Пистолет и Роза (СИ) - Туманская Ксения - Страница 58

— Я, — опустив глаза, тихо отвечает парень. Смех вырывается наружу. Запрокинув голову назад, я громко хохочу.

— Не думаю, что ты будешь полезным в будущем, — охотно делюсь мыслями я. — Умри с достоинством. Слезы удел слабаков.

Не в силах и дальше смотреть, как он рыдает, я наношу последний точечный удар, разрубая сонную артерию. Гевин дергается, издает пару хрипов, округлив глаза, и заваливается на спину. Я брезгливо обтираю нож о свои собственные штаны и кошусь на замершего Лиама.

— Ты хочешь последовать за ним? — невинно интересуюсь.

— Дьявол в теле ангела, — выдавливает он, быстрым движением крестится и вылетает вон.

Я качаю головой. Вечером уже все будут в курсе случившегося. Нас на одного меньше. Но теперь меня будут остерегаться.

— Отличная работа, Дочь Весны, — раздается сверху. Я задираю голову, ища на балконе второго этажа, где находятся комнаты тренеров и медицинский пункт. Опершись руками на бетонный парапет, там стоит высокий темноволосый мужчина лет двадцати пяти или немногим старше. — Я твой новый тренер. Думаю, сработаемся.

— У Вас есть имя? — на данный момент этот вопрос кажется очень и очень важным.

— Зови меня Солдатом, — отзывается мужчина и исчезает из моего поля зрения за стеной.

Меня выкинуло из воспоминаний. ГИДРА. Проект «Дети». Дочь Весны. То, чем я была всю жизнь. Но это никак не вяжется с тем, что я знаю о себе! Амелия Роджерс, дочь Мелани и Филиппа Роджерсов…

— Томас Гордон Роджерс, чему ты учишь нашу дочь?! — возмущенно вопрошает невысокая молодая женщина. Мягкие, родные черты лица заставляют улыбаться. Мама…

— Кэрри, — смеётся папа, на чьих коленях я сижу. — У Эми талант с сборке пистолетов. Мы занимаемся всего час, а она уже делает это на бешенной скорости!

— Отлично, ты дал шестилетней девочке поиграть в пистолет! Кого ты из неё хочешь вырастить? Ганстершу, чтобы она всю детвору в страхе держала?! — мамин голос повышается, отчего в ушах звенит.

— Пап, — тихо шепчу я, дергая папу за рукав, —, а что такое «ганстерша»?

— Сейчас я успокою нашу маму и объясню. Хорошо, котёнок? — киваю. Папа целует меня в нос и просит встать. Неохотно сползаю с его колен и тут же забираюсь с ногами на освободившийся стул…

И снова темнота. То есть Мелани и Филипп — плод моего воображения и кто-то просто подсунул мне красивую, достойную мелодрамы историю про потрясающих родителей — агентов, погибших, когда я была подростком. На самом же деле родители умерли, когда мне не исполнилось и 11. И это было чертовски давно. Столько не живут просто так! Отсюда мы возвращаемся к проекту «Дети».

Сыворотка…

— Лия!

Меня снова дергает на себя какая-то сила, заставляя прервать размышления.

— Ты представлял, какой была бы наша жизнь без ГИДРЫ? — я переворачиваюсь в объятьях Джеймса, ложась на живот и приподнимаясь на локтях. Он задумчиво проводит ладонью по моей спине, устраивая руку на пояснице. Тонкое одеяло давно сбилось куда-то вниз, бесформенной кучей лежа где-то на уровне коленей. Грубо тканная простынь приятно холодит оголенную кожу.

— Сначала бы я подождал, пока ты подрастешь, — тихо смеется мужчина, прикрывая глаза. — Когда тебе исполнилось бы хотя бы восемнадцать, я начал бы ухаживать за тобой. Ты бы не обращала на такого старика никакого внимания, крутя интрижки с ровесниками. Я бы добивался, чтобы просто посмотрела на меня.

— Ты так говоришь, будто ты древний старик… — я очерчиваю пальцами белую полоску шрама от колющего оружия на его плече.

— Не перебивай, — одергивает меня Джеймс. — И наконец, ты бы согласила пойти со мной на свидание.

— И была бы сражена твоей галантностью, — мечтательно протягиваю я, опуская подбородок на крепкое мужское плечо.

— Через несколько месяцев я бы сделал тебе предложение. Ты бы взяла кольцо, улыбнулась и решила бы подумать. С неделю бы изводила меня ожиданием…

— И согласилась бы все равно, — хмыкает я.

