Белоснежка и семь боссов (СИ) - Славная Мира - Страница 3

Я снова набрала в легкие воздуха, чтобы возразить и объяснить, что никакая я не Жанна, и вряд ли смогу выполнить это непростое задание, но он опять не дал мне вставить и слова.

— По пятьсот рублей за поздравление, как договаривались, — сказал он мне. — Но срок три дня.

Я произвела в уме несложные подсчеты и сразу как-то передумала признаваться в том, что я не Жанна. Во всяком случае слова застыли у меня на губах и никак не желали с них срываться.

— Тут вот только какой момент, Жанночка, — посмотрел на меня Виктор Петрович тепло и по-отечески. — Провести это через бухгалтерию мы никак не можем, так что с договором и прочими радостями жизни ничего не выйдет. Но что бы вы не думали, что обманем, Светочка сейчас вам выпишет аванс (тысяч пятнадцать, я думаю) и даст списки. Все остальное получите через три дня, если, конечно, справитесь в срок.

Я, кажется, и вовсе потеряла дар речи, смогла только кивнуть, что для человека, способного написать семьдесят душевных поздравлений за три дня, конечно, не слишком профессионально. Но Виктор Петрович словно и забыл про меня. Ему уже кто-то звонил, он с кем-то решал вопросы поставок, транспорта и логистики, а целеустремленная Светочка схватила меня за локоть и потащила в приемную.

Спустя несколько минут я стояла в коридоре с внушительным списком еще теплых от принтера листах и с авансом в конверте. Первая мысль была ужасной: я ведь никакая не Жанна, я ничего не просила, эти странные люди сами притащили меня в офис и дали деньги, не взяв никакой расписки. У нас нет никакого договора, так что я могу просто уйти и не возвращать эти деньги.

Могу же?

Я вздохнула: нет, не могу. Потому что уж не знаю, куда делась та самая Жанна, с которой о чем-то договаривались, но оставить семьдесят человек с домочадцами, собаками и лошадьми без новогодних поздравлений я просто не имела права.

Я уже прикидывала свои дальнейшие действия: значит, сейчас я приду домой, до вечерней уборки офисов остается еще несколько часов, посмотрю, что там за человеки с собаками, порыскаю в интернете, узнаю, как эти поздравления вообще могут выглядеть, и уж что-нибудь да напишу.

Виктор Петрович же не просил что-то суперпрофессиональное. Он просил душевное, а уж с этим я как-нибудь справлюсь.

Я бросила взгляд на список и выхватила несколько строк: «Кузьмин Виталий Сергеевич, 55 лет, женат, двое детей, четверо внуков, увлекается бильярдом, участвовал в соревнованиях».

В голове сразу начал оформляться текст про то, как его должны любить все близкие и как метким и точным ударом он будет в новом году поражать каждую намеченную цель. Получалось неплохо и, кажется, даже душевно.

Я остановилась на лестнице, открыла сумочку и стала искать ручку, чтобы набросать придуманное, пока не забыла. Ручка никак не находилась, зато из коридора вышел мужчина. Взъерошенный, в джинсах, в майке. В руках у него была огромная фотокамера на толстом ремне. Я заинтересованно присмотрелась: дорогая, черт возьми. Я в этом немного разбираюсь.

— Здравствуйте, — с улыбкой сказала ему я, просто потому что не вежливо долго смотреть на человека и ничего ему не сказать.

— Она еще улыбается! — возмущенно воскликнул и возвел очи горе. Во всяком случае у него получилось именно так, патетично, будто он это долго репетировал. — Вообще-то съемка должна была начаться, — он посмотрел на часы, — три минуты назад. А кое-кому еще переодеваться! Грим, конечно, минимальный, но можно не опаздывать!? Хотя бы в первый день.

Я замерла от неожиданности: черт возьми, куда я попала? Что за сумасшедший дом?

Или все дело во мне? Может быть, какая-то золотая рыбка случайно услышала, что я страсть как хочу найти работу и побыстрее, поэтому со мной случается вот это все? В таком случае, горшочек, не вари! Горшочек, перестань! Хватит с меня того, что я уже уборщица и копирайтер. А моделью я не мечтала стать даже в далекие школьные годы, когда об этом мечтали все.

