Вырай (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка" - Страница 74

— На будущее интересуешься, сестрёнка? Что ж, отвечу. Много. И процесс этот может быть бесконечным. Вечная жизнь, как она есть.

— Но ведь это скучно, жить вечно! Так и с ума можно сойти!

Ведьма рассмеялась. Весело, беззаботно.

— Молоденькие и неопытные такие смешные. Скажи — есть жизнь у твоих родителей? Вот им чуть больше сорока. О чём они думают, о чём мечтают, осталась ли в их душах страсть, желание двигаться вперёд?

Марина фыркнула, собираясь сказать, что они уже довольно скучные, и интересует их только огород и работа. И что проживают они не свою жизнь, а жизнь детей — Глеба, Марины. И, если бы Оксана и Виктор не интересовались делами отпрысков, сами бы давно закисли от скуки.

А потом девушка вспомнила мамину жалобу на утренний секс и рявкающего на кого-то в микрофон папу. И промолчала.

— Вот, моя дорогая, в этом всё и дело. В двадцать кажется, что после сорока жизнь кончена. В сорок — что после шестидесяти люди не живут, а доживают. С чего ты взяла, что вечность скучна? Все ограничения накладываются стареющей тушкой. Ты уже не прыгнешь с парашютом, потому что вместо заряда эмоций получишь гипертонический криз. И сексом не займёшься в экзотической позе, потому что суставы не позволят. Болезни, снижение уровня гормонов… не собираюсь я сейчас читать лекцию по геронтологии. Но поверь, вслед за телом душа не стареет. И ей всё так же хочется пощекотать нервы или получить удовольствие от плотской любви. Просто здоровье, время и ответственность за жизнь близких не позволяют. Я, когда перехожу в новое тело, словно заново рождаюсь. Краски ярче, звуки громче, вновь можно мечтать, планировать, влюбляться. Так что не тебе, прожившей меньше двух десятков лет, меня судить.

— Это всё не существенно. — Прервал вдруг монолог Олег. — Скажи лучше — зачем ты устроила тут всю эту чертовщину? Какие цели преследовала?

— А я, милый мой, ничего не устраивала. После Второй Мировой в нашем мире почти не осталось Силы — так, в недобитой нежити да в глухих болотах на самой глубине можно было что-то найти. Без подпитки прожила обычную, хоть и очень длинную по человеческим меркам жизнь — ни тебе проклятье сотворить, ни посуду по щелчку пальцев помыть. И старела медленно, но неуклонно. Был один единственный шанс — сделать тоненький прокол между мирами. Ритуал сложный, долгий, растянутый на многие десятилетия. Я ведь даже защиту поставила, чтобы кто-нибудь не вляпался. Приезжала бы сюда иногда, подзаряжалась — лет на пять-десять должно было хватать, я всё рассчитала. Кто ж знал, что так получится? Дурачок этот деревенский вызвал с той стороны того, кто смог прокол расширить и закрепить. Не ожидала, каюсь.

На востоке у самого горизонта стало светлеть небо. Но никто из сидящих на крыше на это не обратил внимания.

Олег хотел спросить что-то ещё, но его перебил Бондаренко:

— Получается, раньше нечистая сила здесь погуливала, то есть были похожие проколы. Но почему об этом так мало сведений? И почему всё прекратилось после войны?

Ирина ненадолго задумалась. А когда заговорила, ребята узнали в ней любимую когда-то Ольгу Васильевну — тот же ровный голос, те же обороты речи. Девушка словно бы вела урок.

— Ты не совсем правильно понимаешь ситуацию, Максимушка. Но попытаюсь объяснить — вам тут жить, а я не зверь, как бы вы ни хотели, чтобы я таковой оказалась. Когда-то на Земле всё было по-другому. Информации о тех временах почти не осталось, даже моя мать не знала всё. Но никаких сомнений нет — люди и нечистая сила жили в едином пространстве. В то время колдуны обладали невообразимыми способностями. И вот, кучка недалёких в своих суждениях магов, то ли договорившись с сильнейшими представителями нечисти, то ли поссорившись с ними, решили расслоить мир на сверхъестественный и человеческий. Инициаторы разошлись по разным континентам и странам, существовавшим в то время.

