Я - попал (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 35

– Норма, всё на месте. Видимо наши тут недавно были, всё что нужно забрали. Идём к танку.

Мы благополучно добрались до машины, кстати, не замаскированной, просто стоявшей под деревом, и я, открыв люк специальным ключом, который демонстративно поискав, достал из-за ведущего колеса танка, стал доставать оружие и припасы. Есть ещё хочется, теми бутербродами я только растравил аппетит себе и летунам. Так что парни вооружались и готовили ужин. Тем более это безопасно, рядом немцев нет. Вот за пределом леса хватало. Тут дорога неподалёку проходила, изредка там колонны проезжали, вот к одной такой, что движется в нужную нам сторону, я и рассчитывал пристроиться. А пока мы ужинали, вскрывая банки с консервами, ветчиной и галетами, да на бездымном костерке три котелка для чая подвесили, снаружи немцы появились, эти уже обустраивались надолго, посты, засеки, да и вообще блокированием леса занимались. Вот ведь, обложили. Кто ж знал-то? Надо было сразу уезжать. Одно успокаивало, противотанковых средств у солдат я не заметил, а вот пулемётов хватало. Их размещали на расстоянии триста-четыреста метров друг от друга в полукилометре от опушки. Действительно блокировали. Это как же я заинтересовал германское командование, что они такие силы на меня одного бросили?

О том, что лес блокируют, летунам сообщать я не стал, зачем волновать? Сейчас прорвёмся и скроемся на местных дорогах, так что не страшно. Поев, мы начали грузиться в танк. Я естественно устроился на месте механика-водителя, придётся вручную управлять, двое летунов рядом на месте стрелка, друг на дружке, ну и остальные устроились. О том чтобы вести бой и речи не шло. Конечно, я мог дистанционно управлять, но как я им потом объясню, что за чудо, что происходило вокруг. Пушка сама заряжается и стреляет, пулемёты перезаряжаются, и тоже стреляют. Нет, я так рисковать не собирался. А пока выехав из леса, погнал к дороге, не обращая внимания на посты, и на то что мне махали руками. Ни в кого не стрелял, надеюсь, подумают что свой, только безглазый, не увидевший их сигналов. Вырулив на дорогу, я промчался по ней километра три и, приметив попутную колонну, пристроился замыкающим. А пока ехали, обдумывал, как бы обустроить встречу с одним из моих взводов. Якобы одним из.

Глава 13.

«В мирное время сыновья хоронят отцов, в военное – отцы сыновей». Ф. Бэкон.

Колонна, к моему удивлению, направлялась именно к тому аэродрому, что мне был нужен. До него пара километров осталось, колонна свернула, а мы, проехав прямо, встали через километр на опушке рощицы. С другой стороны к рощице прижалась деревенька. Заглушив танк, я громко сообщил, понимая, что сейчас все кто сидел внутри, немного оглушены:

– Всё, можно выбраться наружу и размяться.

Летуны со стонами, с трудом открывая люки, вылезали наружу. Пришлось вылезти и помочь. С непривычки бывает. Это они ещё в бою не бывали, когда пушка под ухом хлопает и пулемёты стреляют. Пока те разминались и валились высокую траву под деревьями, Гаврилов осмотрелся и спросил:

– Это тот аэродром, что нам нужен? Я изучил его в перископы. Ты уверен, что вы справитесь с этим аэродром, там больше сотни самолётов, работают непрерывно, охрана зенитная серьёзная. Только с этой стороны я насчитал две батареи.

– Аэродром тот, а насчёт наших возможностей, не беспокойтесь, раскатаем его так, что не восстановить будет. Скоро один из моих взводов подойдёт, он и будет участвовать в атаке.

– Сколько танков в вашем взводе? Пять?

– С этой малышкой, четыре, – похлопал я по броне «тройки». – Да вы не волнуйтесь, товарищ майор, один из танков сверхтяжёлый. Мощнее «КВ» в три раза, у немцев просто нет орудий, чтобы его уничтожить, только прямое попадание авиабомбой. У меня таких танков в роте четыре было, у взводных и мой. Безвозвратно потеряли два. Сейчас взвод подойдёт, я на тяж пересяду, а этого немца взводному отдам. Взвод тут будет за час до наступления темноты. Двигаются, применяя все средства маскировки.

– Это когда ты старлей с ними связаться успел?

– Пока танк проверял на месте стоянки, – пожал я плечами.

