Крылатая.Небо для двоих (СИ) - Калина Анна - Страница 67

Из окон высовывался люд, мне приветливо махали, желали счастья и здоровья, обсыпали зерном и монетами. Вот теперь на глаза навернулись слезы. Настоящие, искренние, от осознания, что за тебя от души рады те, с кем ты жил бок о бок. А еще было горько, что отец не дожил до этого дня, как и мастер, видели бы они меня. А может, и видят? Я с надеждой взглянула на небо — ни облачка, только ослепительное солнце и пронзительная, бездонная синь. Наверное, видят.

А потом уже было не до грусти, потому как по мосту от академии на нашу процессию хлынула алая река. Младшие курсы, мои однокурсники, даже парочка прошлогодних выпускников. Весь корпус алхимии двинулся встречать свою адептку, а на главной башне академии подняли флаг с гербом факультета алхимии. А чуть приглядевшись, я едва из седла не выпала. Рядом с этим знаменем реял стяг с именным гербом отца. Я снова разрыдалась. А в меня опять летели поздравления, монеты, зерно, конфеты.

И вот двор Нуирской академии, от края до края затопленный людским морем, и только площадка перед ритуальным кленом свободна. По правилам обряда помочь слезть с коня невесте должен отец, как и отвести ее к древу. Но проблема в том, что моими опекунами могли считаться либо Вяз, либо Каратай. Так что ко мне двинулся Бус, исполняющий роль боярина, а Вяз семенил следом, готовый вести меня к алтарному древу. Бус был наряден и помпезен, даже косица, и та торчала особенно торжественно, почти параллельно земле. Меня осторожно сгрузили на землю и, взяв Вяза за руку, я пошагала навстречу своему счастью.

Яр сегодня все же изменил своей привычке рядиться в черное и вырядился в белое с серебром, но вот фасон был все-таки привычным для дракона: длинный сюртук, узкие брюки, высокие сапоги. Вообще, несмотря на свой ершистый нрав, к исполнению человеческих обрядов дракон подошел со всей серьезностью, исполняя их почти дословно. Рядом с драконом стояли Лист, Жив, Лерам, потом встал и Бус. Был здесь и драконий князь, и многие из стражей, чему были несказанно рады все пришедшие на праздник девицы. Был здесь и мастер Рьяве, как всегда довольный и умиротворенный, скромно стоявший в стороне. Яр уговаривал его встать рядом с ним, но мудрый старик отказался, настояв, чтобы рядом с драконом стоял его законный отец.

Каратай восседал на донельзя торжественном Хмеле, готовый к проведению обряда. Вяз подвел меня к дракону, поклонился и, как всегда степенно, встал к мужской половине гостей. А я смущенно ловила на себе взгляд Яра. Наглый, бесстыдный до жути, прямо ощущала, как он снимает с меня одежду глазами. Змей. Яр слегка улыбался, восторженно скользя по мне взором, заставляя заливаться румянцем все гуще и гуще.

-Начинаем, - нахохлившись, оборвал гул голосов Каратай.

Площадь притихла, все, затаив дыхание, стали ждать обряда. Каратай откашлялся, распушил хвост и начал:

-Призываю ветра и дожди, молнии и реки, землю и небо нам в свидетели. Ибо все вокруг тленно, и только небо и земля вечны. И гостей, и друзей я призываю стать свидетелями свершающегося сегодня обряда. Здесь, под жертвенным кленом, мы собрались, дабы связать воедино судьбы тех, кто уже душою давно вместе.

Толпа захлопала в ладоши, кто-то радостно присвистнул, а после Яр сделал шаг в сторону и встал на колени. МАМА. Я думала, я спокойна — теперь меня трясло.

-Ярвиолас, сын Нираса, дитя народа Исконных, готов ли ты взять в жены Данну, дочь Загора из племени людей?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍-Да.

- Клянешься стать ей защитой? Опекать, любить, не предавать?

- Клянусь.

- Будешь ли ты рядом в беде и радости, в здоровье и болезни, бедности и достатке?

- Да. Клянусь пройти с ней рука об руку все отведенные нам рассветы и закаты, клянусь дарить ей радость и прогонять грусть. Клянусь пред небом и людьми именем рода, своей жизнью и чистотой извечного неба.