— Мы бы поженились, купили небольшой домик на озере, — губы любимого трогает улыбка. Тёмные ресницы дрожат, и мужчина открывает глаза, с нежностью смотря на меня. — Ты бы подарила мне прекрасных детишек.

Я украдкой вздыхаю, утыкаясь носом ему в шею и перекидывая руку через широкую грудь.

— Лия? — тихо зовет Джеймс, играя с моими волосами, пропуская их через пальцы.

— Да? — сонно отзываюсь я, прижимаясь к нему крепче.

— Ты станешь Моей? — этот вопрос застает меня врасплох.

Сердце пропускает удар и радостно бьется быстрее.

— Я уже Твоя, — шепчу я, растекаясь в улыбке. — И всегда буду Твоей.

— Наслаждайся воспоминаниями, дорогая, — металлические браслеты с запястий и щиколоток исчезли. — Вернусь через три дня.

***

Меня хотят сломать, чтобы моя же память, диссонанс воспоминаний двух разных людей в одной голове сломили меня. А потом я бы послушно пошла на обнуление, лишь бы забыться. Но нет, ничего у них не выйдет. Черчу кровью слова на стенах «Вспомни, Амелия! Джеймс, Стив, Мер, Пьетро, Пеппер…» Череда имен, таких родных и нужных, ради чьих обладателей я должна держаться. Ради которых я должна выбраться отсюда.

Воспоминания душат. Стоит закрыть глаза, вижу армию своих мертвецов. Их все больше и больше с каждым разом. Стараюсь держать глаза открытыми.

Меня морят голодом, добиваясь полного истощения. Лишь раз в сутки в окошко внизу двери просовывают жестяную кружку воды, пахнущей тухлятиной.

Только готовы ли они к тому, что вместо ручной собачонки получат дикого разъяренного волка, готового им глотки перегрызть за свободу?

Помимо картинок убийств и чужих мук, иногда мелькают и светлые моменты — родители и Джеймс. Первых я почти не помню, но секунды с Зимним солдатом прежняя я кропотливо собирала и бережно хранила где-то в сердечной мышце.

Судьба играет с нами, точно с марионетками, сводя и разводя вновь и вновь, как разводные мосты. Через время и расстояние, через все преграды мы вновь и вновь оказываемся вместе. Это просто проверка на прочность — выдержим мы или нет в этот раз.

— А вот и я, — дверь со скрежетом отворилась, в комнатушку входит мужчина. В тусклом мигающем освещении узнаю в визитере Марка Коллинза. — Вижу, ты рада меня видеть, милая.

Сил хватило, чтобы, цепляясь руками за стены, подняться на ноги. Мужчина оглядел камеру, заметил кровавые буквы и мои располосованные об острый край браслетов, присобаченных к металлической кушетке, запястья.

— Ты наивно полагала, что вернешься сюда? — цокнул языком он. — Для лучших агентов — лучшие апартаменты.

— Так почему надо было закрывать меня тут? — выплюнула я, одергивая подол грубой медицинской рубашки, пряча от немигающего взгляда бедра.

— Чтобы ты не сбежала и вспомнила, кто ты есть на самом деле, дорогая. Так нам не придётся приручать тебя снова, а лишь пробудить Дочь Весны.

— И ваш гениальный план состоит в том, чтобы я убила Капитана и принесла вам свои собственные разработки? — я дернулась вперёд как можно резче, напугав Коллинза. — Испугались девочки с компьютером?

— Изначально, — мой визави неспешно подошёл к кушетке и присел на неё, — мы планировали вернуть Солдата, но, увидев тебя, решили, что тупая сила ничто по сравнению с извращенным женским мозгом и толка от тебя будет больше.

— Я уничтожила вирус, когда Он погиб, — хмыкнула я. — Ну понимаете, обезумела от горя, поддалась эмоциям и уничтожила единственный носитель.

— Солдат жив, — осведомил меня мужчина. Да ладно? Правда? Значит, кэп успел и вытащил его. Слава Богу, в которого я скоро поверю!

— Да? — почти искренне удивилась я. - А, ну извините, я не знала. Его там не хило так приложило бетонным блоком…

— Ладно, с тобой, конечно, очень интересно разговаривать, и актриса ты превосходная, но сейчас нам нужна Дочь Весны, а не Амелия Роджерс. Ребята, уведите её в процедурную.

Я заорала, забиваясь в угол. Обманный маневр. Теннисисты же орут, запугивая противника, почему же я не могу? Тут на меня два двухстворчатых шкафа идут, а мне молчать?