Вырай (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка" - Страница 67

— Как где? Тут рядышком, десять минут ехать. В Ленинграде. Ой! — Спохватился парнишка. — Теперь Санкт-Петербург говорить надо, я не привык ещё.

— Двадцать лет уже, и не привык…

— Чего?

— Ничего, сынок, посиди пока, нам поговорить надо. — Деревянно улыбнулся Газимов.

— Хорошо.

— Так, я всё понял. — Зашептал Фархад, не обращая внимания на слёзы, безостановочно текущие из глаз ведущей. — Это — призрак, или дух, или что-то подобное. Пацанёнка какая-то сволочь замучила и убила больше двадцати лет назад. Только не могу понять, почему он говорит, что до Питера десять минут езды.

— Неважно это — сквозь слёзы простонала Юля. — Надо как-то ему помочь!

Беседу прервал дикий крик:

— Дядя Сеня, не надо! Не надо! Я никому ничего не скажу, честно! Пожалуйста!

Съёмочная группа обернулась.

Рядом с мальчиком полыхал костёр и мельтешила какая-то тень. Владик уже ничего не говорил, только плакал и кричал. Крик перешёл в хрип, голова отделилась от тела, и тень, на миг превратившись в рыхлого толстяка, бросила голову в костёр. Когда вслед за головой в огонь отправилось тело, окружающий мир подёрнулся лиловой дымкой и неуловимо изменился.

Щебетали птицы, вековые деревья шумели зелёными кронами. Полянка, которой ещё секунду назад не было, выглядела вполне мирно — цветочки, бабочки, и ни одного намёка на мальчишку, костёр и зиму.

— Что-то мне нехорошо. — Покачнулась Юля и села на землю.

Юра подобрал камеру. Она исправно работала.

Фархад достал из рюкзака бутылку воды и сделал несколько жадных глотков.

— Юрочка, записываем.

Карпицкий поднял большой палец.

— Дорогие зрители. — Не глядя в объектив, тихим голосом сказала девушка. — То, что мы сейчас видели, не поддаётся никакому логическому объяснению.

Юля медленно встала и окрепшим голосом продолжила:

— Уже неважно — проводят белорусские власти какой-нибудь эксперимент или скрывают экологическую катастрофу. Ясно одно — раз камера зафиксировала всё то, что здесь произошло, значит, мы не были жертвами групповой галлюцинации. И по возвращении домой я сделаю всё, чтобы узнать, пропал ли мальчик в серой шапке много лет назад в окрестностях Санкт-Петербурга. И, если да, обязательно призову к ответу его родителей.

— Браво! — На другом краю полянки, прислонившись к дубу, стояло существо и восторженно хлопало.

Юля взвизгнула и спряталась за спину Газимова. Карпицкий хладнокровно снимал нового собеседника.

— Прекрасная, прекрасная речь.

Спустя секунду свинорылый Чёрт непонятно как оказался рядом с журналистами.

— Уйди, шайтан! — Фархад расправил плечи и заслонил собой Шикову.

— Ого, шайтан. — Захрюкал Чёрт. — Давненько такого не слышал. Местные власти ваших ещё пока не приглашали, только христиан, иудеев, буддистов и сектантов каких-то. Но, думаю, скоро и до мусульман достучатся. Они ж не знают, что с нами делать. — Чёрт довольно захихикал.

— Что здесь происходит? — Пискнула из-за мужской спины Шикова. — И что это был за мальчик?

— Мальчик — ерунда. — Махнул лохматой лапой Чёрт. — Знаешь, сколько таких призраков по лесам да помойкам шляется? Здесь нет времени и пространства. Могли и на бразильского фантома наткнуться. Но, если ты, дорогуша, выполнишь своё обещание, и пацан будет отомщён, на одну мятущуюся душу станет меньше. Она даже нам не достанется.

— Кому это — нам? — Спросил из-за объектива Юра.

— Ну, нам. — Широким жестом существо показало на лес вокруг.

— А это что — эксперимент на государственном уровне?

Чёрт опять захрюкал:

— Никоим образом. Это наш эксперимент, и вполне удачный.

— Во имя Аллаха, изыди! — Внезапно ожил Фархад и замахнулся кулаком на собеседника.

— Ишь ты, изыди. Не подействует, ты ж атеист. — Презрительно фыркнул Чёрт. Газимов так и остался стоять, с поднятым кулаком и перекошенным лицом.

— Фархадик? Фархадик, ты что! — Затормошила водителя Юля. Мужчина остался стоять столбом. — Что тебе от нас надо?!