— В каком смысле? — Встрепенулся Олег.

Ирина-Ольга недовольно поморщилась:

— Возможно, тогда Земля выглядела немного по-другому, мать точно не знала. Современные учёные, кстати, тоже так считают. Не перебивайте, если хотите узнать больше.

Олег насупился, но больше вопросов не задавал. А старая ведьма продолжила:

— Процесс обещал быть длительным и занять много тысяч лет, но эти глупцы стали пожинать плоды практически сразу. Всего через одно поколение колдуны и маги всех мастей утратили способность связываться друг с другом сквозь расстояния. Координировать действия стало невозможно. Простые люди стремительно деградировали, приспосабливаясь к новым законам мироздания. В то же время им всё меньше нужна была магическая опека. Как там было на самом деле — неизвестно. А что происходило в мире нечисти, даже гадать не берусь. Но колдунам ничего не оставалось, кроме как продолжить глобальный ритуал. Сила в человеческом мире стремительно уменьшалась, сроки жизни магов тоже, и им пришлось доверить продолжение дела своим детям и последователям. С веками наследники разбрелись по свету, знание частично исказилось, частично утратилось, и в наши дни про обряд практически никто не знает. Я — далёкий потомок одного из тех глупцов. О своей миссии знала с рождения. Мать во времена Алексея Михайловича сожгли на костре. Перед тем, как её схватили, она передала мне один… неважно что, и наказала бежать подальше. Укрылась я здесь, среди болот, прожила долгие годы. И потом не раз и не два возвращалась сюда. Чувствую себя почти дома.

Молодое лицо ведьмы озарила мечтательная улыбка. Олег, всем своим видом показывая, что слушает очень внимательно, попытался дотронуться до невидимой стены. Резко отдёрнул руку — преграда показалась очень горячей.

— Сиди спокойно, юноша!

— Рассказывай дальше, пожалуйста. — Торопливо сказала Марина, боясь, что ведьма разозлится, и они больше ничего не узнают.

— Давно нужно было поставить точку в ритуале. Но нечисть уже практически не встречалась вблизи людских поселений — она с трудом воспринимает плоды цивилизации, особенно высшая. Не все существа смогли адаптироваться, многие ушли в Вырай, в потустороннюю часть мира, по собственному желанию. Мне стало просто-напросто жалко тех, кто был способен к чародейству. В те времена жизнь была тяжёлая, а мы могли хоть немного улучшить своё существование. Да и людям добро делали, не буду скромничать — и лечили, и с урожаем помогали, и от той же нечисти спасали. Конечно, нас боялись и не любили, совершенно забыв прошлое, иногда и на вилы подымали кое-кого, и на кострах сжигали — но это происходило из-за тех, кто любил делать пакости. Людская молва всех под одну гребёнку чешет. Среди обычных людей тоже хватает жестоких идиотов, магия здесь ни при чём. В итоге завершила я ритуал лишь в сорок пятом, в нескольких километрах от Берлина. И всё закончилось.

— А почему всё же решили завершить? — Подал голос Максим.

— Вам это знать не обязательно.

Ира не стала рассказывать, что встретила человека, которого полюбила. Это было неожиданно, потому что последний раз она испытывала настолько сильные чувства ещё до побега на полесские болота, в своём первом, родном теле.

Полюбила настолько, что захотела родить детей, состариться рядом и умереть в один день.

Она была прикомандирована к его полку медиком. Поэтому дала себе отсрочку до конца войны — без магии было бы сложно спасать раненых.

Ольга оставила небольшой запас Силы в амулете-конденсаторе на всякий случай, закончила обряд и зажила обычной человеческой жизнью.

Через год после окончания войны на мужа кто-то написал донос, и он сгинул в лагерях. Оля страдала много лет, но, как говорят, время лечит.

Однажды утром женщина увидела, что поддерживать здоровье и красоту уже нечем — амулет был полностью разряжен. А в волосах появилась первая седина. С тех пор ведьма пыталась вновь пустить струйку Силы в этот мир. Маленькую, слабую струйку. Лично для себя.

Но рассказывать о несчастной любви колдунья не желала. Поэтому сейчас молчала, ожидая вопросов, на которые могла ответить.