Объяснение конечно такое, простейшее, но съели. Меня вообще удивляло, что те ничего не замечают. Как, например, можно загнать танк в лес, не оставляя следов? Да там колеи в мягкой почве глубокие должны были оставаться, вроде тех, что мы оставили, выезжая из леса. А те на это внимания не обратили. Летуны, асы, это в небе они следопыты, что ещё скажешь?

– Ясно.

Мы устроились в этой роще, выставив двух бойцов на часах, особенно со стороны деревни, не хватало ещё, чтобы о нас сообщили. Тем более звук мотора могли слышать, мало ли детишки набегут посмотреть, но пока вроде тихо. Карта тоже никого лишнего не показывала. Сам я сидел в люке танка и делал вид, что слушаю эфир, ждал сигнала от своих. Пару раз до ветру в рощицу бегал. Вот в один из таких моментов и достал ещё три танка. Я долго думал, что именно доставать, и решил, что уж если уж хвастался тяжем, то и будем его использовать, тем более он при таком штурме точно пригодится. Заодно немцев попугаем появлением ещё одного такого монстра, пусть думают, что у нас их хватает. Да и показать его летунам, чтобы те испытывали гордость за наши бронетанковые силы, заводы и инженеры, что смогли создать такое чудо, тоже нужно. Поэтому достал «Т-10», китайский клон «Т-34», и четвёртым, пришлось поломать голову, достал француза «В1». Раз уж решил открыть эту ветку, то пусть развивается. Будем баллы зарабатывать. Все три танка ожидали сигнала метрах в восьмидесяти от нашего лагеря, там густые кусты их от нас скрывали, естественно я дистанционно контролировал всё вокруг. Так что когда до наступления темноты осталось час, я сообщил Гаврилову:

– Мои немного задерживаются, будут, как стемнеет. Давайте обговорим наши действия, кто-что будет делать.

Пока я в танке эфир слушал, ну или делал вид, не суть, хотя действительно по волнам бегал ради интереса, то несколько лётчиков и штурман, по очереди поднявшись на дерево, используя мой бинокль, зарисовывали схему аэродрома, опытным глазом определяя что-где находится. И вот по этой зарисовке и будем судить.

– Значит, сделаем так. Сейчас мой взвод подойдёт, не смотрите что там за зверинец, главное воевать можно. Мы уходим к аэродрому и начинаем его громить, уничтожая в основном личный состав. Не волнуйтесь, справимся, на танках стоит секретное оборудование для боя в ночное время, видно как днём. Как закончим, я помигаю фарой в вашу сторону, вы бегом на аэродром, готовите целые машины, и улетаете. Мы разрушаем то, что останется, и тоже уходим. Вот такой план.

– Уничтожить всех вряд ли получится. Обязательно кто спрячется и выстрелит не вовремя.

– Это на моей ответственности. Поверьте, стрелять будет не кому.

– Что ж, план устраивает. Раз у тебя, старлей, есть опыт в уничтожении таких крупных объектов, тебе и карты в руки.

– Хорошо, товарищ майор.

Когда уже начало темнеть, я сделал вид что получил сообщение по рации, тот самый сигнал что мы ждали. Поэтому оставив летунов на опушке в нашем лагере, автомат свой я Гаврилову подарил, а сам на «тройке» рванул к стоянке техники. Там перебрался в тяж и проехал колонной мимо лагеря, чтобы летуны впечатлились. Ещё не настолько стемнело, чтобы не рассмотреть технику, те высыпали на опушку и, открыв рты, ошарашенно рассматривали тяж. Я же сидя на башне, помахал им рукой, после чего скользнул внутрь, закрыв люк. Начинался бой. Гул движения техники на дороге не сразу привлёк внимание охраны аэродрома, но когда небольшая колонна свернула к ним, те забеспокоились. Из-за француза, оказавшегося на удивление медлительным, развить нормальную скорость я не мог, однако и тихой сапой мы вполне спокойно доехали, и дальше началось. По сравнению с уничтожением прошлого аэродрома, тут мои действия были проведены по другому сценарию. Тут моя задача была предотвратить повреждение взлётное полосы, между прочим, хорошо укатанной гравийки, а не бетонного аэродрома, значит, для немцев он временный, ну и уничтожить охрану и личный состав, весь, от лётного, до технического. Инфраструктуру, технику и самолёты желательно не трогать. Особенно последние, остальное не так и важно. И то, что нападение происходило ночью, уже когда стемнело и был дан отбой, тоже сказалось. Я не скажу, что все немцы уже спали, большинство засыпало, кто отдыхал, или в карты резались, часть работали, на аэродроме дислоцировалось подразделение, которое занималось ночными вылетами, так что к оружию бросились все, после первых же пушечных выстрелов.