Я - попал (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 67

Закончив, это максимально, из того что я мог дать, и что могли унести сорок человек, если конечно у них нет своих грузов. Если есть, придётся бросить. Стараясь не помять рожь, хотя я тут уже проходил, я вернулся обратно к мотоциклу. Времени не осталось, те полчаса, что я тут находился, потратил не только на закупку, но и маскировку. Дело том, что прежде чем закупать необходимое, я срезал ножом рожь под корень, очистив квадрат три на три метра, а когда закупил и выложил невысоким штабелем, ниже уровня колосков злаков, то всем что нарезал, накидал на покупки, как маскировка вышла от наблюдения сверху. Вернувшись к мотоциклу, я достал белоснежный платок и, подняв его над головой, облокотился о мотоцикл, и стал изредка помахивать платком, глядя в ту сторону, где должны появится наши. Я понимаю, что это опасно, могу нарваться на выстрел от возбуждённых перестрелкой бойцов, но чем дальше, тем больше вижу, помогать нужно. Возможно, это моё искупление за то, что не помог пленным на дороге, где их колоннами в лагеря гнали? Не знаю, может быть.

Тут я заметил, что сперва одна голова мелькнула, потом ещё несколько и тишина, видимо меня заметили и теперь разглядывают. Встав, я отошёл от мотоцикла и не спеша направился к нашим, демонстративно помахивая платком. Подходить вплотную к зарослям ржи я не стал, остановился метрах в десяти, и громко сказал:

– Ну что, мне долго ждать, или всё-таки объявитесь? Хочется узнать, кто додумался меня обстреливать на дороге и правильно ли я решил вам помочь с боеприпасами, оружием и припасами.

Несколько секунд длилось молчание, после чего последовал приказ не стрелять, и из ржи поднялся командир, поправляя фуражку. Увидев его, я заторопился застегнуть пуговицы воротника френча, они были не застёгнуты, жарко, и отбив три положенных строевых шага, доложился:

– Товарищ капитан госбезопасности, старший лейтенант Шестаков, командир третьей танковой роты отдельного танкового батальона. После успешного выполнения задания командования на территории Польши, рейда по тылам противника с уничтожением вражеских аэродромов, участвовал в деблокировании советских частей в Брестской крепости. Удалось вывести порядка полутора сотен бойцов и командиров. В данный момент выполняю особый приказ командования, освободить лагерь военнопленных в Минске, где находится больше ста тысяч взятых в плен бойцов и командиров, а также сорок тысяч мужчин, горожан призывного возраста. В данный момент, подчинённая мне рота идёт полным ходом от Бреста к Минску под командованием командира третьего взвода. Я же решил лично провести разведку в направлении Минска. По странному стечению обстоятельств в нашу засаду на дороге влетел посыльный, что как раз двигался на Минск, более того в его сумке обнаружились рапорты немецкого командования в Бресте по действиям моей роты, даже с фото. При движении попал под обстрел, решил встретиться с группой, что вела огонь. По странному совпадению, неподалёку был малый склад для обеспечения диверсионных групп, боеприпасы, медикаменты, оружие. Думал передать вам, склад проверил, всё на месте. Старший лейтенант Шестаков, доклад закончил.

– Документы? – потребовал подошедший капитан.

Из злаков встало ещё шестеро, остальные укрывались, четверо были в форме войск НКВД, двое других обычные красноармейцы с касками на головах, но судя по тому как двигались, всё же не совсем обычные. Подготовка чувствовалась. Все горели зелёным, поэтому я особо и не сомневался, достал из второго нагрудного кармана свои документы, не немецкие, и протянул их капитану, поясняя:

– Мы сами с Юго-Западного фронта, с Украины, тысячу километров прошли, чтобы до вас добраться. Нам вообще приказ на Пинск пришёл идти, участвовать в обороне города, но приказ отменили, как я понял, там другая рота нашего батальона будет работать. Скорее всего, первая, именно они в Белоруссии действуют. Мы тут вообще… случайно.

– А вторая? – как бы между прочим, изучая мои документы, поинтересовался капитан.

– Были на Украине, где сейчас не знаю. Тоже наверняка по немецким тылам шляются, – пожал я плечами.

