Крылатая.Небо для двоих (СИ) - Калина Анна - Страница 41

Сама же понимаю, что поговорить не выйдет. Вон как он смотрит, похоже, у кого-то фантазия еще резвее моей, аж пыль столбом от бега. И я понимаю, что разговор мы отложим. Так как что я, что змей - абсолютно невменяемые.

- Оу, мышка, - плотоядно оскалился гад. - У меня тут дело куда важнее.

- Какое? - уже откровенно заигрывая, вздохнула я.

Яр осторожно уложил меня поперек постели, попутно погладив и посжимав все, что под руку попало. Развратник. Что с этой нави взять.

- Ты, - целуя мой живот, прошептал Яр, - ты перенесла потрясение, - и взгляд такой виноватый-виноватый. Актер доморощенный. - Мне так совестно. Я хочу загладить вину.

- Я потерплю, - выгибаясь от уже более откровенной ласки, выдохнула я.

- А терпеть вредно, - продолжая начатое, шепнул мой змей. - И мне так нравится, когда ты стонешь мое имя.

Я не только простонала, но и пару раз прокричала его имя, выгибаясь под натиском ласк. Сильные руки сжимали, не давая вырваться, губы продолжали мучить, целовать, доводя до полной потери концентрации и связи с реальностью. В какой-то миг я притянула Яра к себе, желая разделить сжигающий меня жар на двоих. Полный предвкушения рык и тяжесть его тела. Ладони скользят по его спине, ощущая, как вздуваются напряженные мышцы, и ниже, выдергивая пояс из петель. Тяжелое дыхание у виска, и поцелуй, полный страсти и нежности, подкрепленный горячими объятьями. А потом пропасть, полет, разделенный на двоих, и тела, ставшие единым целым. Души, сплетенные до щемящей боли в груди. И уже неясно, где я, где он. Важно лишь то, что мы вместе.

Мы лежали, обнявшись, и смотрели, как садится солнце за окном. Как краснеет еще оранжевый шар, медленно заваливаясь в пестрые облака на горизонте. Ветер со свистом врывался в комнату через открытую дверь террасы, шелестело море где-то вдали. Яр задумчиво перебирал пряди моих волос, я скользила пальцем по обережной вязи на его плече. Хорошо, спокойно, мирно. Но я же алхимик, и мне неопределенность покоя не даст. Мне необходимы ответы на вопросы.

- Яр? - сдаваться я не собираюсь. - Что у тебя с отцом?

- Ооо, - закрывая лицо руками, застонал змей. - Дани, я думал, мы пресекли эту тему.

- Ты пресек, - спокойно напомнила я. - Я только начала.

Пускай не надеется. Мы, алхимики, пока до истины не докопаемся, то покоя никому не дадим. Вон сколько нас, неупокоенных, в библиотеке носится. Видать, тяга к исследованиям даже после смерти не пропадает.

- А давай просто повторим все то, что только что было, - с надеждой попросил Яр. - На бис. М?

И взгляд на меня такой, с намеком. Мол, «бис» будет лучше самого выступления. Ага, соблазнитель крылатый. Я же алхимик, меня с уже взятого курса никакими цепями не свернуть. Так что, мило улыбнувшись и похлопав ресничками, подаюсь к своему змею, касаюсь губами его уха и тихо так выдаю:

- Нет.

Эх! Вот такую физиономию запечатлеть стоило. Так он расстроился, бедненький. Глянул на меня, в окно, опять на меня, застывшую в ожидании/

- ЫЫЫЫ, - дракон был безутешен. - Да все у меня хорошо с отцом. Просто замечательно!

- Я заметила. Ты о нем так много рассказывал.

Яр напряженно уставился в потолок. Стиснул зубы, сложил руки на груди. Сложно будет с ним таким говорить. Но увы, занозы потихоньку не тянут, их вырывают. Больно, но эффективно. А этой занозе не один десяток лет.

- Яр, - я осторожно прижалась к его плечу, - расскажи.

- Не хочу. К чему? - пожал плечами дракон. - Я приехал сюда по делу, а так, будь моя воля, еще долго бы сюда не совался.

- Ясно, - вздохнула я, все так же лежа у Яра на плече.

Яр молчал, молчала и я, прислушиваясь к ритму дыхания дракона, кожей ощущая, как тяжело ему сейчас. И я готова была его слушать, поддержать, ободрить. Ведь сильным так нужна поддержка. Особенно им, ведь слабакам позволено ныть и жаловаться, а сильные лишены даже этой малости. И боль в себе хранить вечно не выйдет. Это уж я знаю, и поняла я это благодаря Яру, а долг, как говорят, платежом красен. Яр судорожно вздохнул, провел рукой по лицу, обнял меня, прижимая к себе теснее.

