Я - попал (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 30

Глава 11.

«Война закончена лишь тогда, когда похоронен последний солдат». А Суворов.

Всё же моё появление оказалось для летунов полной неожиданностью. Меня может быть и услышали бы, но моторы гудели, самолёты выруливали на полосу, видимо их решили эвакуировать, перегнав на другой аэродром, да не успели, я не дал взлететь ни одному самолёту. Именно так и появился. И как же я был рад, что на моём танке стоит прицел ночного виденья, пусть слабенький, но он был, и я воспользовался им для первого удара во всю, потом он не понадобился, на аэродроме стало светло как днём. У меня было право первого выстрела, поэтому сблизившись с аэродромом на километр, воспользовался им полностью. Определил где склад боеприпасов, пусть там был земляной вал, всё как полагается по технике безопасности, но ворота были с моей стороны, и они открыты, оттуда грузовик выезжал, а за ними штабеля с бомбами, именно туда и полетел фугасный снаряд выпушенный мной. Рвануло красиво, очень здорово, вал спас, но тряхнуло, а часть самолётов взрывной волной положило на бок, поломав шасси. Тут и остальные мои танки огонь открыли, по самолётам на взлётной полосе, увеча их осколочными снарядами. Промахов не было. С таким опытом как у меня, я уже на ходу приноровился в цель попадать, так и сделал. Дальше «ИС» стрелял по крупнокалиберной зенитной батарее, тем самым «ахт-ахт», которые были на аэродроме, а покончив с ними, принялся за зенитную мелочь. А оставшиеся танки палили не переставая, уже горел склад «ГСМ», разная техника, половина самолётов полыхала, когда мы оказались на территории, и так встроившись в ряд, стальным катком прошлись по аэродрому, потом развернулись, и ещё раз прошлись. В этот раз уничтожая личный состав, всех кто уцелел. Ещё немало разбежалось по окружностям, но не гоняться же за одиночками. Хотя одна группа в полсотни человек разрозненно убегала в сторону железной дороги, а там как раз состав подходил, вот я и решил совместить два дела разом, и летунов перебить, если они там есть, и эшелон уничтожить.

Если с первым делом проблем никаких не было, я быстро догнал беглецов, уничтожая их пулемётным огнём, ночь мне не мешала, то с уничтожением эшелона сразу не задалось. Я ошибся, это оказался бронепоезд, который шёл конкретно за мной. Не знал, что у немцев есть бронепоезда, думал, они использовали те, что захватили у советских войск, ан нет, всё же были, и на залп морских орудий этого «БП» я и нарвался. Честно скажу, мне сразу поплохело. Два снаряда рванули у левого борта моего тяжа, нанеся тяжелые повреждения, даже орудие повреждено было. Сразу отремонтировав всё и активировав аптечку, я вообще не понятно как в сознании остался, балансировал на краю, и проверил как там остальные. Француза не было, уничтожен прямым попаданием, ну да, для «БП» тут пистолетное расстояние, прямая наводка, странно, почему тот по мне промахнулся. Китаец лежал на боку, а вот немец был в порядке, я сразу вернул управление им и стал стрелять кумулятивными снарядами по броневагонам, где были скрыты орудия. Жаль в стволе «ИСа» был фугас, который я выпустил по открытой площадке перед вагоном с полевым орудием на ней, разметав то, тут бронебойное нужно, чтобы броневагоны расковырять. Оно и начало снаряжаться, а пока я, маневрируя, вёл пулемётный огонь по «БП», да немец помогал. Потом последовал следующий залп мощных орудий «БП», я видел вспышки, и темнота. Достали всё-таки сволочи, как я не маневрировал. А орудие перезарядится так и не успело, иначе посмотрели бы кто кого.

Очнулся я от ударов металла о металл. Если человека посадить в большой колокол и бить по нему, результаты будут примерно такие же. Резко очнувшись, я харкнул сгусток крови, что скопился во рту, плюнув на штанины, судя по тому, что в крови блестела эмаль, части зубов я лишился. Проверил, так и есть, переднего ряда зубов не было, выбиты, да и губы изувечены. Сразу же активировав аптечку, я почувствовал себя довольно хорошо, зубы снова на месте, поэтому попытался понять, что происходит и почему у меня такая неудобная поза. Понятно, танк на боку лежал. Я потянулся, ухватившись за спинку своего сиденья, и сел более удобно. Также я осмотрелся, используя опцию зависнуть над тяжем. Из всех танков жизнь подавал только мой «ИС», что в данный момент, лежал на боку. Ствол упёрся в землю. Вокруг уже был день двадцать седьмого, немцев вокруг порядочно, и немало у моего танка, и вот, несколько солдат, и рядом с ними, похоже, стояли военные инженеры, пытались вскрыть башенный люк. Кстати, остов был только от немца, что стоял метрах в пятидесяти, сгоревший. Там тоже изучали его. А вот других танков не было, того что от них осталось. Так что если проанализировать ситуацию, то можно понять, что те разбитые мои танки, что находятся за зоной дистанционного управления, те пропадают, а те что находятся в зоне, как этот немец, остаются. Не желательно конечно, вон как немцы изучают этот танк, у них он в серию не пошёл, оставшись в виде прототипа, он их интересует не меньше моего, которого уже сфотографировали со всех ракурсов. Два фотографа отходя, убирали фотоаппараты.