— Понимаете ли, дело в том, что я…

— Не хочу ничего слушать! Вперед! Нам освободили офис только на полтора часа.

5

Фотосъемка — это ведь не так уж и сложно. Верно? Ну что там такого… Просто внимательно слушаешь фотографа и делаешь именно то, что он говорит. Одновременно втянуть живот, подобрать грудь, не отклячивать задницу. Ногу чуть в сторону. Да не эту! И не в эту сторону… А что у нас теперь с лицом? И куда делась грудь? Живот, живот втянуть! И улыбайся… Так, стоп. Лучше не надо. Не улыбайся.

Что я там говорила? Несложно? Да это просто каторга! Да ещё фонари бьют по глазам и греют так, что я сейчас, кажется, поджарюсь.

Быть моделью не так уж и интересно. Ты ведь ничего не видишь! Да ты понятия не имеешь, как ты там получаешься. Может, улыбка кривая или вообще тушь рассыпалась…

Зато при определенном воображении можно представить себя звездой, на которую нацелены камеры папарацци, и от каждого микроповорота подбородка зависит всё!

— Так, живот втянуть, руку чуть выше, блокнот держим так, чтобы было видно.

— И что вся эта съемка только для того, чтобы прорекламировать блокнот? — удивленно проговорила я, хотя спрашивать мне вроде бы и не следовало.

— Не болтать! На место блокнота я потом вставлю все, что надо. Ну вот, опять все расплылось! Голову вправо! Не в это право, а в настоящее!

— Извините, — я снова сделала тот самый микроповорот, который от меня требовали.

К концу съемки я чувствовала себя совершенно уставшей. Нет, не уставшей, вымотанной. И пока я приходила в себя, радуясь тому, что яркие фонари наконец погасли и в офисе стало не так жарко, фотограф достал телефон и начал рассматривать пропущенные звонки.

— Да-да, и тебя с наступающим, вечером встретимся. Нет, наверное, никуда не полечу, останусь здесь. Снег на новый год тоже хорошо, не хуже, чем пальмы.

Я слушала его трескотню краем уха и налегала на воду из кулера. А вот следующий звонок заставил насторожиться меня тоже.

— Что значит «не придет», что значит «заболела»? — он бросил в мою сторону изумленный взгляд. — И когда же вы собирались мне об этом сообщить? Ну да, не отвечал. Я, когда работаю, звук отключаю. Да-да неустойку и компенсацию за потерянное студийное время! Знаете, сколько мне аренда офиса обошлась и транспорт, чтобы аппаратуру доставить?

Он еще какое-то время ругался, а я ждала, когда он закончит, потому что теперь, кажется, он был в курсе, что никакая я не модель. А настоящая модель то ли заболела, то ли загуляла, то ли нашла работу повыгоднее.

Закончив разговаривать, фотограф недобро уставился на меня.

— Ну и что это было? Зачем ты притворилась моделью?

— Я притворилась? Да вы сами меня затащили, я даже слова сказать не успела.

— За полтора-то часа! Да ты слов двадцать сказала, и все они были лишними.

— Ну… мне было интересно, — пробормотала я виновато, хотя, мне кажется, если бы не я, его съемка и вовсе бы сорвалась. Но этот ушлый парень, наверняка, хочет не только из фирмы, что не прислала модель сорвать неустойку, но и с меня тоже. — Ладно, я пойду, раз уж так получилось…

Я быстро-быстро засеменила к выходу.

— Куда? А ну ка стоять! — рявкнул фотограф. Я остановилась. Несмотря на невзрачную внешность звучал он весьма убедительно. — Это рекламная съемка, — он смотрел не на меня, а в видоискатель своей камеры, видимо, просматривая изображения. — Нормально получилось. Еще три съемочных дня в разных интерьерах, и модель нужна та же. Завтра снимаем в торговом центре.

— Но… я не уверена, — стала бормотать я, но он уже извлек из какой-то сумки пачку бумаг.

— Вот договор, вноси свои данные и подписывай.

Я посмотрела договор и в целом осталась довольна. За пару часов улыбаться, не такая уж и плохая оплата.

— Маловато будет… — сказала я на всякий случай.

Он посмотрел на меня с интересом.

— Говоришь, не модель?

Я помотала головой: мало того что не модель, но и в мыслях не было ею становиться.