– Лейтенант, а вам не кажется, что подобная информация секретна?

– Вполне, – усмехнулся я. – Тут или доверять или нет. В ином случае мне пришлось бы вас ликвидировать. Ладно, не будем кота за яйца тянуть. Я вам передаю склад диверсантов, потом отмечу что он пустой, чтобы сюда не приходили, и мне отправляться пора. Нужно успеть засветло до Минска добраться.

– Склад говоришь? – попридержав документы, задумчиво протянул капитан, даже пока и не думая представляться, как один из бойцов, вдруг сообщил:

– Моторы слышно, тащ-щ капитан. Сюда едут.

– Это вас ищут. Давайте я их дальше отправлю, потом договорим.

– Немецкий знаешь? – продолжал играть в подозрительность капитан, я уже начал жалеть, что решил им помочь.

– В совершенстве. Ну и ещё пять языков. Полиглот.

После этого мы разбежались, бойцы скрылись на поле в злаках, стараясь восстановить помятую рожь, а я бегом вернулся к мотоциклу, мысленно отметив, что документы мне капитан так и не отдал, да и не до них было. Подбежав к мотоциклу, я достал портмоне, порвал его и рассыпал мелочь, которой у посыльного, ликвидированного мной, было на удивление много. И вот присел, когда на виду показались немцы, и стал неспешно собирать, переходя с места на место. Конечно, выглядело это подозрительно, но когда те подъехали, то разобрались, что я делал. Да и я на них поглядывал, заспешив со сборами. А вообще у немцев было два мотоцикла, тяжёлых, с колясками и пулемётами, и бронетранспортёр с десантом. Тот самый «Ганомаг». Небольшая колонна остановилась, я видел, что это не полевая жандармерия, а явно подразделение из моторизованной части, то есть, армейцы. Видимо нажаловались пехотинцы на обстрел и вот отправили на поиски окруженцев тех, кто был под рукой. А вообще я читал устав Вермахта, и там ясно было сказано, при обстреле та часть, что попала под него, обязана найти и уничтожить стрелков. Это я конечно двумя словами описал, но факт остаётся фактом, пехотинцы как-то не особо горели желанием соблюдать устав и напрягли мотопехоту для этого. Лентяи.

Глава 25.

«После бойни – победа; после победы – дележ; и тогда победителей оказывается больше, чем было сражавшихся. Таков обычай всякой войны». Оноре де Бальзак.

Из бронетранспортёра вышел фельдфебель, а из десантного отсека с пяток солдат, да и мотоциклисты решили ноги размять. Сначала у меня документы попросили и, убедившись, что те в порядке, выяснили, что я тут делаю. Что-что, да пос. ать заехал. Далековато от трассы, это так, так и проблема большая. От моего рассказа немцы схватились за животы, ржач стоял над всем полем, некоторые отходили, вытирая слёзы, когда я в лицах показывал что и как. Ну а когда выходил обратно на дорогу, мол, портмоне порвал и монеты высыпались, вот и собираю. Порванное портмоне тоже показал. Ответил на вопросы. Мол, да, перестрелку слышал, но никого не видел. После этого немцы собрались, и покатили дальше, посоветовав мне быть осторожным, а я стал делать вид, что завожу мотоцикл. Снял его с подножки, развернул обратно, и стал заводить. Завёл, и тут же заглушил, немцы уже уехали и виднелись вдали, в километре, пока не скрылись в низине. Поле тут не самое ровное.

Я как раз ставил мотоцикл обратно на подножку, как появились наши и, пригибаясь, стали перебегать ко мне. Капитан подошёл, и поинтересовался:

– Чего они ржали как сумасшедшие? И чего это ты там за пантомиму устраивал?

– Да я им одну забавную историю рассказал, не со мной произошла, но им описывал, что как будто была со мной, вот она их и развеселила. Товарищ капитан госбезопасности, чтобы время не терять, склад диверсантов там. В нём патроны, гранаты, противотанковые ружья, польские они, автоматы и кажется винтовки. Я точно не помню номенклатуру, но они обычно стандартные.

– Рябов, займись, – приказал капитан, и сержант с десятком бойцов скрылся в том месте, где был склад, судя по возгласам, нашли и уже потрошат. – Итак?