Шерлок Холмс в России (Антология русской шерлокианы первой половины ХХ века. Том 2) - Шерман Александр - Страница 54

И Шерлок Холмс не ошибся.

В половине одиннадцатого он снова увидел вора, возвращающегося обратно. Не встретив в театре своего противника, Стикс имел почти разочарованный вид.

Выйти на улицу и начать незаметным образом преследование было для сыщика делом одной минуты. Почти одновременно они достигли городского сквера.

Здесь Шерлок Холмс должен был спрятаться за решетку угольного дома, так как Стикс остановился. Потом вор довольно ловко перепрыгнул через решетку на сквер.

То же самое сделал и Шерлок Холмс в другом месте. Несмотря на мрак в аллеях, сыщик старался главным образом не потерять из виду преследуемого.

Однако ночная прогулка по пустынному скверу продолжалась недолго.

Стикс пересек сквер и снова перелез через решетку около собора. Притаившись в кустах, Шерлок Холмс зорко следил, что будет дальше. Стикс постоял с минуту в нерешительности, а затем, обогнув колокольню, скрылся за ее углом.

«Куда он идет?» — подумал Шерлок Холмс.

Когда он опять увидел Стикса, оказалось, что тот направляется вниз по соборной площади. Мимо здания полиции вор спустился на набережную реки.

Сыщик прокрался к высокому берегу как раз в тот момент, когда внизу отчалила лодка с одним человеком.

Шерлок Холмс сказал:

— Он боится, что я выслежу его местопребывание, а потому всячески старается запутать следы… Посмотрим, однако, как далеко он уйдет…

Но Стикс проплыл по течению всего сажен двести и пристал к противоположному берегу под Лебедевым мостом. Темная человеческая фигура вынырнула из-под моста и тотчас же исчезла в одном из переулков Запензенской слободы.

Сыщик находился в это время на другом берегу.

— Ну, что делать, — пробормотал Шерлок Холмс, — на этом придется пока остановиться. Но все-таки нам не мешает на всякий случай осмотреть его ладью.

Он прошел по мосту и спустился вниз. Но едва лишь он ступил на дно лодки, как почувствовал толчок, и лодка моментально очутилась на середине реки.

Чей-то насмешливый голос раздался вслед:

— Счастливого пути, господин Шерлок Холмс, и самой спокойной ночи!..

Весел на лодке не оказалось…

Сибирский экспресс мчался во всю прыть по черноземным полям любезного Отечества.

С поразительной быстротой бежали мимо чахлые лесочки, мелькали железнодорожные будки. Под натиском паровоза, как наглядный укор инженерам, дрожали чуть живые мосточки…

На больших станциях поезд встречало железнодорожное начальство всех шерстей и оттенков, приглаженное и застегнутое на все пуговицы и делало поезду «под козырек» в том чаяньи, что в нем едет какая-нибудь ревизионная шишка…

Было около двух часов ночи.

Пассажиры все спали, как и полагается благонравным людям.

Не спал только один, и этот один был, поистине, несчастным человеком.

Несчастье его заключалось в его чрезмерной наивности.

Грабитель по профессии, он вместо того, чтобы записаться в вожди союза «русского народа» и заняться мирным отчуждением в свою пользу союзной кассы, — предпочитал такие рискованные предприятия, как кража бриллиантов у немецкой баронессы фон Гамер.

Мало того: похитив бриллианты, он не направил стопы свои в Киев, под крылышко к г-ну Асланову[46]. А зачем-то тянулся в г. Иркутск, не сообразив того обстоятельства, что Асланова-то там может и не быть.

Он был жестоко наказан за свою опрометчивость.

Пробегая глазами газеты, он вдруг вздрогнул и побледнел, ибо наткнулся на телеграмму следующего содержания (привожу целиком):

«Из Берлина от собственного корреспондента:

Около недели тому назад какой-то ловкий мошенник по догадкам — русский, получил в банке Лионского кредита по подложному переводу из Петербурга триста тысяч рублей. А накануне у баронессы фон Гамер похищены во время ее отсутствия все фамильные бриллианты на полмиллиона марок. Полиция поставлена на ноги и по некоторым признакам приписывает эти проделки одному и тому же лицу. Баронесса прибегла, между прочим, к услугам знаменитого английского сыщика — Шерлока Хольмса».