— Мне? Ничего. Совершенно. Это вы полезли, куда не следовало. Ещё и снимаете. А разрешение у вас есть? — Вдруг совершенно серьёзно спросил нечистый.

— Отче наш, иже еси на небеси, да святится имя твоё, ибо, ибо…

— Забыл? — С искренним сочувствием спросил Чёрт у Карпицкого. — Ну, не переживай. Дома подучишь. Вы же хотите домой живыми и здоровыми добраться?

Ему никто не ответил.

— Ладно, раз вы такие добрые, мальчика пожалели, отпускаю с миром. Только камеру заберу. — Козлоногий протянул лапы к аппаратуре. Карпицкий прижал видеокамеру к груди и сделал шаг назад.

— Юра, не дури, отдай! — Зашипела Юля.

Юрий отрицательно замотал головой.

Чёрт опять захихикал:

— Ладно, я пошутил. Давно не был в центре внимания. Интервью, радостные погони с вилами и факелами, м-м-м… Эх, было времечко. Так и быть. Идите и несите информацию в массы. И истерика своего забирайте.

Нечистик щёлкнул лохматыми пальцами. Фархад моргнул раз, другой, медленно опустил руку и разжал кулак.

— А куда идти-то? — Не веря удаче, спросила Шикова.

— Да назад. Кусты я уберу. А хотя нет. — Перебил сам себя Чёрт. — Там вас местные органы правопорядка ожидают. Идите вперёд. Полянку перейдёте, и всё.

— Спасибо. — Юра пошёл первым, словно боясь, что существо передумает. За ним поспешили остальные.

— А машинку я у вас реквизирую. За моё человеколюбие и добродушие плата! — Крикнул вдогонку нечистик.

Журналисты обернулись. Поляна была пуста.

— Шайтан. — С ненавистью прошипел Газимов.

— Так куда нам теперь? — Растерянно завертелась Юля.

— Вперёд. — Пробурчал Карпицкий и подал пример.

Лес впереди вновь подёрнулся дымкой, а затем в нос ударил знакомый и такой родной запах. Асфальт и бензин, дым, пластик… Свозь эту убойную смесь едва пробивался тонкий аромат цветов и трав.

А ещё тяжёлый, плотный гул. Он казался неотъемлемой частью запаха.

— Где это мы? — Шикова таращилась на аккуратную дорожку, выложенную тротуарной плиткой.

— Голову подними. — Спокойно сказал Фархад.

Девушка послушалась. В нескольких сотнях метров от дорожки возвышалась стеклянная постройка.

— Это что? Оранжерея?!

Мимо, радостно смеясь, пронеслись девочки на гироскутерах.

— Мы в Ботаническом саду. Нас эта свиномордая тварюга в Москву переправила.

Юра молча засунул камеру в заплечный мешок и двинулся по окультуренной тропинке. Юлия и Фархад решили не отставать.

***

— Ты зачем их отпустил?

— Господин, великодушно прошу прощения, но это для нашего дела.

— Что ты там бормочешь, смерд?

— Это всего лишь распространители информации, господин. Пусть идут. Ещё немного, и наш план начнёт действовать, как должно. И никто не сможет помешать.

— Мой план, хочешь сказать.

— Пусть твой, но цель общая, благородная, господин. Великая, правильная, нужная цель.

— Хорошо. Делай, как считаешь нужным.

«Может, если появится огласка, людишки зашевелятся и остановят это безумие. Не мне же шкурой рисковать». — Подумал Чёрт, когда Хозяин разорвал мысленную связь. — «К тому же я поимел неплохую машину. Транспорт всегда пригодится».

Сергей Игнатьевич выскочил из дома сразу после звонка, даже не переодевался. Старые спортивные штаны и футболка с патриотичной надписью были заляпаны машинным маслом — когда позвонили из сельсовета, председатель как раз чистил ружьё. На охоту он не ходил давно, но взносы платил регулярно, так что всё ещё числился членом охотничьего клуба. После того как тёща накануне встретила в хлеву лохматое и чумазое существо, чесавшее довольную свинью за ухом, мужчина решил, что оружие стоит держать в рабочем состоянии.

У калитки ждал сопровождающий — молодой участковый.

— Здравствуй, Олег. Ну, что там?

Инспектор вздохнул и быстрым шагом направился к конторе:

— Расследуют.

— А от меня чего хотят? — Еле поспевал за молодым милиционером председатель.