Вырай (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка" - Страница 25
- Предыдущая
- 25/84
- Следующая
— Машина не баба, целку не порвём.
Добрынины в полном составе стояли на обочине под знаком и с волнением наблюдали. Трактор, с виду неказистый, оказался профи в езде по заснеженным полям. Он бесстрашно спустился с дороги, подъехал к пострадавшей, лихо развернулся, разбросав сугробы, прижался к легковушке задом. Из кабины выскочил Вася, приладил трос, вернулся в трактор и дал по газам. Сельхозтехника взревела, выпустив наверх клубы чёрного дыма, и играючи потащила иномарку к шоссе.
Спустя минуту машинка уже стояла на дороге. Вася и Слава выпрыгнули из трактора, чтобы попрощаться с Добрыниными.
— Спасибо! Спасибо большое! Как вас можно отблагодарить? — Григорий был счастлив.
— Да ну… Не надо ничего, чего уж там… — Засмущался Лупатый. Сюда он ехал, настроившись на вознаграждение, но после искреннего «спасибо» язык не повернулся что-то требовать.
— Нет, так не пойдёт. Вы нас спасли. Сколько? — Аня проявила инициативу и раскрыла кошелёк.
Вася покраснел, заулыбался и отрицательно помотал головой.
— Мы не можем просто так вас отпустить! — Елизавета Фёдоровна подбежала к машине и зарылась в багажник. — У нас тут с собой кое-что есть. Вы что предпочитаете, Василий — коньяк или виски?
Вася замер, не веря в такую удачу. Слава сочувственно посмотрел на дядьку и ответил за него:
— Виски. Он предпочитает виски.
— Точно деньги не возьмёте?
Бережно спрятав бутылку куда-то в кабину трактора, мужичок ответил:
— Не надо. Да и где я здесь ваши рубли на наши белки поменяю? Это в город ехать. А работы непочатый край, сами видите.
— Да уж видим. — Григорий Иванович покачал головой. — По нашу сторону от границы, кстати, снега нет, и температура плюсовая. Очень интересный феномен.
— Это не феномен. Это Зюзя, — улыбаясь, сказал Лупатый, — я его вызвал.
— Дядь Вась, ты о чём? — Насторожился парнишка.
— Да мы тут два дня назад с другом в осиновой роще, э-э-э, работали. Я попросил Деда Мороза нормальную зиму сделать. В шутку. А он появился, стукнул посохом, и вот.
Почему-то, услышав этот бред, мальчишка вдруг побледнел.
— Ясно. Очень интересно. — Неестественно ласковым голосом сказала Елизавета Фёдоровна, посмотрела на мужа и сделала большие глаза. Лёша покрутил пальцем у виска, но так, чтобы тракторист и его помощник не заметили. Григорий Иванович всё понял.
— Нам пора. Мы в «Счастливый бусел», здесь недалеко, вы должны знать. Нужно к пяти часам заселиться.
— В Потаповке, да? — Прищурился Коваль. — Там любят ваши, из России, отдыхать. Хороших каникул и с наступающим!
Слава залез в трактор и помахал туристам рукой. Вася тоже забрался в кабину. Заревел двигатель. Коваль повернулся к водителю:
— Что вы там, Дядь Вась, про рощу рассказывали?
Лупатый два дня доставал односельчан своей историей. Естественно, люди крутили пальцем у виска и советовали Ваську съездить в поликлинику — к наркологу или, на худой конец, к терапевту. Фокин очень обижался на всех. А вот мальчишка слушал внимательно, не насмехался, уточнял детали. Благодарный Василий рассказал всё, в подробностях.
— Ты мне веришь, малой?
Слава осторожно пожал плечами:
— На этом свете всякое бывает. Если мы чего не видим, это не значит, что оно не существует.
— Точно, хлопец! Толковый из тебя человек вырос! — У Васи с души свалился камень. Он под давлением общественности и сам стал сомневаться в собственной адекватности.
Славка распрощался с мужичком и решил зайти к Семашко, одолжить лыжи. Конечно, был шанс, что дядька просто допился до чёртиков, но вот то, что в рассказе фигурировал берег реки и четыре осины, растущие квадратом, не давало покоя.
***
Ещё на подходе к нужному месту Славка почувствовал неладное — откуда-то из рощи вверх бил розоватый свет, словно там кто-то установил прожектор. Деревья, покрытые толстым слоем инея от корней до веточек, тихонько поскрипывали на ветру. И температура была намного ниже, чем в деревне, словно в роще образовался малюсенький локальный северный полюс. Но Вячеслав этого даже не заметил, потому что очумело рассматривал «осиновый квадрат».
