Вырай (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка" - Страница 57

— Окно поставить на место! — Напомнил Слава.

— Ты серьёзно? Наплевать! Помоги!

Слава подхватил сестру на руки. Невольно крякнул — девушка никогда не была миниатюрной, а будучи без сознания даже дюймовочка покажется тяжелей, чем есть на самом деле.

— Тань? Ты можешь сейчас в медпункт подъехать? Только быстро! — шипел Максим в телефон. — Да, случилось. Ты что, правда, хочешь, чтобы я по телефону всё рассказывал?

Сначала Максим хотел дотащить Марину до своего дома, но он находился в конце улицы. А вот ФАП — всего в паре сотен метров отсюда.

— Манюня, Мань! — Тормошил родственницу Коваль. Макс услышал, как парень шмыгнул носом.

— Слава, давай я. А ты ваши велосипеды тащи.

— Она всё ещё без сознания. — Дрожащим голосом сообщил Слава.

— Я вижу.

Девушку бережно передали из рук в руки.

Коваль опять шмыгнул и украдкой вытер глаза рукавом.

— Спокойно. Наша спящая красавица дышит достаточно ровно. Давай к медпункту.

***

— На. Съешь всё. — Мягко сказала Таня и протянула закутавшейся в казённое одеяло Марине упаковку глюкозы с аскорбиновой кислотой. Девушка послушно взяла таблетку.

— Спасибо, то, что надо. — Прошептала она.

Сычкова пришла в себя на крыльце медпункта. Максим решил, что из-за достаточного удаления от ведьминского логова.

Таня вопросов не задавала. Едва увидев бледную, с запавшими глазами пациентку, фельдшер развернула бурную деятельность. Измерила давление, осмотрела зрачки, прощупала пульс. Ввела подкожно раствор кофеина, растёрла мочки ушей, заставила засунуть в нос ватные шарики, смоченные перекисью водорода.

Посмотрев, как Марина жадно ест таблетки с глюкозой, Таня достала из «заначки» банку с сахаром, электрочайник и растворимый кофе.

— Сейчас крепкий сладкий кофеёк выпьешь, станет легче.

— Можно? — Марина взяла чайную ложку и стала жадно закусывать глюкозу сахаром.

— К-конечно, дорогая. Кушай, кушай. — В лёгком шоке фельдшер наблюдала, как школьница наворачивает сахар прямо из банки.

Сияющий Славка радостно смотрел, как живая, хоть и не вполне здоровая родственница приходит в себя.

— Не обращайте на меня внимания. — Прошамкала с полным ртом Марина. — Нам домой скоро ехать. Надо обсудить, что мы видели.

— А также твои странные способности. — Добавил классный руководитель.

— И самое главное — кто ходит к директрисе домой? — Вычленил проблему Слава.

— Мне кажется, она сама и приходит. — Тихо сказала Сычкова.

— Так, хватит! — Разозлилась Татьяна. — Я тоже хочу знать. Давайте по порядку.

На работу в понедельник Таня вышла с огромным удовольствием. Прошедшие выходные были несколько сумбурными, поэтому рутинная работа с документацией и пустынный медпункт показались девушке обителью покоя.

Особенно, если учитывать события, произошедшие в ночь с пятницы на субботу.

Таня тогда слушала Макса и его ребят со смешанными чувствами — было и страшно, и интересно. Но больше всё-таки страшно.

Они тогда решили, что Марина обладает какой-то восприимчивостью к силе, бурлящей вокруг. Отсюда её разговоры со зверьём, чувствительность к опасности и прочие странности.

Ещё прозвучала мысль, что Ольга Васильевна жива, но по какой-то причине скрывает это от общественности. Таня возразила, что найденный труп принадлежит старушке, эксперты это определили достаточно точно. А Сычкова рассказала о том, что чувствовала рядом с картинами и фотографиями.

Получалось, что портреты разных времён изображали одного и того же человека. По ощущениям девушки, естественно.

Так и не найдя отгадку, компания решила принять за точку отсчёта то, что ведьма где-то рядом. И в логово к ней решили больше не соваться.

Ехать детям в одиночку было опасно, поэтому учитель и фельдшер решили прокатиться до Яблоневки.

Понаблюдав, как Марина и Славка заползают в дом через окно, влюблённые поехали назад, в Красноселье.

