему разговора, – настойчиво попросила я.

– Такой насыщенный, медный… Неужели не настоящий?

В его искренних глазах прыгали искры мальчишечьего озорства.

– Нет, – недовольно отрезала я. – Это не мой цвет.

– Странно, он тебе так идёт, – словно от обиды поджав губы и постоянно бросая на меня взгляды, Том прихватил с подоконника банку тушёнки и уселся напротив меня.

– Я тоже так думаю, но к чему это всё? – мне пришлось отвести взгляд, так как, взглянув на него, я невольно припомнила подробности сегодняшнего утра.

– А какой настоящий? – продолжал он допытывать меня.

– Зачем ты спрашиваешь? – искренне не понимала я.

– Мне просто интересно, – Том шумно вскрыл банку. – Ну, не о зомби же с тобой с утра говорить, в самом-то деле?

Действительно. Что плохого в разговоре о всякой ерунде с утра за завтраком?

– Тёмно-русые, – сдалась я.

– Пожалуй, рыжей тебе идёт больше. Учитывая твои веснушки на плечах…

Том с интересом ковырял тушёнку, загадочно улыбаясь, я же погрузилась в раздумья на тему: когда и при каких обстоятельствах он мог видеть мои веснушки на плечах?! Вчера вечером ведь было уже темно, а утром я проснулась первой… И эти его глупые вопросы, да что они значат вообще? Вообще, создаётся впечатление, будто он старается мне намекнуть на то,… что сегодня утром он не спал. Ошарашенная внезапной догадкой я, казалось, приросла к стулу. Мне сразу стало как-то некомфортно… а что ещё он мог знать?

– Как спалось? – я из последних сил старалась сохранить на своём лице безразличие, однако, мои щёки привыкли краснеть без моего позволения.

– Всю ночь проворочался, – с наигранной досадой ответил Том. – А тебе? Ничего не снилось?