— Несчастный я. Несчастный! — воскликнул молодой человек, бросая номер газеты и хватая себя за голову… — Ну разве я мог знать, что баронесса настолько энергичная дама, что вызвала самого Шерлока Холмса и пустила его по горячим следам: «Шершь!» Нужно быть крайне осторожным!

Осторожность свою молодой человек начал с того, что вынул из ручной подушки такой секретный предмет, как зеленый чемодан, и хотел уж его раскрыть на показ всей пензенской публике, как вдруг…

Вдруг дверь его купе отворилась и… Но тут следует глава вторая.

Неизвестно, когда и где научился Шерлок Хольмс русскому языку: беседуя ли с союзниками, известными мастерами по части «русского» языка, сама ли баронесса дала ему несколько уроков, но только русский язык он знал настолько хорошо, что без смущения брал на себя роль контролера и без запинки мог разговаривать с пензенскими извозчиками (в чем читатель убедится ниже). Замечу, кстати, что вообще иностранцы очень легко усваивают русский язык.

Разительный пример такой быстроты приведу из жизни некоего итальянского фокусника Пинетти[47]. Кажется, давно уже умершего и воскресшего для посещения г. Пензы.

Этот знаменитый итальянец, в начале сеанса еле-еле сумевший представиться «пензенским публикам», в конце сеанса обрусел настолько, что стал употреблять такие «российские» словечки, как «хоша» и «таперича».

Но возвращаюсь к рассказу.

В купе вошли обер-кондуктор и контролер.

Кондуктор, как хороший служака, начал разговор с вопроса о билете. Между тем, контролер бросал проницательные взгляды на номер газеты, на зеленый чемодан и на калоши с буквой «У».

Люди «свободных» профессий обыкновенно не метят себе калош, но наш герой, как сказано выше, был человек феноменальной наивности.

Он счел своим долгом принять обиженный вид, и сердито обратился к нарушителям его спокойствия (привожу целиком):

«— Скажите, пожалуйста, — заговорил с досадой в голосе пассажир, подавая билет, — неужели даже пассажиры экспрессов и даже ночью не могут избавиться от беспокойного контроля?..

Ему ответил тотчас же сам контролер.

— Еще раз просим у вас извинения… Мы контролируем билеты лишь перед большими станциями и у тех пассажиров, которые не спят».

Из ответа контролера (он же Шерлок Хольмс) ясно видна недостаточность его русского образования и его отсталости от века.

Современные Шерлоки (не английские и не столь знаменитые, как он) начали бы разговор не с извинений, а с «паспорта» и кончили бы околодком, в коем, как известно каждому полноправному гражданину, совершается беспристрастная сортировка правых от виноватых.

— Вы сказали — «большая станция»… А какая именно? — спросил поистине наивный молодой человек.

Его любопытство было удовлетворено.

— Через четверть часа станция «Пенза»…

— Благодарю вас!..

Посетители ушли не солоно хлебавши, что, впрочем, «контролеру», не имевшему понятия о том, что значит «быстрота и натиск» новейших времен, не помешало остаться довольным. (Несчастный! Если бы он только знал, какими «пензенскими колокольнями» грозит ему его излишняя деликатность, то, вероятно, умер бы от разрыва сердца!)

Оставшись наедине с самим собой, молодой человек открыл зеленый чемодан и, вынув оттуда карточки знаменитого сыщика, стал их внимательно рассматривать:

— О, это несомненно он! — вскричал таинственный пассажир. — Этот профиль я изучил очень хорошо!

Молодой человек сунул карточки обратно и вынул из зеленого чемодана книжку (к великому неудовольствию читателя, воображавшего доселе, что в чемодане находятся бриллианты баронессы фон Гамер), испещренную одному ему понятными каракулями.