По дороге через поля Татьяна и Макс едва не оказались в лапах чего-то странного. Какая-то женщина в белых одеждах летала над едва взошедшей кукурузой, горько плакала и звала «сы́ночку». Существо настолько было занято своим делом, что не обратило внимания на двух велосипедистов. Макс ругнулся сквозь зубы и попросил девушку «поднажать».

Уговаривать Таню не пришлось — она с таким остервенением закрутила педали, что вскоре вырвалась вперёд.

Максим отправил Таню домой, а сам всё же решил вернуться в ведьмин дом и вставить окно на место. Жалобных просьб не ходить он даже не стал слушать.

Вернулся через полчаса, бледный, но довольный.

В итоге улеглись спать под утро. Засыпая, Макс пробормотал:

— Такое ощущение, что жизнь может измениться к худшему в любой момент. Давай завтра сходим в сельсовет, распишемся.

А потом мирно засопел. Таня же ещё какое-то время ворочалась, думала и подавляла в себе желание оторвать Максу голову.

В конце концов, не так она представляла предложение руки и сердца.

В объятия Морфея девушка отправилась, решив, что Максим сказанул это спросонья.

Но Бондаренко повторил своё предложение утром. Встав на одно колено и протянув веточку гортензии, которую сорвал во дворе.

Таня ответила согласием. Вот только расписываться в сельсовете отказалась. Девушке хотелось сообщить родителям и устроить хотя бы маленькое торжество.

В субботу и воскресенье, словно позабыв о происходящем вокруг, Максим и Таня строили планы по поводу бракосочетания.

А сейчас, заполняя «Журнал учёта перевязочного материала», Таня вновь вернулась мыслями к событиям субботней ночи.

«Господи, пусть ночная поездка на велосипеде будет самым адреналиновым приключением в моей жизни», — подумала Татьяна Петровна и продолжила пересчитывать остатки марли.

***

— Игнатьич! Игнатьи-и-ич! Да уйди ты, Людка!

За дверью началась возня. Председатель недовольно поморщился — он уже собирался домой. Но долг взял верх над ленью, и мужчина крикнул:

— Людмила Борисовна, что там случилось? Пусть уж зайдёт, если так срочно!

Дверь распахнулась. В кабинет влетела взъерошенная работница почты в грязной одежде. Женщина прихрамывала, очки на носу сидели криво.

— Ксюха?! Что с тобой? — Поразился Сергей Игнатьевич.

— Серёга, капец! Никого! — Ксения Ивановна плюхнулась на диванчик, стоявший в углу, и попыталась отдышаться.

— Кто тебя так? — Спросил бывшую одноклассницу председатель.

— Чаво? А, это я с лисапета свалилась, когда с Подзелёнок ехала, ногу, вон, ушибла. Да не о том речь. Игнатьич, няма их! Никого! Я всё объехала — пусто!

— Кого нет? Что объехала? Объясни толком, дура! — Рявкнул Сергей.

— Сам дурень! Казали табе — вызвать, кого следует! А ты — молчите, хуже будет… За стул свой жопой хотел удержаться? А люди няхай страдают? Такое точно не сокрыть! Посодють, посодють теперь тебя, Серёга!

Председатель сельсовета вернулся за стол, сел в кресло, достал таблетки и положил одну под язык.

— Я слушаю.

***

Таня замечательно скучно провела весь понедельник. Самым захватывающим событием оказался звонок из городской поликлиники — требовали написать отчёт о методах профилактики производственных травм на вверенной ей территории. Таня составила бумаженцию и ушла домой.

А вечером позвонил участковый. Олег Александрович, волнуясь, попросил съездить с ним вместе в лесную деревушку. О причине не сказал, заявив, что это не телефонный разговор, и попросил лишь захватить «медицину». Уже через четверть часа старенькая служебная машина стояла у калитки.

Распрощавшись с Максимом, Таня прихватила фельдшерский чемоданчик и села в жигули.

— Олег, что там случилось?

Олег Александрович, как и Татьяна, и Бондаренко, оказался в Красноселье по велению высших сил. То есть, по распределению. И тоже не собирался задерживаться здесь дольше положенного. Скучно, однообразно и при этом тяжело. В каждой деревне имелся минимум десяток «асоциальных» личностей, которых он должен был знать в лицо, вести воспитательные беседы, контролировать, сообщать вышестоящим о проблемах, и писать, писать, писать.