Те узоры, которые он собственноручно начертил с помощью обычного кухонного ножа, никуда не делись за этот месяц. Даже наоборот — они почему-то ярко светились. Настолько ярко, что отсвет терялся где-то в небе, среди пузатых, тяжёлых туч. Круг, который узор образовывал, был свободен от снега. А в самом центре клубилось что-то лиловое, будто кто-то огромный сидел под землёй и курил, выпуская дым через светящееся отверстие. «Дым» лениво поднимался метра на три вверх, не реагируя на попытки ветра развеять его по окрестностям, потом так же лениво устремлялся вниз, под землю, к таинственному курильщику. Словно странное место было накрыто гигантской невидимой банкой.
«Кто ж там дышит-то?» — Отстранённо подумал юноша и осторожно приблизился. Потом затряс головой и сказал сам себе, вслух:
— Вячеслав Евгеньич, ты мужик или где? Какая разница, дыхание это, или кто-то гороха переел? Надо срочно убрать орнамент. Не хватало нам второй Крокодиловны.
Славик снял лыжи, дотянулся лыжной палкой до ближайшего рисунка и попробовал его поковырять.
— Зараза! — Парень отскочил, потому что символ вспыхнул ещё ярче, от него вверх полетели искры.
«Это явно не полесская защита. Это фигня какая-то, а не защита. Что-то напутали старушки в своих записях».
Рисунки искрились, словно насмехались. Внезапно накатила злость.
— Ах вы, скотские каракули! — Заорал парень, и стал со всей дури лупить лыжной палкой по надписям.
Искры взметнулись выше, раздался хрустальный звон. Слава продолжал. Несмотря на мороз, стало жарко.
И тут один из символов погас, словно его и не было. Лиловый дым панически заметался в «банке».
— Ага! — Торжествующе взревел школьник и удвоил усилия.
Правда, надолго его не хватило — символы гасли с большой неохотой. Вытерев перчатками взмокший лоб, Коваль нахмурился, пробормотал под нос что-то ругательное, а потом, закатив глаза, рухнул в пушистый снег.
Парень понятия не имел, что создатель прохода между мирами может его и разрушить. Безо всяких магических ритуалов, ингредиентов и прочих танцев с бубном. Достаточно приложить физическую силу. А вот Зюзя знал об этом прекрасно, поэтому, издалека почувствовав, что возможность вернуться в Вырай исчезает, поспешил к роще. И торопливо усыпил мальчишку.
Чтобы детёныш не замёрз насмерть, Мороз соорудил над ним пышный сугроб. А потом неторопливо, аккуратно, стал отсекать связь между проходом и человеком. Уже через несколько минут юноша никак не мог влиять на потустороннюю дверь. Видеть и чувствовать тоже. Зюзя вернул в круг погасшие символы, усилил остальные посохом. Постоял, полюбовался на свою работу. Потом решительно дёрнул себя за бороду и сказал вслух:
— Негоже миры разделять. Это и наш дом тоже. Подарю-ка я главный новогодний подарок. Всем.
Мороз поднял посох над головой, прокричал что-то на непонятном языке. Вокруг поднялась настоящая снежная буря. Зюзя опустил посох, отломил один шип с навершия и бросил его в центр круга. Рядом на реке громко лопнул лёд; четыре осины, образовывавшие квадрат, полыхнули огнём.
Невидимая «банка» над подземным курильщиком исчезла. Секунду ничего не происходило, а потом ветер наконец-то смог выполнить свою работу — он подхватил лиловый дым и разнёс его по соседним полям, лесам, развеял над рекой. Правда, зимой здесь некому было откликнуться на призыв. А вот в деревне дым нашёл себе применение.
Сказанное в сердцах обиженной женщиной «чтоб ты провалился» исполнилось незамедлительно, и жене пришлось вытаскивать стонущего супруга из подполья, когда доски пола внезапно треснули; замычала испуганная корова, когда хлевник принялся полировать ей рога; домовой устроил короткое замыкание, пытаясь разобраться с незнакомым предметом — электрочайником.
Зюзя, наблюдая всё это, ласково улыбнулся в бороду, взбил сугроб над мальчишкой, чтобы тот не задохнулся и не замёрз, и отправился дальше — нести снег, стужу и покой.
- Предыдущая
- 25/84
- Следующая