Вырай (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка" - Страница 62

Сейчас Таня выполняла одну из рекомендаций. Поставила на верхнюю полку чашку с молоком, блюдечко с печеньем и баранками, потом деловито спросила у мужа:

— Как думаешь, если он у нас живёт, то где?

Макс призадумался:

— На кухне, это точно. Здесь тепло и вкусно пахнет. Правда, у нас печка нерабочая. Кстати, надо найти в деревне того, кто может починить. Полезный девайс в сельском доме, согласна?

Таня не ответила. Она уже слезла с табуретки и оглядывала кухню:

— Я бы на его месте под раковиной устроилась. Помнишь, как в мультике?

Макс развеселился.

— Тань, вот ты бы стала жить рядом с вонючим мусорным ведром? Я — нет.

— Тогда, может, за холодильником?

— Там места мало.

Жена нетерпеливо повела плечом:

— Ладно, положу презент рядом с угощением. А ты, дорогой домовой, — повысила голос девушка, — если ты есть, то оставь мне знак, где для тебя гостинцы класть. А то как-то неудобно — ты нам помогаешь, за порядком следишь, и вообще.

Таня вновь взобралась на стул и оставила на шкафу коробочку с детским пазлом. Николаевна говорила, что домовые любят не только вкусненькое, но и маленькие подарки, например, мелкие предметы — пуговицы, камешки — им нравится перебирать их и рассматривать. Девушка решила, что мозаика гораздо круче всяких пуговиц.

— Всё, Тань, слезай. Давай есть. — Макс потянул жену за подол халатика.

— Маня! Харэ трусить! Заходи!

— Славка, может, по домам? Зря мы всё это затеяли. — Марина переминалась с ноги на ногу и в здание заходить не спешила.

Конечно, «здание» — слишком громкое название для тех развалин, в которые превратилось имущество колхоза за последние десятилетия. Шифер много где обвалился, в маленьких оконцах давно отсутствовали стёкла, и даже кирпичная кладка стен местами обрушилась. Лошадей здесь перестали держать задолго до рождения Славы и Марины.

Зато здесь водились пауки-крестовики. Марина, выросшая в деревне, равнодушно относилась к любой живности, кроме, разве что, шершней. И пауков, живших конкретно в этой конюшне.

Они были просто огромными. И окраской отличались от собратьев, обитавших в лесу, вдоль рек или в тенистых участках огородов.

Обычные крестовики встречаются разных оттенков, от светло-коричневого до почти чёрного. И размеры имеют, хоть и внушительные, но вполне себе паучьи.

Местные же отличались серовато-голубым цветом, ярко-белым крестом на спинке и габаритами. Возможно из-за того что Панские конюшни, по утверждению Ольги Васильевны, были местом силы, как и осиновая роща.

Вообще, когда-то на уроке Максим Андреевич объяснял, что окрас паука зависит от возраста, места обитания и рациона. Но Сычкову это не особенно заинтересовало, поэтому, выучив и ответив тему, девушка благополучно забыла бесполезную информацию.

Коваль выглянул из-за ворот, которые давно покосились от старости и даже не закрывались до конца.

— Маруся, чего ты телишься? Хочешь, чтобы нас застукали? В ментовку захотелось, или может, на костёр?

Угроза подействовала. Священников и милиции девушка боялась больше паукообразных, поэтому быстро проскользнула внутрь.

Весь этот балаган с магическими тренировками был полностью Славкиной идеей. Он сказал, что «быть колдуньей опупенно», и что магические способности их компании пригодятся.

Марина сопротивлялась недолго — в конце концов, ей тоже было интересно, что из этого может получиться, а в восемнадцать лет даже самые уравновешенные и спокойные люди склонны к авантюрам.

Решили не мудрить, поэтому не стали пробовать новое и совсем уж фантастическое вроде бросания огненных шаров или управления погодой. К тому же ни Марина, ни её личный провокатор понятия не имели, как это делать. Поэтому под чутким присмотром деятельного родственника девушка развивала уже имеющиеся способности.

С людьми пока получалось плохо — единственное, чего Сычкова добилась за последнее время, это выуживание из человека не просто скрытых мыслей, а какой-то определённой, конкретной, информации.