- Я родился раньше срока, - тихо, словно боясь своего голоса, начал Яр. - Я пришел в этот мир, отправив родную мать на тот свет.

Я снова погладила Яра по плечу. Пускай говорит, пускай выплеснет свою боль, тогда, когда она больнее всего жжет душу. Для чего еще нужна женщина, как не для поддержки того, кто спрячет ее от всех бед мира за своей спиной.

- Отец потерял любимую супругу. Лерам осиротел. Мой первый вздох сделал несчастными сразу двух близких для меня существ. И отец меня возненавидел. Говорят, он даже не подошел ко мне. Потребовал унести и, думаю, тайно надеялся, что к утру я благополучно загнусь, - последние слова Яр произносил с такой злостью, что я едва удержалась от слез. - Но я выжил. Окреп, и принялся донимать его своим обществом.

Я незаметно сжала простынь, пытаясь не выдать, как сильно отдается его боль в моей душе. Мой бедный, мой никому не нужный дракон. Несчастное дитя, пытающееся доказать, что он не хуже других. Все поведение Яра становится таким понятным. И его резкость, вызванная обидой на всех вокруг, и его насмешливость, за которой так удобно прятать боль от других. Он так остро принимал мои отказы, помня о равнодушии отца. Несчастный мальчик, лишенный материнской ласки и отцовской любви, он вырос, стал отважным и сильным мужчиной, но вот живущий в нем ребенок все еще отчаянно доказывает свое право на любовь.

- Я сбежал в орден, стремясь доказать своему отцу, что я не пустое место, - продолжал мой несчастный дракон. - Я устал быть вечной причиной его гнева. Устал быть бледной тенью Лерама. Устал быть ненужным и забытым. Я решил доказать, что я стою его внимания, его любви, его похвалы, - Яр горько усмехнулся. - Смешно, но что такое семья, я узнал только в ордене. Меня приняли туда, как родного. Рьяве взял под опеку, наставлял и обучал. Это он уговорил верховных взять в оруженосцы к стражу двенадцатилетнего дракончика. И я старался. Я стремился быть лучшим, чтобы отец, узнав о моих успехах, горько пожалел о том, что не замечал меня. Лерам приезжал ко мне, просил вернуться, но я все еще надеялся на чудо. Только отцу плевать было на меня. А потом уже мне было плевать на него. Я приезжал домой на каникулы, и Лерам возился со мной с утра до ночи. Потом отец женился и появился Жив. У меня был повод приезжать домой. Но это был не отец.

- И он не пытался? - тихо отозвалась я.

- Пытался, - с горькой усмешкой кивнул Яр. - Только когда он пытался, мне говорить с ним уже не хотелось.

- Знаешь, - я вздохнула, Яр нежно обнял меня, - в народе говорят, что обиды - это камни. И накапливая их, мы только усложняем свой путь. Тяжело нам. Больно нам.

- Мне уже не больно, - дернув плечом, выдавил Яр. - Я забыл.

- Если бы забыл, вел бы себя по-другому, - произнесла я. - А ты злишься. Тебе больно. А больно нам делают только те, кого мы любим. Ты все еще ждешь внимания отца.

- Я не жду.

- Ждешь, Яр, - вздохнула я. - И сегодня это как никогда дала понять сцена в зале. Только это путь в никуда, ты огрызаешься, он злится, вы сцепляетесь в перепалке.

- Я не могу его простить. Я не умею, как ты, наплевав на все, шагнуть навстречу первым.

Говорить дальше смысла я не видела. Яр упрямится, а если он упрямится, то спорить с ним уже смысла нет. Но так нельзя, больно в первую очередь Яру. У меня остался последний аргумент, и я все же попыталась достучаться до дракона:- Яр, послушай меня. Я теряла. Дважды. И, как никто, знаю, что лучше поговорить с живыми, чем вымаливать прощение у мертвых.

- Данна, - Яр вздохнул и устало глянул в окно. - ты считала меня сиротой? Так вот, оно так и есть. У меня нет семьи. Нет близости с родней. Поверь. малыш, ты с твоими боровичками, недонекромантами и Ульяной с Листом куда больше смахиваете на семью, чем я и мои родичи. Семья - это не связь по крови, это духовная связь, это когда ты знаешь, что есть те, кто будут рядом в любой ситуации. И будут на твоей стороне всегда.