Это всё ладно, что мне сейчас делать? Танк повреждён, на боку лежит, и если починить его ещё можно, ремкомплект в порядке, то как на гусеницы поставить? Сдаваться, а потом бежать, этого я не хотел, а вот достать другие танки, и разогнав эту шушеру вокруг, поставить мой «ИС» на гусеницы и свалить отсюда, это на мой взгляд неплохая идея. Однако есть и тут минусы. На путях всё так же стоял «БП», никто его почему-то не убрал, мало ли тут нужно составы с грузами перегнать. Так нет, стоит, да ещё паровоз под парами, и зенитчики следят за воздухом, мало ли советские самолёты налетят. Видимо для зенитной защиты его тут и оставили. Это всё славно, но мне то что делать? Вот-вот люк взломают и меня вытащат, нужно что-то решать. Вон уже грузовик подогнали, баллоны со сваркой достают, похоже петли резать хотят у люка, не получается, ломами-то. Хм, похоже, придётся сдаваться, меня пленят и повезут прочь на допрос, а когда я покину зону контроля, танк рванёт, боекомплект у него полный, никому не поздоровится. Да и остов немца пропадёт, как и остов тяжа. Да, похоже, это единственный выход. Нет у меня пока из орудий такого, чтобы «БП» расковырять, только тяж, внутри которого я сижу, вот и рискнём.

Вздохнув, я подумал, и снял ремень, а документы убрал за голенище сапога, вдруг не найдут, после чего повернул рукоятку запорного механизма, и люк сам выпал наружу. Немцы поначалу отскочили, а потом в четыре руки выдернули меня наружу. Я изображал контуженного, весь в крови, так что мне поверили, и болтали рядом не стесняясь, я же делал вид что не понимаю языка. Два офицера осмотрели боевой отсек танка, удивляясь, что я в нём был один, и сразу стали делать предположения, что остальной экипаж сбежал, запрев меня внутри, посчитав мёртвым. Предположение конечно дикое, но его приняли как основное. Меня обыскали, документы сразу нашли, и один офицер начал меня допрашивать, но я делал вид, что чувствую себя плохо, и немецкого не знаю. Нашёлся знаток русского, но и он от меня ничего не смог добиться. Тут один из недавно прибывших офицеров показал старшему, в звании полковника, жетон «СД», и непреклонным тоном сообщил:

– Господа, я забираю этого русского офицера. Оба танка, тот остов тоже, нужно эвакуировать на станцию, и погрузить на платформы. Мы отправим их в Берлин, пусть наши инженеры изучают, что придумали русские.

Видимо офицер имел право раздавать такие приказы, так как его слушали очень внимательно, не возражая. Полковник стал отдавать распоряжения, убрать всех лишних, выставить усиленное охранение, и дождаться, наконец, два мощных тягача, что уже выехали к месту нахождения захваченной техники. Меня же под руки, не забыв надеть наручники, подняли в кузов бронетранспортёра, в котором сидело шесть солдат, тот офицер сел сюда же в десантный отсек, а ещё один, который больше молчал, в кабину рядом с водителем, после чего «Ганомаг», громко тарахтя двигателем, покатил куда-то вглубь Польши, двигаясь к местной трассе. Я её по карте видел. А когда расстояние увечились до ста метров, начался отсчёт. Выглянуть я не мог, но когда грохнуло, едва заметно улыбнулся, очень уж много красных точек погасло у тяжа, и не меньше замерцало. Бронетранспортёр тряхнуло, и тот сразу встал, солдаты, привставая, выглядывали над верхом бронеотсека, и у них вырывались матерные слова, да своего гада постоянно поминали, майн который. Они явно в шоке были. Офицеры тоже были ошарашены. А вот солдаты отчего-то решили, что я активировал систему самоликвидации, перед тем как сдастся, и начали меня бить. Прямо в кузове. В тесном десантном отсеке особо не размахнёшься. Недолго били, тот офицер, что в кабине сидел, он уже вернулся на место, рявкнул на них, и мы покатили дальше. Видимо меня посчитали куда большей ценностью, чем разлетевшиеся обломки тяжёлого танка. Пусть не относительно целый, но и обломки вывезут, как я понял из разговора офицеров. Ну-ну, их ждёт неприютный сюрприз, их исчезновение. Правда, от этого ко мне появится куда больше вопросов. А сейчас стоит подумать, как избавится от охраны, и вернутся обратно. Я как-то внезапно осознал, что хочу поквитаться с «БП», и танк «Т-10» мне поможет. Я понимаю, что тот не модернизирован и в этом состоянии даже хуже чем мой «ИС-3М», но ведь надо его усовершенствовать, нарабатывая баллы, вот с бронепоезда и начну. Тем более такая цель сладкая. Сам бронепоезд видимо был повреждён в бою, как я отметил, там у него в некоторых местах вёлся ремонт, включая сам паровоз.