Так Марина узнала, что Глеб прячет конфеты в коробку под кроватью, а потом скармливает их Рексару.

Что школьная вахтёрша в молодости сидела за воровство в тюрьме.

Да и Славка, самоотверженно согласившийся помочь с тренировкой, честно ответил на вопрос, сколько у него было сексуальных партнёрш, чем удивил Марину. Оказалось, всего одна, хотя по его рассказам всегда выходило, что он успел осеменить всю округу.

Сычкова упражнялась со всеми подряд — с соседями, с учителями. С каждым разом получалось всё лучше, всё изящней. В конце концов девушка даже научилась стирать из памяти людей откровенный разговор.

А вот на Ирке Марушкиной способность забуксовала. Совсем. И так, и этак Марина пыталась подступиться к тайнам одноклассницы, но ничего не получалось. В итоге ребята оставили попытки и временно переключились на животных.

Славка постановил, что было бы неплохо научиться командовать мини-армией.

— Представь, — говорил он, — выходит из лесу Чёрт, начинает шаманить что-нибудь, а ты взмахом руки собираешь всех шавок деревни и отправляешь их перегрызать горло уродцу. Ну, круто же?

Марина тогда согласилась, что круто. Но мысленные просьбы зверьё не слышало. Рексар всё так же воспринимал только командную, отрывистую речь, а кот в ответ на попытки что-нибудь приказать презрительно дёргал хвостом и уходил.

Первым успехом была муха, ползавшая по оконному стеклу. У Сычковой получилось заставить насекомое влететь в носик кипящего чайника.

Расплатой была дикая головная боль.

Выливая воду с мушиным трупиком, Марина чувствовала себя странно. Вроде бы, отправила живую, хоть и противную, тварь на верную смерть, а совесть молчала. Наоборот, в душе ощущался небывалый подъём — она смогла!

Но дальше мух дело не продвигалось. Уставший смотреть на бесплодные попытки родственницы, Славка подбросил идею.

Благодаря именно этой идее ребята нынешней ночью оказались здесь. Старая конюшня находилась на окраине их родной деревни, это было единственное заброшенное строение рядом, вокруг шумели листвой яблони, так что любопытных свидетелей можно было не опасаться.

Карманы Славки были набиты шоколадками и зефиром. На всякий случай.

Марина огляделась и постаралась унять дрожь. Здесь было жутко. Лунный свет столбами упирался в земляной пол, проникая в здание через дыры в крыше. И подсвечивал паутину.

Она была везде. Под потолком, в старых загонах, между досками и опорными балками, на окнах… Паутина благодаря Луне празднично сверкала.

И на каждом плетёном круге сидели они. Молчаливые, неподвижные, ждущие свою жертву.

— Славка, что-то как-то страшновато мне. — Марина смотрела на восьминогих маленьких хищников настороженно. Она, конечно, знала, что крестовики не опасны, а укусы их, хоть и болезненны, не ядовиты, но ничего не могла с собой поделать.

— Тебе ли боятся одного завалящего паука. После Крокодиловны. Самой не смешно?

— Ладно. Поехали. — Сычкова решилась.

План был простой. Внушить ближайшему крестовику, что Коваль — скопище огромных, жирных мух. И что они уже оплетены паутиной — осталось лишь подползти и сожрать самую аппетитную.

Девушка закрыла глаза и сосредоточилась.

Спустя довольно долгое время нащупала что-то чужеродное. Сычкова думала, что у паука нет сознания, как и у мухи. Именно по этой причине Марине так легко было тогда управлять насекомым — вложить в пустоту свои мысли оказалось плёвым делом.

Но у крестовика в голове, или где у них там хранилось сознание, пусто не было. Девушка едва не запуталась во всепоглощающем голоде и безграничном терпении.

В итоге начинающая ведьма нашла способ достучаться до паука. Сила потянулась к созданию тонкой струйкой, осторожно касаясь плотоядных мыслей. Но испытуемый всё ещё не поддавался на провокацию, и Марина усилила давление.

Внезапно Сила хлынула потоком. Девушка почувствовала, что уже не может контролировать этот процесс.