Каратай кивнул, и настала моя пора встать на колени. Яр протянул руку, и я вложила пальцы ему в ладонь. Естественно, Яр бы не был Яром, если бы не пощекотал мне ладонь пальцами, змей с кошачьей физиономией.

-А ты, Данна, дочь Загора из племени людей, берешь в мужья Ярвиоласа, сына Нираса, дитя народа Исконных?

-Да.

-Клянешься быть ему опорой и поддержкой? Заботиться о нем, любить, не предавать?

-Да.

-Будешь ли ты рядом в беде и радости, в здоровье и болезни, бедности и достатке?

-Да. Клянусь пройти с ним рука об руку все отведенные нам рассветы и закаты, клянусь дарить ему радость и прогонять грусть. Клянусь пред небом и людьми именем рода, своей жизнью и чистотой извечного неба.

Голос у меня дрогнул, выдав волнение, где-то за спиной в один голос зашмыгали носами Ольха и Уля. Потянулись за платками стоящие в толпе Мох и Осина. Боровички вообще народ до жути сентиментальный.

Каратай глубоко вздохнул.

-Как старейший в семье, я даю согласие на этот брак, заверяя его законность перед людьми и перед богами. Идите по жизни вместе, и пускай путь ваш будет гладким, освещенным солнцем и согретым любовью.

Пока ворон говорил, Вяз осторожно перевязал наши с драконом руки шелковой лентой, символизирующей тот самый «путь». Мы медленно поднялись, став лицом к лицу.

-Сейчас побоище будет, - задумчиво произнес дракон, глядя мне за спину. -Целиться, я так понимаю, нужно в Ульяну?

Я недовольно покачала головой. Ведь волнуется не больше моего, но по привычке - чем волнения больше, тем сильнее веселится Яр. По традиции жених снимал с невесты венок и бросал ее подругам, передавая эстафету на брак новой девице. Считалось, что жених счастливицы будет не хуже, чем жених у подруги. Оттого за моей спиной сгрудилась половина города, все же Яр - жених всем на зависть.

-Хотя... я бы его оставил, - прищурился Яр, оглядывая венок. - Он тебе идет.

Судя по тому, как засуетились за спиной девицы, терпение у многих было уже на исходе. Яр хмыкнул и, осторожно стянув с меня венок, швырнул в толпу. Послышался топот ног, возня, довольные Улины выкрики. А Яр, не дожидаясь напутствий ворона, потянул меня к себе для поцелуя.

-А... ммм... - Каратай растерялся, и, начихав на правила, выдал: - Теперь вы муж и жена. Радуйся, гадина.

Толпа взревела от радости, выпустив по нам очередной залп из зерна, монет и конфет. В небо взлетели выпущенные кем-то белые голуби, следом со свистом рассыпались по небу искры магических огней. На синей глади расцвели слова поздравлений, искрящиеся всеми красками радуги.

-Все? Можно уже сбежать? - с надеждой вопросил Яр.

-Ага, щас. Только самое веселье, - добил братца Жив.

И началось «веселье». Нас обступили со всех сторон поздравляющие, каждый норовил потискать невесту (говорят, к удаче), поздравить жениха (тискать Яра не решились, это скорее к синякам). Даже Нука с Ермалаем протиснулись. Мастер был на удивление расчесанным и даже почти не мятым, Ермалай также был наряден до безобразия. Ага. Серебристая ленточка на банке - это вам не ерунда. Человечек был горд и радостен, так как получил приглашение наравне со всеми, как человек, и являлся отдельным от Нуки гостем, а не приложением к мастеру. Ошалевший от шума и гама Катрим, для приличия одевший все же рубаху, сначала полез обниматься, но под взглядом Яра моментально сменил тактику и ограничился рукопожатием. Наши призраки веселой полупрозрачной гурьбой высыпали во двор, распугивая студентов радостными физиономиями. Касьяну и Федоту взгляды Яра были не страшны, так что вскоре на меня навалилась туча эктоплазмы... То еще удовольствие. Подошел на удивление веселый Озим, заставив половину студентов шарахнуться в сторону.

-Со свадьбой тебя, немощь, - пробасил мастер. - Будь счастлива.

Я заулыбалась в ответ на столь пространное поздравление, мастер же больше по ругательствам у нас специалист. Студенты принялись шептаться, косо поглядывая на Озима, послышались фразы «не в себе», «подменили», «с дуба рухнул» и другие в том же ключе. А мастер вперил свой единственный глаз в Яра и выдал: